«И вообще, тебе же его не варить!» – по-доброму пошутил внутренний голос.
– А что мне с ним делать? – задумалась Оля.
Вопрос был серьезный, и спешить с ответом на него не стоило.
Завтра, завтра, не сегодня…
И снова Оля проспала! Собиралась, как обычно, выбраться из постели в семь, а залежалась почти до восьми.
Словечко это – «залежалась» – очень ее насмешило. Как невостребованная колбаса «Любительская» с закончившимся сроком годности!
– Залежалась, завалялась… Завалящая такая! – иронично бормотала Оля, вопреки сказанному чувствуя, что она вполне еще о-го-го, очень даже любительская – и, кажется, наконец-то нашелся любитель и на нее!
Андрей Петрович его зовут, фамилия – Малинин.
Резво соскочив с постели, Оля нехарактерным для нее широким жестом раздвинула плотные шторы на окне, и тут же выяснилось, что о любителях ее натуры вполне можно говорить во множественном числе. Потому что из окна дома напротив кукушечкой высунулся гражданин с фотокамерой, нацеленной не куда-нибудь, а именно на Олю!
Остолбенев от неожиданности, она от начала до конца прослушала серию жизнерадостных звуков, произведенных фотоаппаратом в режиме репортажной съемки. Было очень похоже, будто это птичка клювом щелкает. Крупная такая птичка, вроде вороны: гражданин с камерой как раз был весь в черном.
«Смотри сюда, сейчас вылетит птичка», – вспомнилась Оле старая шутка фотографов.
Потом до нее дошло, что этот шутник-фотограф снимает ее в непотребном виде – в помятой и перекрутившейся ночной сорочке на голое тело. Взвизгнув, Оля поспешно задернула шторы и отшатнулась от окна.
Отдышалась. Выругалась. Закуталась в халат. На цыпочках подкралась к окну и выглянула в щелку.
Фотоохотник терпеливо ждал, опасно перевесившись через подоконник и прилепив камеру к физиономии так, что лица его было не разглядеть. Отчетливо виден был только черный силуэт с тупым выступом на передней части головы. Ни дать ни взять – Дарт Вейдер!
– Соблазнам темной стороны силы Скайуокер юный поддался! – процитировала Оля из незабываемых «Звездных войн».
Однозначно темному соблазну запустить в папарацци горшком с геранью она не поддалась лишь потому, что сомневалась в своей меткости. Было бы просто здорово подбить негодяя так, чтобы он той самой птичкой вылетел из окна, но навыки гранатометчика у Оли были почти нулевыми. Соответствующий зачет по физкультуре в десятом классе средней школы она сдала с большим трудом и только с восьмой попытки. В данном конкретном случае подобная практика, скорее всего, дала бы в итоге семь разбитых окон.
Бить стекла Ольге Павловне не хотелось. Хватит и того, что из-за нее такую неприятность получил Андрей Петрович!
Из-за нехватки времени и недостаточной военной подготовки сражение с Дартом Вейдером пришлось отложить. Однако Оля постаралась запомнить, в каком окне он засел, чтобы адресно предъявить претензии позже, когда она разберется с более срочными делами.
Первым вопросом на повестке дня стояла встреча с Хрипатым. Оля была полна решимости вернуть себе телефон.
Несмотря на то, что встреча один на один с неизвестной подозрительной личностью ее пугала, Оля решила не нарушать договоренность и провести операцию по возвращению мобильника без подмоги, своими силами. Тем не менее немного подстраховаться не мешало.
Идея, осенившая Олю, была предельно простой и на этом основании могла считаться гениальной.
Девушка рассуждала так: хрипатая личность ждет, что на встречу у фонтана придет одинокая «тетенька»? Отлично! Значит, одинокий мужчина внимания не привлечет. Замаскировавшись «под дяденьку», Оля получит шанс рассмотреть Хрипатого. А рассмотрев – решит, не опасно ли предстать перед ним в натуральном виде.
Все прочие Романчиковы еще спали, и Оля без помех собрала все, что требовалось, для небольшого маскарада. Любимая куртка брата – жесткая, кожаная, с заклепками и англоязычной надписью «Ночной охотник» на спине – сделала ее девичьи плечи чуть ли не вдвое шире (собственно, именно за эту мгновенную метаморфозу и любил свою «охотничью» куртку дохловатый Костик). Папины перчатки скрыли маленькие руки, дедов вязаный шарф, намотанный в несколько витков, закрыл тонкую шейку, гладкая круглая шапочка обтянула голову, примяв и спрятав локоны. Джинсы Оля надела свои собственные, выбрав наиболее мешковатые, а ноги всунула в кроссовки.
Существо, отразившееся в зеркале, было ярким образчиком модного стиля «унисекс»: не то мужеподобная дева, не то женственный парень. Чтобы в нужный момент нескупо добавить своему образу необходимой брутальности, Оля сунула в карман седую бороду на резинке. Этот новогодний аксессуар появился в доме вместе с дядей Петей, который не наигрался в Деда Мороза в новогоднюю ночь.
Полноценным завтраком Оля вновь пренебрегла, ограничилась булочкой, которую сгрызла по дороге в сквер.
Она очень спешила, но все-таки опоздала.
Гениальные идеи имеют странное свойство приходить одновременно к разным людям. Вероятно, мироздание делает это для подстраховки, чтобы хоть один из тех, кого осенит гениальная мысль, не поленился претворить ее в жизнь.
В данном конкретном случае мироздание откровенно перестаралось. Одновременно с Ольгой Павловной до трюка с переодеванием додумался Андрей Петрович.
Он вовсе не собирался оставлять хорошую девушку-учительницу без помощи, поддержки и огневого прикрытия. Более того, он решил вызвать огонь на себя! А чтобы не спугнуть Хрипатого и подпустить его поближе, он переоделся женщиной.
Старое бабкино пальто из синего кримплена рослому Малинину было коротковато, но он поддел под него самодельную юбку из занавески, и она закрыла его ноги почти до пят. Расписной павлопосадский платок на голове довершил превращение доброго молодца в дородную, гренадерского роста Бабу-Ягу.
В отличие от припозднившейся Ольги Павловны Андрей Петрович явился к фонтану загодя и за пять минут до назначенного срока уже украшал своей яркой фигурой дотоле скучный черно-белый сквер.
Однако мирозданию и этого показалось мало. Светлая мысль о подставной фигуре осенила и темную личность.
Временный заместитель был выбран из трех кандидатов, расположившихся на ближайшей к скверу помойке. Все трое принадлежали к партии алкоголиков и тунеядцев, но лишь один из них не только стоял на ногах, но и сохранил способность к передвижению.
Этого устойчивого и способного звали Сергуней. Физиономия у Сергуни была шишковатой и лиловой, как особо крупная молодая картофелина, а голос – еще более хриплым, чем у его нанимателя.
– Понял, че ж тут не понять, – замедленно и веско молвил ангажированный Сергуня, трижды выслушав инструкции. – Подойти к бабе. Отдать ей телефон. Взять триста рублей. Оставить себе полтинник.
– Шсят чтыре! – с трудом приподняв голову с овощного ящика, протестующе вскричал один из Сегуниных соратников по партии.
Даже в состоянии нестояния он твердо помнил, сколько стоит самая дешевая бутылка водки.
– Полтинником обойдетесь, – сплюнув под ноги, сказал Сергунин наниматель. – Баба будет одна. Не перепутай! А то щас мамаши с детьми набегут – вокруг фонтана выгуливаться.
– Да что ж я, одинокую бабу не замечу? – медленно-медленно покачав пальцем, с большим достоинством произнес Сергуня. – Да если я перестану баб замечать…
– Да! Есль прстаншь? – всерьез заинтересовался его неустойчивый товарищ по партии.
– Пить брошу! – с надрывом пообещал Сергуня. – В анонимные алкоголики запишусь, вот что!
– Мужик, – одобрил товарищ по партии и грозно всхрапнул.
Сергуня с помощью нанимателя сориентировался в пространстве и взял курс на фонтан.
Поначалу он шагал медленно, и цепочка его следов на снегу изобиловала петельками и вензелями, но постепенно путник разогнался и пошел почти по прямой – с легким заносом влево. Неуправляемый занос в конце концов привел к столкновению с елкой, из-за лохматой зеленой юбки которой Сергуня и высмотрел искомую одинокую бабу.
Тому, что она одинока, удивляться не приходилось. Баба была страшна как смертный грех: здоровенная, сутулая, с пудовыми кулаками и кирпичным подбородком. Лицо ее до самых глаз закрывал цветастый платок, а под носом маковым бутоном алели густо напомаженные губы. Ужас! Не просто баба, а Баба-яга!
Сергуня подумал, что он прекрасно понимает, почему его наниматель предпочел вступить в контакт с данной особой через посредника.
Робея, он между елками двинулся в обход фонтана, чтобы подойти к страшной бабе с тыла, но неуправляемый занос вновь внес в его движение значительные коррективы. Сергуня сбился с курса, и его вынесло прямо на Бабу-ягу.
– Пардон, мадам! – виновато пророкотал он, зацепив бабусю плечом.
– Вали отсюда! – суровым басом ответствовала та, ощерив намазанные губы в презлобной ухмылке и выпятив челюсть так, что даже с расфокусированным зрением Сергуня заметил на кирпичном подбородке предательскую щетину.
