- Например, номер водительской лицензии, гений. Или, по крайней мере, фамилию.
- О.
- Да, довольно трудно найти в базе данных «подозрительную блондинку с девочкой».
- Прекрасно. Хорошо. Ее предполагаемое имя – Миранда Мэддокс. И я достала номер лицензии. Провела небольшую рекогносцировку местности этим утром.
Я не стала вдаваться в подробности этой неуклюжей шпионской сессии, которую устроила, когда Миранда ушла. Это только дало бы Джею дополнительный повод для насмешек, а у него и так уже был пятнадцатилетний запас поводов.
На самом деле я не хотела шпионить. Но любопытство – мой личный маленький демон. Я не могла выносить неизвестность. После драматического ухода Миранды из моего дома и интригующего обнаружения мятого списка, я должна была знать, что происходит по соседству.
Крадясь в тумане, я приблизилась к Сестре, наблюдая за тенями, перемещающимися за покрытыми росой матовыми окнами, теплеющими желтым светом ламп. Как бы я ни хотела подкрасться ближе, протереть стекло и подсмотреть, я сумела удержать своих демонов в узде, но лишь из опасения быть разоблаченной. Добравшись до задней двери, я прокралась мимо крыльца и больших панорамных окон, низко пригибаясь, чтобы не быть замеченной, и поспешила к передней части дома. Серебристый лексус с номерами штата Техас должно быть и привез таинственного посетителя.
Я вытащила клочок бумаги с записью из кармана и швырнула его на стол Джея.
- Рекогносцировку? – усмехнулся мужчина, чья рука лежала рядом с пончиком. – Ты снова играла в Хало-два на своей Икс-бокс, не так ли?
- Вовсе нет.
Я схватила пончик, откусила от него большой кусок и с наслаждением замычала, чтобы помучить Джея. Хотя он притворился, что игнорирует мои действия, я успела перехватить напряженный и завистливый взгляд, когда вытирала крошки с губ.
- Послушай, – я проглотила остатки пончика и продолжила, – я серьезно, там что-то подозрительное происходит. У меня от нее мурашки, и я знаю, что права в этом случае. Что-то там такое есть. И мы говорим о каких-то странностях на моем заднем дворе, Джей. Пожалуйста, помоги мне с этим.
На мгновение физическая память о ее губах пронзила мой мозг, и мысли просто сошли с рельс.
«Я должна знать!»
Я уже заканчивала переписывать номера лицензий, когда хлопнула передняя дверь, заставляя меня удирать к деревьям, чтобы не быть замеченной. Утренний туман холодил мои ноги, плещась вокруг лодыжек, когда я выглянула из-за мшистого древесного ствола, и увидела поразительного мужчину – высокий и находящийся в хорошей форме, с белыми вьющимися волосами и загаром, который культивируется часами и часами, проведенными на поле для гольфа. На нем был серый свитер, штаны цвета хаки с бритвенно-острой стрелкой и дорогие ботинки, и он казался раздраженным, но пытающимся это скрыть за напряженной неискренней улыбкой. Со своего наблюдательного пункта у кромки леса я хорошо видела парадное крыльцо Сестры. Мужчина сказал что-то неслышное, развернулся и пошел к своему автомобилю, открыл дверь и наклонился внутрь. Когда он выпрямился, я затаила дыхание, представляя себе огнестрел, ножи и пакеты кокаина, но блондин, направляющийся обратно к крыльцу, держал то, что напоминало безопасный крошечный красный свитерок.
Мужчина протянул свитер Миранде.
- Я позвоню тебе на следующей неделе, – произнес он спокойным размеренным тоном.
Перила крыльца бросали тень на лицо женщины, но я ясно видела, что Миранда смотрит на него строго.
- Нет. Что есть, то есть, Джим, – она спустилась на ступеньку, чтобы взять у него свитер, и поднялась обратно. – Я не позволю Надежде иметь дело со всем этим. Я не могу позволить себе сейчас никаких важных потрясений, но если придется, я уеду отсюда за пару часов. И ты никогда больше не увидишь нас снова. В этот раз я позабочусь об этом. Ты понял? Больше никаких угроз.
Должно быть, я была недостаточно тихой – может, шуршала травой, переминаясь на месте, или задела свитером кору дерева, потому что тут оба собеседника вздрогнули и повернулись в мою сторону. Я быстро скрылась за деревом и зажмурилась, молясь, чтобы они меня не заметили. Я не открывала глаз, пока не услышала рычание автомобильного мотора и хруст гравия под колесами.
Я открыла глаза, поняв, что отвлеклась от беседы с Джеем, а тот все еще что-то говорит. Он уставился на меня и, видимо, заметил намек на настоящее бедствие в моих глазах, так что он кивнул и поднял листок с цифрами.
- Хорошо, тогда давай сделаем это.
Привет любимая,
Устанешь ли ты когда-нибудь от этих глупых маленьких официальных писем? Или устану ли я? Боже, надеюсь, что нет.
Этим утром, выдергивая сорняки в саду за домом, я поняла, что не писала тебе любовных писем уже два года. Два года! Ло, милая, ты можешь поверить в это? Думаю, я просто привыкла к тому, что могу повернуться и прошептать все это тебе на ушко. С одной стороны, я в ужасе от того, что даже после двух лет ты продолжаешь выносить меня и все еще хочешь быть рядом с такой дурой. С другой стороны, я стыжусь, что в последнее время не находила возможности сказать тебе, как абсолютно ты важна для меня. Я не могла бы жить в этом мире без тебя, любовь моя. Это был бы ад на земле, так что никогда даже не думай о том, чтобы оставить меня, хорошо? И, хотя я не могу выразить это словами или даже письменно, пожалуйста, всегда имей в виду, что все мое сердце и вся моя любовь находится у тебя. Держи их в безопасности.
Снова и всегда люблю тебя,
Мо
Глава 22Поднялся ветер, будто вспомнив о том, что самое время для ежедневного спрингпортского ливня. Резкий порыв чуть было не вырвал у меня из руки длинный лист бумаги. Лист трепетал на ветру подобно средневековому знамени, тихонько похрустывая и изгибаясь. Я подняла его к глазам и наморщила нос, чувствуя замешательство.
«Что, прах побери, мне с этим делать?»
С тем же успехом слова на странице могли быть иероглифами. Я не могла понять, о чем говорилось в сообщении, не могла привязать его к тому, что уже знала. Это просто не имело смысла.
Я покачала головой и свернула лист, как люди обычно сворачивают карту, когда серьезно расстроены – оставляя на ней четкие сгибы – и засунула в карман пальто.
И тут – бац – все равно, что врезаться в невидимую стену – образы снова догнали меня в полную силу.
«Глаза приближаются, пока не превращаются в расплывчатые пятна глубокого зеленого цвета. Сначала ласковое дуновение дыхания, а потом бархатное касание ее губ. Теплых, очень теплых губ. Пробное, почти испуганное. Электрический разряд проходит по моему позвоночнику, расходясь к рукам и ногам до самых кончиков пальцев. И внезапно все это уходит, будто из ожерелья вырвали нить, оставляя головокружение, растерянность и ошеломление».
