— Так и есть, — улыбнулась я. — Но в том доме я жить не хочу. Машины у меня нет, да и глушь там, хоть и охраняется всё. Нет, я всегда хотела жить в студии в самом центре Москвы. Это мой свадебный подарок самой себе.
— Ну как знаешь, — тётя Надя придирчивым взглядом огляделась вокруг. — Послезавтра шторы сниму и замочу. Прогенералю тут тебе.
— Да не стоит! Я не планирую здесь долго оставаться. А давай, ты переберёшься сюда. Ну, что тебя в Саратове держит? Медсёстры и здесь нужны…
Эта мысль и раньше приходила мне в голову, а теперь, с деньгами, реализовать идею будет гораздо проще.
Детей у тётки по медицинским причинам никогда не было, мужей — по житейским обстоятельствам — уже не стало. А я по ней скучала.
— Посмотрим. Не созрела я пока. Или ты беременна? — спросила она с самым невинным тоном, как бы между прочим.
— Нет, — ответила я уже в который раз. — И в ближайшие годы не собираюсь.
— Так ты тоже, как Дашка, фристайл?
— Чайлдфри, — засмеялась я и покачала головой. — Пока нет, но кто знает, кто знает. Многое будет зависеть от моего будущего мужа…
Тётка на это заявление только скептически хмыкнула.
***
Я нарочно задерживала время отхода ко сну, и тётя Надя прекрасно это понимала, но по деликатности и из принципа «не просят — в душу не лезь» молчала.
Наконец, зевнув, я пожелала ей спокойной ночи и удалилась в спальню, выключив везде свет. Обычно, уже лежа в постели, я ненадолго залипаю в экране смартфона, чтобы поиграть в простейшую игру, но сегодня намеренно не стала трогать телефон, чтобы не нарушить сон.
Тайком от тётки я выпила две таблетки валерианы и имела полное право надеяться на спокойный сон без сновидений.
Но он всё не приходил. Чтобы отвлечься от нежеланных мыслей, полных тревог, я стала размышлять, куда потрачу деньги.
Конечно, Сергей Сергеевич предупредил, что большая часть наследства, полученного в результате заключения брака между мной и младшим Дмитриевым, находится в ценных бумагах.
Можно их обналичить сейчас, потеряв в деньгах, можно попридержать гарантированно (ну, почти) получить полмиллиарда рублей.
И всё же деньги у меня будут и очень скоро. Не вся сумма, но и части хватит для милых хотелок. Купить недвижимость? С одной стороны, заманчиво, вроде даже дальновидно, но, с другой, её надо содержать, платить налоги и прочее.
Да и привлекать к себе внимание не хотелось. Глупо, кого сейчас удивишь квартирами и домами, и всё же.
Можно купить украшение, брендовые шмотки, заняться батиком, поехать практиковать йогу на Гоа, как я давно мечтала. И всё же почему-то внутри я чувствовала пустоту.
Наверное, потому что представляла себе ночь накануне свадьбы иначе. Надо сказать, замуж я никогда не стремилась.
Все романы сводились к приятному сексу и к лёгкому времяпрепровождению. Стоило партнёру приоткрыть завесу души, как я разочаровывалась. А от тех, кто нравился мне до мурашек, я всё время ждала подвоха.
И дожидалась, чего уж там. Приятельницы и коллеги считали верхом женской мудрости закрывать на огрехи мужчины глаза, отдавая преимущество крепости фасада семейного дома, а не прочности несущих конструкций. Они выкладывали в Инстаграм идеальные фото, за которыми часто стояло душевное отчуждение.
А я так не хотела. И вот завтра у меня будет идеальное свадебное торжество с приглашённым модным фотографом, изящно одетыми гостями и свадебным тортом. А когда оно закончится, снова останется лишь пустота.
Злило меня другое: ну вот, скажите на милость, почему меня так тревожит этот союз? Брак у нас фиктивный, беспокоить меня мажор не собирается, даже звонить вряд ли станет…
Другая бы мечтала о таком: деньги свалились, а обязательств почти нет. Серьёзные отношения пока на горизонте не маячили, а секс для разрядки я всегда найду, не проблема.
И всё же в голове крутился вопрос: почему я согласилась на этот брак? Из-за денег? Частично. Будь на месте Ярослава Дмитриева кто угодно другой, из семьи, не связанной с моим прошлым, поступила бы я так же? Или решила, что всё это тщательно спланированное мошенничество и отказалась от греха подальше?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я повернулась на другой бок и выключила сплит-систему. Лучше открыть окно, чем замёрзнуть и простыть.
Удивительная вещь: я всегда выбирала в партнёры мужчин чуть старше. Конечно, не тех, кто годился мне в отцы, но с разницей, допустим, лет в пять и больше. И Ярослав тоже отлично вписался в этот критерий!
И его любовь к Вике тоже соответствовала внутренним ожиданиям: твой избранник обязательно оставит тебя ради другой. Как отец поступил с моей матерью.
В комнате стало душно. Я встала и открыла балконную дверь, а потом ещё какое-то время смотрела на Луну. Она была такой бледной, круглой и печальной, под стать моему настроению.
Присев на пороге, я прислушалась к звукам сверчков, прорезавшим тишину ночи. Дом стоял почти на отшибе, за это я и выбрала его из многих похожих. А уже завтра буду ночевать на новом месте.
Первая брачная ночь с бутылкой шампанского, горячей ванной и сериалом. А что, не так уж плохо? Пусть мажор развлекается со своей Снежной королевой, мне нет до них дела.
Раз он не видит сущность Вики, то ему и не надо. За то немногое время, что мы провели в разговорах, я поняла, что Дмитриев — человек дела. Возможно, ему просто нужна рядом удобная и милая женщина, готовая принимать его таким, какой он есть. Грубоватым, малоэмоциональным, циничным…
А я ведь была готова пригласить Ярослава в свою постель: наверное, хотелось понять, что в нём такого особенного. Или вдруг почудилось, что он может дать мне удовлетворение. Секса давно не было, а тут эта волнительная совместная ночь в чужой постели. Нет, не то.
Я усмехнулась и очертила указательным пальцем колено, медленно спустившись по бедру. Было что-то в моём будущем муже, что заставляло к нему присмотреться, двойное дно.
Снаружи обычный мажор, баловень судьбы, а внутри что? Отец, как оказалось, помнивший о моём существовании, ни разу не захотел узнать меня, но усыновил ребёнка жены. И даже, когда развёлся, чтобы жениться на Насти, продолжал тесно общаться с пасынком.
Вдова сама мне призналась, что между мужчинами была настолько тесная связь, будто они и вправду друг другу отец и сын.
Наверное, Дмитриеву-старшему хватало одного ребёнка. Не все готовы любить двоих. Впрочем, я знакома и с теми, и их немало, кто не способен любить вообще.
Я поднялась и легла обратно в постель. Уже засыпая, подумала, что буду рада насолить Вике и вызвать в ней ревность. Пусть покажет хоть какие-то эмоции. И пусть Ярослав тоже переживает, что не может соединиться с любимой. Пусть им обоим будет больно! А не только мне.
***
Ярослав
— Ты меня слушаешь? — спросила Вика, видимо, уже не в первый раз и пересела поближе. — Я мешаю, да?
Я посмотрел на девушку и провёл по её волосам, пропустив длинную гладкую прядь между пальцами.
— Нет, — ответил я, чуть помедлив, любуясь своей женщиной. Красивая, терпеливая, понимающая и покорная — всё это восхищало меня как и раньше, хотя за последние месяцы былые чувства немного потускнели.
— Давай уедем куда-нибудь, — Вика внезапно вцепилась мне в руку и заглянула в глаза, как преданное существо, не мыслящее себя без хозяина. Глупое сравнение, верно, только Вика в те моменты, которые казались ей тревожными, вела себя именно так. — За границу или на Камчатку. Ты обещал меня свозить, помнишь?
— И ты готова ехать на край света с мужчиной, только что женившимся на другой? Той, которую он и знает от силы два месяца? Скажи, тебе не обидно?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я обхватил обеими руками её голову и заставил посмотреть в глаза. В светло-голубых льдинках не отразилось и капли волнения, будто она ждала этого вопроса и была готова дать тот ответ, что меня удовлетворит.
— Нет, я люблю тебя, — ответила она ровным тоном, придав голосу требуемую мягкость. — И буду ждать. Понимаю, что за четыре года многое может поменяться, но не могу вот так отказаться от своих чувств. Мы любим друг друга, это ведь главное, верно?
