— Может быть, мы оставим его в покое и сами придумаем какую-нибудь пакость?
У меня екнуло сердце.
— Хм… не думаю…
— Расслабься. Я только хотел сказать, что за углом кукольный театр. — Он повел меня вверх по улице. — Я думаю, тебе будет интереснее там, чем здесь.
— О. Да, это звучит менее откровенно. — Я шла вместе с ним. Было приятно находиться там, вдали от Арика и боли нашего разрыва.
Мы с Бастьеном посмеивались над нелепыми действиями кукол в спектакле. Кукловоды так быстро заговорили по-итальянски, что я едва могла разобрать, что происходит. Его рука лежала у меня на спине, а затем опускалась с каждым взрывом смеха, только чтобы найти свой путь обратно между затишьями в комедии. Я поймала себя на том, что прислонилась к нему, и быстро выпрямилась.
На закрытии шоу аплодисменты толпы взорвались и эхом отразились от зданий.
Было приятно смеяться, когда я практически плыла вниз по улице с Бастьеном, туда, где мы оставили Ника. Мы пробирались сквозь толпу, окружавшую корыта, наполненные виноградом. Ник, закатав штанины и завязав рубашку в короткий топ, топтался между женщин среди винограда. Одна девушка, которая казалась примерно его возраста, держала его за руку и кокетливо смотрела на него.
Бастьен обошел меня сзади и положил руки мне на плечи, заставляя мой живот снова перевернуться.
— Тебе весело? — его голос щекотал мне ухо, руки покрылись мурашками.
Я повернулась, чтобы посмотреть на него, и сверкнула улыбкой.
— Да. Тут здорово.
В этот момент его лицо стало серьезным, и мне показалось, что он собирается поцеловать меня, остановив мое сердце. Мысли вернулись к Арику и боли от потери его, и я быстро отошла от Бастьена.
— Мне очень жаль. Просто…
— Ты еще не забыла его. — Он перевел взгляд с меня на толпу, потом снова на меня. — Он предпочел тебе другую, но ты все равно не отпускаешь его.
Прежде чем я успела сказать, что это не так, что дело скорее в моих страхах, мужчина с круглым животом и еще более круглым носом сунул мне в руку серебряный кубок с вином. Я попыталась вернуть его ему, но он отмахнулся.
— Нет, нет, las mujeres beben a la vitalidad.
Женщины пьют за жизненную силу. Он хочет, чтобы я выпила это?
— Я не пью, — попыталась я сказать, прежде чем мужчина протянул бутылку Бастьену и убежал.
— Это всего лишь вино, — сказал Бастьен, его голос и язык тела были напряжены. — Это все равно что пить забродивший виноградный сок. Несколько глотков тебе не повредят. Кроме того, это традиция.
Жители деревни не остановились на одном тосте, они сказали много, и прежде, чем я это поняла, я опрокинула весь кубок. У меня закружилась голова. Небо из голубого превратилось в пурпурное, а затем в черное с россыпями звезд, мерцающих в темноте. В небе расцвели фейерверки.
Ник танцевал на другой стороне улицы, пританцовывая от вина или просто от волнения, которое роилось вокруг нас. Виноградные брызги запятнали его белую рубашку и уголки рта.
— Мы должны найти ему ночлег, пока он не вышел из-под контроля, — сказал Бастьен.
Я ахнула. Ник покачивался на подпорной стенке, пытаясь идти по ней, как балансир.
— Думаю, уже слишком поздно.
Уговорив Ника спуститься со стены, Бастьен привел нас в комнату на маленькой вилле. Мы уложили Ника на одну из кроватей.
— Сюда, — сказал Бастьен, ведя меня через холл к другой двери.
Я открыла ее и остановилась.
— Где твоя комната?
— Я переночую с Ником, — сказал он. — С толпой, приехавшей на фестиваль, я смог приобрести только два номера.
— А, понятно.
Он потер затылок, избегая смотреть в глаза.
— Тогда ладно. Спокойной ночи.
Я все испортила. Он хотел поцеловать меня, но я все испортила. Будь ты проклят, Арик.
Я резко втянула воздух.
— Пожалуйста, не сердись на меня.
Его глаза встретились с моими.
— Я не сержусь, просто расстроен.
Он расстегнул рубашку.
— Что ты делаешь?
— Мне пришло в голову, что у тебя нет ничего удобного для сна. — Он снял рубашку и протянул ее мне. Мои глаза блуждали по его мускулам под туго натянутой нижней рубашкой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Спокойной ночи, Бастьен, — сказала я, желая сказать ему что угодно, только не «Спокойной ночи».
Он направился обратно в свою комнату, и когда я закрыла дверь, бросив еще один взгляд на его четко очерченные бицепсы, он повернулся, поймав меня за разглядыванием. Парень улыбнулся и нырнул в свою комнату.
Дверь захлопнулась, и я вздохнула. Что со мной было не так? В другом конце коридора стоял слишком красивый, чтобы быть настоящим, парень, а я надеялась, что Арик устанет от Эмили и вернется ко мне. Это было абсурдно, и я знала это. Я просто не могла справиться с тем, что чувствовала. Я закрыла дверь и повернула замок.
Сняв юбку и блузку, надела его рубашку, понюхав воротник. Легкий запах одеколона заполнил мое обоняние. Пока я стояла там, проклиная себя за то, что не пригласила Бастьена войти, маленький конверт скользнул под дверь. Я разорвала его и прочла.
«Покинь Мантелло сегодня вечером. Не присутствуй на завтрашнем заседании.»
Я рывком распахнула дверь и осмотрела холл.
Никого.
Резко бросилась к двери Бастьена и Ника и постучала. Через несколько секунд дверь распахнулась. Бастьен стоял в дверном проеме, его рубашка была снята, брюки расстегнуты, а изо рта свисала зубная щетка.
— В чем дело? — сказал он сквозь пенистую пасту.
— Хм… — мои глаза скользнули по его обнаженной груди. — Хм… — я не могла говорить, поэтому протянула карточку.
После того, как он прочитал ее, высунул голову из двери, глядя туда-сюда по коридору.
— Проходи. — Он отодвинулся, чтобы впустить меня. — Ты будешь спать здесь.
— Как ты думаешь, что это значит? Я в опасности?
— Нет, это всего лишь уловка. Кто-то хочет, чтобы Тода осудили. Они думают, что присутствие правнуков Джана при вынесении приговора покажет поддержку ему.
Я огляделась по сторонам.
— Здесь для меня нет места.
— Занимай мою кровать. Я буду спать на диване. — Он прошаркал в ванную, его глаза быстро осмотрели мои голые ноги, прежде чем он исчез за дверью.
На одеяле лежала знакомая книга с маркером рядом.
«Таинственный сад». Он ее читает. Я пролистала страницы, и многие места были помечены желтым цветом. Я улыбнулась, перекладывая книгу и ручку на тумбочку.
Откинув одеяло, я запрыгнула в кровать и подоткнула одеяло под подбородок. Через несколько минут Бастьен вернулся. Я могла различить только его удивительный силуэт в темноте. Он взял дополнительную подушку рядом со мной и мягко подошел к дивану. Запах мыла и зубной пасты остался после того, как он ушел.
Таково было определение пытки. Я боялась записки и в то же время боялась своих растущих чувств к Бастьену. Я никак не могла заснуть. Что за волнение я испытывала каждый раз, когда он был рядом?
Я достаточно мучилась, наблюдая за зарождающимися отношениями Арика и Эмили. Возможно, пришло время отвлечься на кого-то нового.
Секунды превращались в минуты, минуты складывались в часы. Ник храпел на кровати рядом со мной, а Бастьен устроился на диване. Голова болела, усталость, наконец, взяла верх, и я закрыла глаза.
Глава 13
Сон одолел меня, как ночной захватчик. Я сидела на траве, ярко-красная с золотом юбка развевалась вокруг меня, на коленях лежал дневник в кожаном переплете, а в руке я держала перо.
Я снова была Асилой. Я прыгала туда и обратно с тех пор, как попала в мир Мистиков. Асила была моим предком в древние времена, когда люди и Мистики жили вместе в том, что сейчас является человеческим миром. Она была чародейкой и показывала мне вещи, которые, по ее мнению, я должна была знать, заставляя меня заново переживать ее прошлое. Одна проблема, все воспоминания были похожи на кусочки головоломки, которые я еще не собрала вместе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Рядом со мной сидела пожилая женщина в простом сером платье и грязной белой шали на плечах. Маленький мальчик с песочного цвета волосами бегал по зеленому полю, усыпанному белыми цветами, играя деревянным мечом. Он скакал по траве, не сводя с меня глаз.
