Нападавших можно было бы назвать многоногими рыбами. Рыбье тело и рыбий хвост, но морда округлая, без зубастой пасти, лишь с ротовым отверстием, из которого рыбоноги стреляли длиннющими раздвоенными языками. Очень шершавыми и очень липкими. Имелись шесть пар коротких односуставчатых ног, равномерно распределенных по длине тела. Седьмая пара располагалась вблизи головы, имела три сустава, заканчивалась то ли ступней с перепонками между пальцами, то ли плавником. Отталкиваясь передними лапами и помогая себе хвостом, твари совершали недальние, но очень стремительные прыжки. Но могли передвигаться и шагом, используя для этого все свои конечности.
Едва сняли купол, как обе стороны атаковали друг друга. Ближняя к ним, самая крупная особь, длиной под два метра, прыгнула на Серену, та сделала шаг назад и в сторону. Не дотянувшись до добычи, тварь плюхнулась на заслон из режь-травы, пару раз дернулась и развалилась на отдельные куски и кусочки. Родичи первым делом принялись хватать ее останки и заглатывать целиком. Самый крупный кусок, составлявший едва ли не половину тела, был заглочен в считаные мгновения, заставив прожорливую тварь растолстеть в два раза. Некоторые рыбоноги попытались дотянуться до тех кусочков, что застряли в режь-траве и лишились своих языков.
Ума им это не прибавило, они попробовали пройти тем же путем. Серена уже подумала, что им воевать не придется, все за них сделает режь-трава. Но та вдруг сделалась хрупкой и перестала служить надежной защитой.
— Огонь! — отдала команду Серена и несколькими мощными разрядами поджарила сразу три особи.
Алекс ударил с двух рук, еще два чудовища задергались, завалившись вверх всеми своими ногами.
Кагава подкинул одну, затем вторую тварь и помог им приложиться о камни, одновременно умудрившись размозжить брошенными камнями еще двоих.
Юстина бросила в сторону врага комочек водорослей, который, долетев до бродячих рыб, превратился в клубок ниток, словно сетью опутавших длинные тела, а затем, начав сжиматься, нити буквально разрезали их наподобие той же режь-травы.
Вблизи тварей не осталось, но в отдалении их было еще полно, наверное, десятки.
— На счет три бережем глаза, — предупредил Антон Олегович. — Раз...
Над рыбоногим десантом засветились, распухая, сразу пять багровых шаров.
— ...два, три!
Серена не стала отворачиваться, лишь прикрыла глаза ладонями, чтобы суметь хоть что-то разглядеть, потому что почувствовала: мистер Антон задумал нечто новенькое.
Багровые шары в один миг уменьшились в размерах до ярких точек и раз за разом начали выстреливать вниз жгучими, ослепительными лучиками. Каждый ударял точно в цель. Даже когда выстрел приходился куда-то за камень, Серена была уверена, что за этим камнем сидит очередной рыбоног.
Вспышки прекратились, хотя в глазах Серены долго еще плавали огненные всполохи.
— Ну что? — спросил, подходя к ним, дядя Сережа.
— Кто-то должен был нас с тыла прикрывать, — покачал головой Антон Олегович и ткнул пальцем в дядю Сережу. — Ты, Ким и Каролина! А кое-кто покинул пост.
— Да мы и прикрывали. И не только на словах, на деле тоже. Едва за помощью к вам не кинулись, но сами справились.
— А отчего у тебя глаза такие хитрые?
— С той стороны кое-кто тоже на берег выбрался. Мы его завалили.
— Кого?
— Ската! Скатища огромного, вернее сказать. Раза в четыре больше самого крупного! Только тащить его опасаемся, такой током вдарит — мигом зажаришься вместо него.
— А я в жареном виде вам по вкусу не придусь.
— Слишком сладкий? — хмыкнул Антон Олегович.
— Слишком жесткий! — гордо вскинул голову дядя Сережа.
— Я сейчас его разряжу, — сказала Серена. — Показывайте.
И взяла дядю Сережу за руку, потому что глаза все еще плохо видели.
Остальные стали опускаться на камни, кто где стоял. Недоедание уже начало сказываться, силенок попросту не хватало.
— Надо будет за берегом ночью понаблюдать, наверное, и другие скаты по ночам куда-нибудь на твердое любят выбраться, а мы и не видим. А этого нам на два дня хватит! Этакий здоровенный.
Как ни странно прозвучит, но эта ночь вышла удачной. Скат действительно был необычайно крупным. Рыбоногие твари оказались несъедобны, вместо мяса наполнены какой-то требухой, которую даже абраша есть не пожелал, откатил в сторону от себя. Зато шкуры у них были крепкими и эластичными. Осталось лишь придумать, как их выделать, за последние дни то, что считалось обувью, превратилось в нечто невообразимое и требовало починки, а у них даже лапти сплести было не из чего.
Дядя Сережа сказал, что по поводу выделки шкур у него мыслишка имеется.
22
Дождь, не желающий прекратиться, все же поутих, сделался тепленьким, моросящим. Но несколько раз налетали грозы, так что конца наводнению видно не было. Уровень воды чуть понизился, течение перестало быть таким бурным, но этим все и ограничилось. Днем островитяне мокли, вечерами обсушивались и падали замертво. Силы убывали с каждым днем, и оставалось удивляться, что никто не заболел всерьез.
Серена проснулась среди ночи. Потому что все тело, казалось бы уже привыкшее к каменному ложу, затекло. И оттого что спавшая рядом Эльза во сне вздрогнула сильнее обычного.
— Когда ребятишки должны вернуться? — услышала она голос дяди Сережи.
Тот сегодня вызвался быть помощником у дежурившего Антона Олеговича. Понятно, что помощь его была скорее моральной, нужных способностей он не имел. Но хотя бы скрасить ночь разговором, не дать крепко уснуть, услышать что-то необычное . да мало ли что еще.
— По плану через три дня.
— Да уж, — протянул дядя Сережа. — По этим хлябям быстро не прошагаешь. По-хорошему, им бы где местечко посуше выбрать да переждать. Только они ведь не станут.
Мужчины помолчали.
— Будем надеяться, что еще пару недель мы продержимся, — наконец проговорил дядя Сережа.
— Если все будет идти так, как идет, то продержимся.
— Ну да, ну да. Каждый день неожиданностями полнится. А с другой-то стороны, в первые денечки было много хуже! Пообвыклись, притерлись, научились многому. Чего вздыхаешь, Антон?
— Потому что не знаю, радоваться этим переменам в нас самих или бояться их, — ответил Антон Олегович.
— Понимаю, — задумчиво произнес его собеседник. — Ребятишки злее стали. Опять же... Ох, не хочу я этого слова произносить, но другого не знаю.
— Чего умолк?
— Образование у меня не самое высшее. Но я ведь при школе этой с первых дней. Поначалу все было удивительным. Одни вещи двигают, другие молнии пускают, третьи воздух разогревают или охлаждают. Войцек и вовсе летать умел, отчего у меня дух захватывало. Эльза из простой землицы этакие материалы выращивала, что специальные лаборатории во главе с академиками зубами скрежетали от зависти. Ну и все прочее, всего не перечислить. Но с другой-то стороны, обо всем этом, за редким исключением, я слышал, и не раз. По телевизору, понятное дело, всякую ерунду показывали, но я некоторых людей со схожими талантами лично знавал. Поэтому легко притерся.
— Ты про какое-то слово начал.
— Я к тому и веду, уж прости, что долгим путем. То есть насмотрелся я на чудеса, что вы вытворяли. Плюс инопланетянин этот. Вот уж кто мастер на все руки! Полагал, что меня уже ничем не удивить. А тут каждый день удивляюсь тому, что таланты у наших деточек растут, как тот бамбук. И уже давно стал полагать, что это не просто всякие паранормальные способности — или как их по-иному научным языком называли? — а самое настоящее колдовство!
— Называй как хочешь, только меня это сильно тревожит. Нужно срочно искать путь домой. На Землю. Или хотя бы на Ореол. А то проснемся однажды утром, а вокруг нас чудовища!
— Это ты зря! Они и как люди крепнут! Точно тебе говорю!
— Я не о том, — очень устало произнес Антон Олегович. — Я боюсь, что вместе с ростом способностей могут начаться изменения в организмах. Мы, в конце концов, в чужом мире! И он на нас на всех влияет. С той разницей, что мы взрослые, а они еще растут. И во что вырастут?
— Ладно тебе. Рога или там копыта ни у кого не прорезались.
Серена удивилась такому высказыванию дяди Сережи, но тут же попыталась примерить на себя словечко «колдовство». Ей неожиданно понравилось. Ну а кому не понравится быть магом? Но додумать она не успела — рядом проснулась и села Юстина.
— Ты чего? — спросил ее дядя Сережа.
— Там крупный зверь.
— Бывает, — успокоил девочку дядя Сережа. — На периметр не бросается — и на том ему спасибо. Спи.
Юстина упрямо мотнула головой:
— Он... нас изучает. — Похоже, ее саму это очень удивило. — Или проверяет. Непонятно как. Но вроде его послали нас отыскать.
— Так давай подойдем поближе, посмотрим, — предложил Антон Олегович, поднимаясь. Юстина послушно встала, сунула ноги в лапти. Серена решила, что и ей не мешает глянуть на странного зверя, и тоже встала.
