– А я старые книги читал, – ответил я многозначительно.
– И что там?
– Ну, например, сказано, что редко можно разглядеть трещину в колоколе. Узнается она лишь по звуку. Вы увидите, что Армландия станет с Фоссано одним целым!
Я вспрыгнул в седло, а пока разбирал поводья, сэр Уильям перекрестил меня, я услышал его густой сильный голос:
– Жизнь, сэр Ричард, имеет смысл лишь как задача или долг. Вы избрали путь мужчины. Легкой вам дороги!
– Спасибо, сэр Уильям!
Глава 12
Обратный путь показался короче и легче. Приспособившись, я укрыл харю капюшоном, чтобы только узкая щель для глаз, нос и ниже прикрыто, толстой меховой шкурой, встречный ветер разбивается о Зайчика, мне терпеть можно, и я теперь замечал, где мчимся, как мчимся и где, в принципе, хорошо бы провести дорогу. А через болота – на эстакадах, конечно, платную, гм…
Далеко впереди над ровной ледяной гладью возник лиловый шар и стремительно рванулся в небо. Спустя мгновение донесся грохот разламываемого льда. Под ногами дрогнула земля, Зайчик сбавил бег, но все равно двигался слишком быстро, и я едва успел отвернуть его в сторону от клокочущего провала.
Темная вода кипит, по бурунам скачут злые искры, воздух переполнен электричеством. В небе темная дыра, холодно блещут звезды. Я с трепетом смотрел, задрав голову, а дыра неспешно сошлась, словно диафрагма старинного фотоаппарата, остался только быстро рассеивающийся лиловый след кипящей воды, поглощаемой небом.
– Поехали, – сказал я дрожащим голосом.
Некстати вспомнилось, что дьявол вообще-то остается с богом в особых отношениях: свободно восходит на небо и клевещет, как говорит церковь, на человека, своего основного противника, из-за которого и загремел вверх тормашками из правительства.
Но, надеюсь, такое исключение относится только лично к дьяволу, а не всяким там его заместителям, помощникам и тем более простым болотным духам. Будем считать, что это просто очередной пузырек болотного газа. Просто очень большой. И газ очень даже болотный. Даже зимой сработал.
Зайчик уносил быстрыми скачками, я иногда поднимал голову и всматривался в окрестности, прикрывая глаза от режущего ветра. Надо бы что-то вроде стеклянного щитка для морды, чтобы и от ветра защищал и чтоб можно было видеть…
Впереди ровное пространство необъятного болота, копыта звонко стучали по льду, потом звон перешел в шелест, Зайчик буквально летит над поверхностью, словно крылатая ракета, я вжался в гриву, борясь со встречным ревущим ураганом.
Краем глаза уловил движение слева, ахнул, и порыв ветра едва не вырвал меня из седла. Зайчик понимающе начал сбрасывать скорость.
На таком же великолепном черном коне, блестящем, словно из эпоксидной смолы, скачет всадник в легких парадных латах. Конь его идет с такой же легкостью, как и Зайчик, но всадник не прячется от ветра, лицо открыто, глаза не жмурятся.
– На вас, – спросил я, – физические законы не действуют, сэр Сатана?
Он помахал рукой, на лице появилась вежливая улыбка. Наши кони пошли рядом, Зайчик ревниво посматривал на сатанинского коня, в самом ли деле тот выше и крупнее, нельзя ли как-то притереть к дереву по дороге и проверить…
– Вы совершаете рискованные путешествия, – ответил Сатана неодобрительно. – Зима… но не все монстры спят! Есть свои, зимние. Их мало, но они очень опасны.
– Зато вы очень любезны, – сказал я. – Явились, чтобы предупредить!
Он усмехнулся:
– Прекрасно понимаете, я не для этого явился. Какие планы, сэр Ричард?
– Готовлю почву.
– Какую?
– Чтобы все шло без меня. Он покрутил головой.
– А вам не все равно, что будет без вас?
Я добросовестно прогнал перед внутренним взором лица Растера, Митчела, Альбрехта, Макса, леди Беатрисы…
– Нет, – ответил я со вздохом. Он вздохнул.
– Впрочем, мы об этом уже говорили. Странно, с чего бы вы вздумали считать себя обязанным этим людям. Никому вы ничего не обязаны!
– Я знаю, – ответил я. – Знаю! А все равно чувство такое…
Он передразнил дружески:
– Чувство! Вы же умный человек… Как вы можете жить примитивными чувствами?
– Да я ими вроде бы и не живу, – огрызнулся я. – Это так, иногда просыпается что-то древнее.
– И вы не давите? – спросил он с интересом.
– Давлю!
– И как?
– Вы же видите, как…
Он засмеялся, но не обидно, а все так же по-дружески, как будто сам такой, тоже иногда ничего не может с собой поделать, но все-таки с собой борется, вот и мне намекает, что надо бы пожестче брать за горло собственную песню.
Я поглядывал на него искоса, неожиданно спросил:
– Признайтесь, вы с такой настойчивостью стараетесь меня убрать, что начинаю думать… гм… у вас здесь какие-то особые интересы?
Он ухмыльнулся.
– Вы очень точно улавливаете оттенки. Чем я себя выдал: интонацией? Тембром? Сменил позу?.. Я знаю, язык движений может выдать хозяина, хотя тот будет врать очень искусно. Ладно, я в самом деле имею виды на эту богатейшую провинцию.
– В чем же?
– Здесь сложилась уникальная ситуация. Край несметно богат рудами, но в то же время здесь очень развито скотоводство, склоны холмов заняты уникальными виноградниками, а еще здесь сложился слой богатых крестьян и горожан, могут представлять силу… ну, вы этого еще не представляете…
– Представляю, – ответил я неохотно, – даже знаю, что эти ваши зажиточные горожане и похоронят рыцарство. Но чем я мешаю? Если все делаю, как вы говорите, точно по вашим планам?
Он засмеялся, закидывая голову и показывая ровные красивые зубы.
– Все так, но вы следуете моему плану, так сказать, стратегически, а вот по мелочам допускаете небольшие… совсем крохотные!., шажки в сторону. И хотя придете, куда и должны прийти, но все же я хочу эту провинцию немедленно, прямо сейчас! А вы со своими морально-этическими шараханьями можете замедлить процесс… увы, я нетерпелив, я очень нетерпелив.
Я развел руками.
– Вот-вот, вы тоже… позвольте ответить любезностью на любезность, очень точно подметили одну деталь. Я хоть и скептически отношусь ко всей этой ерунде вроде морали и непонятной вообще-то этики, до сих пор не знаю, что это, но иногда какая-то вожжа попадает под хвост… или шлея, уж не помню, но нечто меня ведет, как вы верно заметили, в угоду этим моральным вывихам. И потому даже сейчас не могу все бросить и уйти в свой мир.
Он помолчал, я гордо смотрел вперед, но чувствовал его вопрошающий взгляд.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
