слишком занята, чтобы писать маме или красить волосы. Белые корни отросли до самого подбородка, а ниже него, до плеч, оставались красными. Двухцветная шевелюра в отражении круглого зеркала нравилась мне все меньше. В конце концов я ее обрезала. Моя голова снова стала белой.
Прямо как в сказках, когда заколдованный человек проходит под водопадом, потоки смывают с него злые чары и возвращают ему прежний вид.
Тем временем внизу, в башне, ученики смеялись, грелись в лучах солнца, безобразничали и влюблялись. Я же предпочитала полумрак террариума, зеленый аромат листвы и гримуары Марин.
Семена для птиц
– До сих пор помню, как однажды вечером в пятницу Марин заварила нам Тет-де-ла-Лав и мы проболтали до утра. Она рассказала мне историю каждого из своих чайников; о шерстяных накидках, что покрывали некоторые из них, точно жилеты; о своих поездках в Китай и Вьетнам; о восьми предложениях выйти замуж, которые она отклонила, а я смеялась и удивлялась. В свою очередь, я выложила ей как на духу о сладостях, которые крала у пекаря, о призраке моего отца, – а сама все подливала нам еще чая. Вернее, пыталась: ее чайники всегда отказывались мне отвечать. Когда я звала их, они лишь презрительно смотрели на меня сверху вниз. Если я пользовалась ими, они сопротивлялись, разбрызгивая воду по все стороны.
В тот вечер Марин спустила нам Баронессу. Заварочный чайник с носиком в виде женской руки, емкостью в виде юбки и крышкой, увенчанной грудью и головой. Когда я попыталась наполнить свою чашку, Баронесса решила почесать нос. Горячая жидкость капнула мне на колени. Я бросила на чайник грозный взгляд, пока тот изображал святую невинность, и заявила Марин:
– Так, завтра утром, перед уроком итальянского, я пойду на блошиный рынок в здании суда и куплю себе чайник. Собственный чайник. Такой, который будет меня слушаться и которым я смогу пользоваться без риска ошпариться.
Мне давно хотелось иметь свой чайник, и, в сущности, Баронесса только что дала мне превосходный повод. Но Марин выпрямилась, поставила локти на колени, направила на меня указательный палец и веско сказала:
– Послушай меня, Кле. Я отпущу тебя, но сперва послушай. Будь очень осторожна. Не смей хватать просто самый красивый чайник на блошином рынке. Если ты это сделаешь, знаешь, что будет? Ты принесешь домой неуправляемое существо, которое станет охлаждать твой чай, просто чтобы досадить, а потом каждый раз выплескивать его рядом с чашкой. И если не побережешься, то вскоре у тебя соберется стадо диких чайников.
Первый – самый важный. Это твоя ов-чай-ка. Именно ей потом предстоит вести за собой остальных и подчинять их твоей воле. Как пастуший пес при стаде, понимаешь?
Именно поэтому выбирать нужно такой, к которому можно обратиться. Распознать их очень просто. Крепко возьмись за ручку и наклони вперед, как будто наливаешь чай. Если заварник сопротивляется, положи его обратно и думать о нем забудь. Даже если он пытается привлечь тебя своим ярким рисунком и пухлыми формами. Не обманывайся. В мире полно красивых чайников. Хорошие, надежные встречаются гораздо реже.
Те, которые хранят больше всего воспоминаний, труднее всего приручить – чугун без эмали, глина, все, что бережет память о чае, прошедшем через его стенки. Для начала воспользуйся дружеским советом и держись тех, у которых нет истории: металл, фарфор или стекло.
А когда найдешь подходящий, возьми его домой.
Остальное я расскажу тебе позже, когда у тебя появится собственное стадо. Каждый новый чайник ставь не слишком далеко от своих, чтобы они могли познакомиться друг с другом, но не слишком близко, чтобы никого не нервировать. И жди. Смотри, ладят они или ссорятся. Постепенно подводи новичка все ближе, каждый день понемногу, пока он не освоится с остальными. И наконец, последнее испытание: завари в нем чай на глазах у всего стада. Но будь осторожна. Действуй очень медленно, наблюдай за ним, убедись, что он не взбунтуется, когда поймет свою судьбу. Иногда некоторые из них не понимают, что стали домашними чайниками, и начинают брыкаться, лягаться и прыгать. Прямо как те дети, которые такие милые 1 сентября, а на следующий день узнают, что им придется снова идти в школу.
И конечно, нужно следить за прочими чайниками. Они могут почувствовать себя обманутыми и попытаться покончить с собой, сбросившись с полок. Однажды я потеряла все свое стадо из-за приступа коллективной ревности. Это было ужасно. С тех пор я всегда кладу на пол матрас, прежде чем проверить новобранца.
Впрочем, разбить чайник – это не самое страшное. Просто нужно следить за тем, чтобы не потерять ни одного осколка. Чем их больше, тем дело хуже. Но если ты сберегла все кусочки, его можно починить. Ты даже можешь сделать такой чайник своим самым дорогим, даже более важным, чем овчайка. Смотри.
Она просто протянула руки, не свистя и не постукивая. И тут же с высоты башни прямо в ладони Марин упал маленький чайник. Я никогда не видела его раньше. Он был элегантным, матово-черным, испещренным золотыми шрамами.
– Кинцуги. Это искусство возвращать жизнь тому, что мертво, рисовать вены, по которым течет кровь из золота. Этот чайник делает для меня больше, чем любой другой: вода, которую он подает, восстанавливает силы. Потому что я починила его первым, с заботой и нежностью, и потому что я превратила его трещины в украшения.
Она поставила чайник между нами и погладила, как кошку.
– Когда-нибудь я покажу тебе неспешные, требующие большого терпения этапы кинцуги. Как золотую пудру смешивают с лаком, постепенно собирают воедино кусочки, долго ждут, пока паста заполнит трещины. Но это потом, я не те советы хотела тебе дать. Если вкратце: будь осторожна, Кле. Не приноси домой дикие чайники. Тщательно выбирай овчайку.
На следующее утро, когда солнце начало пригревать Ниццу, среди букинистов и торговцев искусством я наткнулась на мсье, продававшего птичий корм.
Он рассыпал свои семена во всевозможные емкости: в корзины, лейки, бочонки, клетки, кастрюли и чайники. Там я и купила свой первый, который даже не продавался. Он был милым, веселым, пузатым – и медным, так что в нем еще можно было кипятить воду. Солидная вещь. Я много лет брала его с собой на задания. А тогда, в пансионате, глядя из окна на крыши и шпили, я держала его на коленях и гладила по примеру Марин.
Вот только овчайка из него вышла совершенно ужасная. Он оттеснял новичков к краю полки и обижался, если я заваривала чай не в нем. Из-за него остальное стадо меня никогда не слушалось. Вам это может показаться смешным, но я долгое время от этого страдала. Чаеслов, который не в силах справиться даже с собственными чайниками, похож на пастуха, которого изводят его же овцы. Полная нелепица. Мне потребовалось более тридцати лет, чтобы понять, в чем дело.
Этого дядечку с семенами я знала как Люсьена; только на его похоронах выяснилось, что на самом деле он Жюльен. Мужчина недолюбливал собственное имя. Типичное кокетство старых ниццаров. На похоронах узнаёшь много нового. Особенно о живых и о том, как они болтают во время церемонии, стараясь забыть, что вскоре им тоже предстоит лежать со сложенными руками и закрытыми глазами, а вокруг будут звучать незаслуженные похвалы, только покойные их уже не услышат. Как бы то ни было, именно там, на блошином рынке, я встретила Люсьена, и он стал моим поставщиком предметов, к которым могут прикоснуться призраки.
Благодаря ему я наконец-то поняла, почему порой вечерами призраки учеников собирались вместе с нами за столом. Конечно, Марин даже не подозревала об их присутствии, но я видела, как они проходят сквозь стены башни, садятся на пол рядом с тумбой и часами смотрят на чайник расширенными глазами. Если бы эти ребята могли учиться, то сейчас знали бы о странночаях
