Однако тот молчал, а целитель и вовсе даже рассмеялся, подхватил:
– Гляньте-ка на него, наши девушки ему не по нраву. А каких ты тогда предпочитаешь?
– Ну, наших, – неразборчиво буркнул мальчишка – разговор стремительно улетал куда-то в тартарары, – нинъеских, типа. – «Они понятнее», – добавило сознание.
– Вот как? А чего тогда из-за элхеских девочек в драку лезть? – льноволосый мужчина на табурете посмеивался, но в строгих глазах плавала суровость.
– А?
– Простите? – ученики среагировали в один голос.
– Я слышал, дуэль вы устроили из-за элхеской девочки? – повторил целитель, и в голосе его появилась неуверенность.
Неудачливые дуэлянты переглянулись.
– Э-э, собственно, – начал было Тенки, но короткоухий его перебил.
– У нас были другие причины. Скорее вызванные внутренними, а не внешними факторами.
– Факторами, – усмехнулся целитель. – Внутренними, говорите? Ну-ну.
Тенки не совсем сообразил, что рассмешило врача, но тот, словно посчитав беседу оконченной, придвинулся к нинъе и тонкими прохладными пальцами стал ощупывать корку, в которую превратилось лицо.
– Простите, – не выдержал снова эльф, следящий за манипуляциями врача.
– Да?
– Я предполагал, что, возможно, частью наказания явится непредоставление нам целительского лечения?
Тенки сглотнул. Ходить с маской на роже добрых полмесяца, а правой рукой шевелить только в самых необходимых случаях? Огонь на язык этому эльфу, а если сейчас целитель уйдёт?
– Ну что ты, друг мой, – кажется, однако, тревоги Тенки беспочвенны, – совет Королевской школы – не звери какие. Мы вылечим вас на славу. Так, чтобы члены комиссии, побереги Огонь, не позволили бы вкрасться в свои сердца преступной жалости. Нет, вы будете стоять перед ними навытяжку, целенькие и здоровенькие, – тут врач усмехнулся поистине погано.
– Комиссия... – голос нинъе вдруг охрип.
– Комиссия, друг мой, – подтвердил целитель. – Вот там вам и придётся рассказать обо всех ваших факторах и всех мотивах, и внешних, и внутренних. А теперь помолчи-ка. Халлиэ, подай мне сумку.
***
Созыва комиссии не пришлось ждать долго.
После трёх дней в больничном крыле, перемежаемых визитами целителя и чтением библиотечных книг – каждая из них виделась теперь последним в жизни сокровищем, один из зелёно-голубых помощников объявил ученикам, что завтра в девять утра их ждут в главной экзаменационной аудитории.
«Плохо дело», – подумал Тенки, взглянул на темноволосого элхе. «Плохо дело», – читалось отражением в чужих чёрно-голубых глазах.
За несколько дней в палате никто, кроме целителя и его подчинённых, не появился. То ли посещение малолетних нарушителей запрещалось советом, то ли все разъехались на каникулы – ведь близился конец апреля, то ли по ещё какой причине, но дни летели однообразно, и бывшим противникам пришлось свыкаться с постоянным обществом друг друга.
Тенки не мог заглянуть в разум темноволосого, но – как ни удивительно – для него самого пребывание в одной комнате с элхе не стало нестерпимым.
– Слышь, ты что будешь делать, если из школы вытурят? – оторвавшись от книги, Тенки взглянул на пол.
Благодаря усилиям целителя, пусть при лечении порядочно цокавшего языком и проклинавшего «безумную магию безумного нинъе», чувствительность в руках темноволосого элхе восстановилась. И теперь, радуясь вернувшейся силе, тот не упускал момента заняться физическими упражнениями. Вот и сейчас он, старательно пыхтя, отжимался на тесном пространстве между двумя кроватями. Всё бы ничего, если бы при этом он не напевал – на однообразный мотив, помогающий не сбиться со счёта.
Обращённый к нему вопрос темноволосый словно не услышал, продолжал ритмично опускать тело вниз и вновь выпрямлять руки, подкидывая вверх.
Тенки прислушался к песенке, послышалось что-то вроде: «шесть десятин восемь... семь десятин...»
Похоже, ненормальный эльф пошёл до ста. Не иначе, выёживается.
Закончив, темноволосый привалился к стенке. Лицо его вспотело, покрылось крупными каплями. Тенки следил за ним поверх книги, не скрывая язвительности во взоре. Подумаешь, сто отжиманий.
– Прости, что ты спросил? – вежливо отозвался элхе, придя в себя.
– Да не, я уже понял. Готовишься идти в гладиаторы.
– Гладиаторов уже много столетий как нет.
– Не волнуйся, ты восстановишь древнюю традицию, – успокоил Тенки ненормального.
– Мне скучно лежать целыми днями в постели, – эльф пожал плечами. – Тебя и впрямь ничего не интересовало?
– Я спрашивал, что ты будешь делать, если нас отсюда вытурят, – неохотно повторил Тенки и сделал вид, будто уткнулся в книгу.
Эльф вздохнул. Довольно тяжко.
– Не знаю, – раздалось с пола. В словах слышались нотки отчаяния. – Не представляю себя кем-то иным, помимо боевого мага.
– Хм-м... – задумчиво протянул мальчишка, переворачивая страницу.
– Не знаю, какого пламени я с тобой так откровенен, – раздражённо вымолвил темноволосый.
– Хм, может быть, потому, что мы с тобой в одинаковом положении? – откликнулся Тенки, по-прежнему не глядя на собеседника.
– И позволяю тебе обращаться ко мне, как к равному! – продолжалось бухтение внизу.
– Ну так вызови меня опять и прикончи.
– И прикончил бы, – эльф поднялся. – Если бы ты стоял смирно.
– Смирно – это не для меня. Не в тех случаях, когда меня пытаются убить.
– А жаль, тогда убить тебя было бы так просто, – в интонациях собеседника безошибочно чувствовался слабый привкус сожаления.
– Завтра в девять утра, – вспомнил Тенки слова целительского помощника. – Аж целую комиссию ради нас созовут. Сегодня мне точно будут кошмары сниться.
– Приятных снов. Я в душ, – кажется, эльф не горел желанием продолжать безрадостный разговор.
Закрылась дверь в узкую душевую кабинку – уже несколько дней вся их жизнь заключалась в передвижении между кроватями, душем и туалетной комнатой. Неудивительно, что темноволосому не хватает свободы.
Тенки её тоже не хватало. Только позволить себе отжиматься на полу он не мог: при малейшей нагрузке кожа на лице, натянутая, как на спелом помидоре, грозила лопнуть. Руку целитель поправил, а вот рожа заживала медленнее.
Славное заклинание всё-таки эльф запихнул в птицу.
Если повезёт остаться в школе, надо будет потребовать исходники.
Причины и следствия
Высокие тёмно-коричневые двери главной экзаменационной аудитории были плотно закрыты. В комнату ожиданий не доносилось ни звука.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
