А сколько новых слов добавилось к ее словарю: эрекция, эякуляция, соски, оргазм, клитор, предохранение… Как сильно она смутилась, когда он впервые приладил эту оболочку из бычьего пузыря – пока он не объяснил, зачем это нужно. Она поняла, что только невежественные деревенские девчонки рожают детей, даже если не хотят.
Она опустилась на кровать. Он вошел в нее, и время как будто навсегда застыло.
Сожительство между студентами не было редкостью в Университете, но Пролт и вообразить прежде не могла, что это случится с нею самой. Очень много прекрасных вещей она, как оказалось, даже не представляла себе.
До чего быстро Ксинк вошел в ее жизнь! Не прошло и месяца с той ночи, когда он оставил ту чашку зеленого чая и записку под ее дверью. А теперь она жила с красавцем-ученым, который достиг академического ранга ассистента – интеллигентный малый с блестящими перспективами, он выполнял поручения кафедры общественных наук при Университете и мэтресс Цестрелло в частности. Невероятно!
Она была счастлива. Потрясающе счастлива.
Он сумел так легко устранить все препятствия, начиная с первого знакомства в одном из учебных кабинетов. Сам подошел и признался, что чашка под дверью – его выдумка, что уже давно чувствовал к ней неодолимое влечение.
Пролт не смогла припомнить, видела ли его в студенческом городке прежде – но ведь она редко замечала окружающих людей, если они не были связаны с изучением истории.
Спустя полчаса она вернулась к работе, усталая и освеженная одновременно. И вскоре установила, что по логике вещей следующей целью лорда Вайзеля, он же генерал Дардас, должен стать город-государство Трэль.
РАДСТАК
(2)
Никогда в жизни ей не приходилось подниматься так высоко над землей. В больших городах Южного края умели строить великолепные высокие здания, спору нет; но петградцы, похоже, питали маниакальное пристрастие к башням. В административном квартале города все небо было истыкано высоченными каменными иглами – а эта была, очевидно, выше всех.
Радстак смотрела сквозь окно в переплете сложного рисунка, занимавшее почти всю стену, – стекла искусно вырезаны, все отлично подогнано, – и постепенно осваивалась с необычайной картиной. Ей пришлось сжевать кусочек листа мансида, чтобы одолеть утомительный подъем по бесконечным ступеням этой башни. Огни Петграда мерцали и помаргивали, каждый по-своему, будто живые, и наемнице никак не удавалось разобраться в их расположении. Она почувствовала, что для ясности скоро придется принять еще одну порцию листа.
– А, вот и вы!
Этот ярус находился почти под самой крышей башни – а может, прямо под куполом из блестящего металла, венчавшим здание. Део, поднимавшийся вместе с ней, останавливался отдыхать не чаще, чем она сама.
Заметив неясное отражение в стекле, она обернулась.
Комната была просторная и стильная: почти никакой мебели, все поверхности отполированы до блеска. Пол выложен тускло-красным камнем, на стенах тут и там поблескивают бронзовые светильники. Из курильницы поднимался дымок благовония – очень приятный, свежий аромат.
Део тоже оторвался от созерцания видов ночного города. Они с Радстак провели вместе уже несколько дней. Хорошие были денечки. Он укрепился в своем намерении нанять ее, хотя пока она не сделала ничего полезного, а только приняла от него золото в качестве предоплаты и забрала свой тяжелый боевой меч из городского Арсенала. Теперь она ждала продолжения. Могло, конечно, выйти и так, что Део попросту заплатил за пользование ее телом; может, он даже и не был родственником правителя Петграда – с богатого дурака станется и приврать, чтобы пустить пыль в глаза новой любовнице.
Однако Радстак так не думала. Она умела распознавать мужские характеры и знала, что Део не лжет. И вот он шагнул по зеркальному полу навстречу высокому человеку, появившемуся из двери мореного дуба, и сказал:
– Добрый вечер, дядя!
Радстак внимательно рассмотрела новую фигуру. Рослый; крепкий, но не толстый. Рыжая шевелюра того же оттенка, что у Део, – но гораздо пышнее, длиннее и с золотистым отливом. В бороде мелькали седые пряди. Лицо его было намного жестче, чем у Део. Синие глаза холоднее. Но эти двое, несомненно, приходились друг другу родственниками. Разница в возрасте между ними была не менее двух десятков зим, а может, и больше.
Они сошлись посредине комнаты и начали разговор. Радстак не могла разобрать слова, но оценила богатство голоса старшего из мужчин: звуки становились то выше, то ниже, сплетались в почти ощутимый узор, напоминающий музыку…
Кто хочет добыть свежие листья мансида столь высокого качества, должен приехать на Перешеек.
Наконец они повернулись и направились к ней. Старший шел первым. На нем был просторный длинный кафтан из роскошной ткани, без пояса; его полы подметали пол. Мягкие черные туфли ступали бесшумно. Судя по красноте суровых глаз, он нуждался в отдыхе, но усталость не сказывалась ни в походке, ни в выражении жесткого – и несомненно красивого – лица.
– На Нироки Сультат, – сказал Део из-за его плеча официальным тоном. – Глава правительства благородного государства…
– Думаю, наша гостья уже сама догадалась, племянник.
Сультат остановился и, сцепив руки за спиной, окинул наемницу беглым, цепким взглядом. Потом перевел взгляд на окно, словно любуясь панорамой.
Прежде чем ее допустили в эту комнату, Радстак пришлось сдать оружие. Все, вплоть до боевой перчатки. Део велел ей сделать это, и она подчинилась ему как работодателю. К тому же в здании было совсем немного охраны.
Она сразу поняла, что этот Сультат – настоящий боец. Чтобы уразуметь это, вовсе не требовалось прочищать мозги мансидом. У Део есть на руках дуэльные шрамы. У его дядюшки, без сомнения, они тоже есть – и тем, кто нанес эти раны, явно пришлось нелегко.
– Как вам нравится наш город?
Его голос звучал вкрадчиво и властно – но вопрос был прямой, без подвоха.
– Приятный, чистый. Видно, что процветает.
– Однако на родине города лучше, верно? А родина ваша, м-м-м… – Он задумался лишь чуть-чуть. – Рискну предположить… Республика Диллокви. Я угадал?
Ее бесцветные глаза широко раскрылись. Она ничего не говорила Део о своем происхождении.
– Вижу, что угадал. Давным-давно, еще до Университета, я побывал на юге. Отправился в Южный Край с двумя приятелями, такими же непоседливыми и бесшабашными шалопаями, как я сам. Уехал без спросу, бросил дела, родителей. Ехали мы верхом, добрались до города Айчулу. А там застали беспорядки: Модья Те Моди отреклась от власти. Глашатаи кричали об этом, обходя улицы. Мы все трое, до безобразия пьяные, вздумали сходить к дворцу поглазеть. Ноги нас держали плохо, меня по дороге стошнило, можно сказать, вывернуло наизнанку. А там солдаты разгоняли толпу. Вопли, рыдания, драки…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
