– Что вы, – поспешил мальчишка ответить ходовой фразой – благо помнил её до малейших смысловых интонаций, – мне очень приятно с Вами беседовать.
– Говорят, Вы – настоящий гений? – спросила вдруг рыжая, и на бесстрастном лице появился наконец проблеск живой эмоции – слабого интереса.
– Э-э-э... – опять растерялся нинъе. По эльфийским правилам прямую похвалу надлежало отрицать, но как назло в голову не лезла ни одна подходящая формула отрицания. – Что вы, – сил хватило лишь повторить недавнее выражение.
– Да-да, – настаивала она, – даже мой кузен упоминал Ваше имя. Да и когда меня представляли Вам, было ведь сказано, что с июня Вы переходите на четвёртый младший курс? Это потрясающе.
– Что вы... – ох, чтоб огонь тут всё пожрал! Когда же эта пытка кончится?
Видимо, из-за его невразумительных ответов не в состоянии придумать, как ещё продолжить разговор, она снова замолчала.
Время таяло в ладонях, как осенний снег. Леттине исподтишка поглядывала на сидящего напротив мальчика – и, незаметно для него, пряча руки под персиково-белыми кружевами, нервно сжимала кулачки.
Она была ему неинтересна, это ясно.
Мальчик отвечал малословно, сам почти не заговаривал. Смотрел куда угодно, только не на неё – за всё время разговора их глаза встретились едва ли раза два, и ей стало понятно, что он тяготится беседой.
Из вежливости Леттине пыталась не дать ему сообразить о её догадке, но всё же такое откровенное пренебрежение огорчало.
Перед девочкой сидел единственный не элхе в Королевской школе. Кузен не раз упоминал об успехах новичка-нинъе – да и сказал же один из здешних учеников, когда представлял их друг другу, что с нового учебного года светловолосый мальчик переходит на четвёртый курс. Забавно, это значит, кузен, третьекурсник с июня, теперь станет младшим для недавнего новичка.
Однако Леттине представляла себе знаменитость Королевской школы немного иначе. Более, как бы это сказать... впечатляющим. Перед ней же находился невысокий, на вид совершенно обыкновенный нинъеский подросток. И к тому же не проявлял к собеседнице ни малейшего интереса.
Чтобы не смущать нинъе непрерывным глазением, Леттине безразлично осматривала зал. Оттого и целеустремлённо приближающегося к ним темноволосого элхе она заметила первой. Вскочила, хотела было склониться в приветствии, адресуя его и двум следовавшим за темноволосым, но все трое, казалось, её словно не заметили.
Элхе – теперь она его узнала, Мурасе-Ито-диэ, по характерной форме ушных раковин, семейная черта, – остановился перед ними, посмотрел на молчаливого нинъе, который тоже вскочил и как будто подобрался.
Леттине непонимающе взглянула на Ли-диэ. Тот не спускал глаз с пришедшего.
Ни поклонов, ни приветствий, ни даже дружеских междометий – что-то случилось?
Орувери-диэ и ещё один, незнакомый, юноша, остановились, не подходя ближе, и тоже хранили молчание.
Леттине решила выждать, пока не заговорит кто-то из окружающих – в конце концов, она девушка, а тут и вообще – гостья, и ей не подобает брать на себя ведущую роль. Скромно свела руки перед грудью, сцепила ладони.
Кто же заговорит первым?
Что-то происходит, но неясно что, и тишина рвёт барабанные перепонки, накаляя воздух меж собравшимися.
Что-то происходит, но неясно что, кто же заговорит первым?
– Что тебе надо?! – резким, пугающим возгласом взвизгнула уничтоженная тишина.
Нинъе.
Это было страшно. Почему-то очень страшно – мелькнула непонятная, безэмоциональная усмешка в глазах Мурасе-Ито, дёрнулся уголок его рта, застыл воздух, словно готовясь к непоправимому.
Леттине не сразу поняла, что произошло.
Мелькнула рука элхе, сжатая в кулак, нинъе вдруг пошатнулся, разворачиваясь вполоборота от полученного удара, и в ту же секунду, как кошка, распрямился, оказываясь совсем рядом с ледяным лицом Мурасе-Ито, и теперь уже тот попятился, ладонь прижата к щеке, в глазах жуткое пламя.
Мир раскололся вместе со звонким голосом:
– Дуэль!
Кричал незнакомый ей элхе, стоящий рядом с Орувери-диэ темноволосый молодой человек. Кричал, будто радость и ужас попеременно раздирали его на части.
Словно повинуясь этому крику, Мурасе-Ито-диэ распрямился, отнял от щеки руку и холодным, мёртвым голосом произнёс:
– Пусть будет так.
Нинъе молчал, грудь его тяжело вздымалась.
– Пусть будет так, – повторил элхе. – Я, Ацуатари из рода Мурасе-Ито, предлагаю тебе сразиться и этим решить все разногласия между нами. Пусть Огонь рассудит нас.
Брови светловолосого шевельнулись, но он ничего не отвечал.
– Пусть вызванный назовёт время и место! – крикнул спутник Орувери-диэ.
Нинъе метнул взгляд в сторону кричавшего, коротко кивнул.
– Послезавтра... нет, завтра, за час до заката. За полем для соревнований, – выговорил ровно.
Леттине с испугом взглянула на Мурасе-Ито-диэ. Вызов на дуэль? Ужас бешеным замкнутым кругом вращался в груди, проблёскивая невообразимым, каким-то диким восторгом. Вызов на дуэль?!
– Ещё надо выбрать вид оружия! – не унимался стоявший поодаль.
Не сводившие глаз друг с друга двое одновременно повернулись, одаряя крикуна долгим взглядом.
– Магия, – два голоса слились в один.
***
– Леттине, Леттине!
– Да, мама?
– Леттине, детка моя, неужели это правда?!
– Что?
– Ну как же! Что два адепта устроили дуэль – из-за тебя?!
Боевая магия
Для поединка выбрали заросшую травой площадку, спрятанную далеко за полем соревнований, за подсобными помещениями, чтобы не видно было из окон школы.
С лёгкой руки Тардиса, заявившего о дуэли на весь главный зал, слухи разбежались по всем курсам. Разумеется, о вызове узнали и учителя. Хорошо ещё, что нинъе говорил тихо, поэтому о времени и месте никто из посторонних осведомлен не был – кроме светло-рыжей элхеской девочки. Но девчонка или умела держать язык за зубами, или тщательно выбирала поверенного для секретов, и поэтому в тени за сараями сейчас стояло только трое.
Беспрестанно оглаживающий волосы, стреляющий глазами по сторонам, невыспавшийся Тардис Дени-эльви из Щинге.
Невысокий, светловолосый, упрямо нагнувший голову валиссийский нинъе с плебейским именем Тенки Ли.
Равнодушный, с непроницаемым взглядом, бесстрастным красивым лицом – Ацуатари, отпрыск древнего рода, родом из провинции Сорэнарэ, младший сын Мурасе-Ито.
Проклятый эльф выглядел до отвратности спокойным. Лицо – безмятежное, прям как вот это предзакатное небо – Тенки глянул в голубую вышину – ни единого облачка, словно короткоухий всего лишь вышел прогуляться по случаю хорошей погоды.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
