Рука Ксавьера пробирается мне за спину и кончиками пальцев поглаживает позвоночник. Я на секунду закрываю глаза, отставляя свой напиток. Мне больше не хочется его пить. В этот момент я рада, что не заказывала алкоголь. Ксавьер действует на мои запреты, или их отсутствие, так же хорошо, как бутылка красного вина.
И все же, не знаю почему, я хочу досадить ему за то, что он поставил меня в такую ситуацию, в которой оказались практически все вокруг. Не то чтобы это была только его вина. Я должна бороться изо всех сил, чтобы держаться от него подальше. Махнув рукой над барной стойкой, я ловлю на себе взгляд бармена. Он улыбается, флиртуя. Пока его взгляд не останавливается на Ксавьере, и что бы он ни сделал, улыбка тут же исчезает.
Он подходит ко мне.
Я упираюсь руками в стойку, так как я небольшого роста, и наклоняюсь. Мои губы оказываются возле уха бармена, и я заказываю рюмку водки. Он кивает и сразу наливает напиток в рюмку, сканирует мой браслет с кодом, куда я кладу деньги, которые могу потратить за ночь, и уходит, когда его зовет кто-то еще.
Я смотрю вниз на прозрачную жидкость.
— Ты уверена, что тебе это нужно? — спрашивает Ксавьер с напряжением в своем низком голосе.
— Водку легче проглотить, чем мою жизнь в последнее время. Так что за твое здоровье, — говорю я, поднимая напиток с улыбкой на лице. Не настоящей, но той, которая поможет мне продержаться всю ночь.
Мои глаза останавливаются на его взгляде, когда он смотрит, как я пью водку, прежде чем он переплетает свои пальцы с моими и тянет меня через танцпол и вверх по лестнице на второй этаж. Я едва поспеваю за ним. Каждый его шаг равен трем моим, но он крепко держит меня. Так что если я споткнусь, Ксавьер обязательно почувствует это и не даст мне упасть.
Я чувствую, что Офелия смотрит на нас, когда в спешке мы на секунду встречаемся взглядами. На ее лице написано неодобрение. Это злит меня до такой степени, что когда Ксавьер останавливается в темном коридоре с красными лампочками, освещающими только пол, я прижимаю его к стене и впиваюсь в его губы своими.
Ошеломленный моим неожиданным поведением, Ксавьер немного отстраняется. Он ищет что-то в моих глазах, пока я пытаюсь успокоить дыхание. Моя грудь поднимается и опускается, но из-за того, как жарко здесь, все равно трудно сделать глубокий вдох.
Я задыхаюсь, когда он поднимает меня за талию, разворачивает нас и прижимает меня к краю столешницы, которую я не заметила до того, как моя голая задница потерлась о кожаный материал. Мое платье задралось на бедрах. Любой сейчас может увидеть мое нижнее белье, но мне на это наплевать.
Не успела я опомниться, как он сцепил мои запястья за спиной и расположил свое тело между моих ног. Он грубо притягивает меня к себе, и я оказываюсь в ловушке.
О, Боже.
Я выдыхаю, отмечая каждое движение Ксавьера. Он ухмыляется мне, одной рукой лезет в задний карман джинсов и достает таблетку. Она выглядит точно так же, как та, что он дал мне в библиотеке в ту ночь. Понятия не имею, что это такое, но я знаю его действие.
Она приносит тебе спокойствие.
Твой разум успокаивается.
Он кладет ее на язык.
— Что это? — спрашиваю я, стараясь, чтобы мой голос звучал решительно. Но я просто не могу, потому что, на самом деле, мне было бы все равно знать ответ.
Его хватка крепкая, достаточная, чтобы держать меня неподвижно, но не причиняя мне боли. Когда он делает меня своим приоритетом, не замечая ничего и никого вокруг, невозможно отвести взгляд или уйти.
Даже с запахом спиртного изо рта он пахнет невероятно. Я знаю, что он не пил много, потому что это не то, что он делает в целом. Мои бедра трутся о его ноги, обжигая меня. Тепло выплескивается из пор на моей груди и шее, и я чувствую, как между грудей образуются капли.
Дело в том, что я знаю, что это не из-за температуры на вечеринке. Это из-за Ксавьера.
Наши тела сливаются воедино, наши губы так близко. Я чувствую, как он твердеет между моих ног. Затем его рот опускается к моему, сгоняя напряжение и создавая жар. Такой жар, что это почти невыносимо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Его губы пожирают меня, жестко и быстро, когда я качаюсь таблетки на его языке и беру не себе. Глотая, я не могу дождаться, чтобы почувствовать это забвение позже. Его движения легко подчиняют себе мои. Не то чтобы я сопротивлялась ему.
В конце концов, он мой парень. И я люблю его.
Он отпускает мои руки и проводит одной рукой по моим волосам, распуская косы. Другой рукой он обхватывает мою попку, отодвигает стринги и слегка дразнит пальцами мою киску.
Прижимая мои бедра сильнее к своим, он набрасывается на мой рот, как будто изголодался. Ксавьер присасывается к моей нижней губе и прикусывает ее, пуская кровь.
— Ты трахаешь меня, Тея, — говорит он между поцелуями. — Каждый день, когда я вижу тебя, моя голова снова и снова завязывается в узел, и я не могу думать ни о ком, кроме тебя.
Я целую его, царапая ногтями шею.
— Это то, чего ты хотела? Поиграть со мной вот так?
— Как? — выдыхаю я.
— Как будто я принадлежу тебе так же, как ты принадлежишь мне.
Я зажимаю его подбородок между большим и указательным пальцами, глядя на него сверху. Он уже смотрит. — Неважно, что ты делаешь или с кем, ты принадлежишь мне, Ксавьер. Это улица с двусторонним движением. Так было всегда.
Хватит с меня того, что он думает, будто у него больше власти. Не всегда, и определенно не сейчас. Потому что, возможно, я не единственная в его жизни. Может быть, он не знает, как иметь только одного человека и полностью зависеть от него. Но я — самая важная, хочет он это признать или нет.
Я знаю, что это так.
Иначе я бы не была здесь до сих пор, любя его каждой частичкой своего разума, которым он управляет.
— Не говори так, — пробормотал он.
— Или ты любишь меня и принадлежишь мне, или я ухожу, — говорю я, но не говорю всерьез. Я просто надеюсь, что он этого не понимает. — Выбирай.
И как по команде он грубо целует меня.
— Мы уходим, — приказывает он, и в следующие несколько минут мы покидаем вечеринку, не сказав никому ни слова. Офелия не одна. С ней все будет в порядке.
* * *
Я вдыхаю аромат, когда он снова наклоняется ко мне. Его рука касается моей щеки. Дым и цитрусовые окутывают меня так плотно, что я не могу отодвинуться. А может, я и не хочу. Ксавьер смотрит прямо на меня, мои руки обхватывают его шею, и я играю с волосами на его затылке.
Никто другой не будет владеть даже частичкой моего сердца так, как Ксавьер. Или, может быть, я должна сказать полностью? Потому что, черт возьми… Он мягко целует меня под ухом, и я ухожу.
Мои губы растягиваются в мягкой улыбке.
Он дергает за рубашку.
Его рубашку.
Это единственное, что на мне надето, хотя воспоминания о том, как я вообще оказалась в ней, расплывчаты. Она прикрывает мои бедра, но как только я чувствую, что его руки блуждают по моему телу, она поднимается все выше и выше. Я обхватываю ногами его талию и сажусь на свой стол. Вернее, на его край. Холодный воздух танцует вокруг моей киски, заставляя меня дрожать.
Его тело прижимается к моему в считанные секунды.
— Скажи это, Ксавьер, — тихо мурлычу я.
Он ухмыляется мне, его глаза опускаются вниз, а руки следуют за ним. Он гладит мою попку, не отвечая. В одно мгновение его губы оказываются на моем горле, посасывая, облизывая, целуя.
Я прикусываю губу и стону. Я чувствую его прикосновения каждым нервом своего тела, и это определенно не помогает. Он весь в твердых мышцах и резких линиях, но его кожа такая гладкая на фоне моей.
— Не отвлекай меня. Мне нужно это услышать, — пытаюсь я снова, но мои слова не соответствуют моим действиям. Я не могу найти в себе силы оттолкнуть его. Даже не для того, чтобы получить то, что хочу. То, что мне нужно. Уверенность.
— Если я и сделаю это, то не тогда, когда почувствую, как ты возбуждена, — пробормотал он. Моя грудь прижимается к его груди, когда он снова смотрит мне в глаза. — Ты в порядке?
