Чай был мигом налит в стакан с подстаканником. Володин хлебнул. Так и есть, его любимый сорт. И заварен достойно, и подан как он любит. Значит, готовился господин научный сотрудник к встрече серьезно. И все эти вот формы любезности вовсе не из подхалимажа ему выказаны, а чтобы показать, что и тут люди не лыком шиты, умеют добывать информацию. Не только научного характера.
— Будем полагать, что наказания ты уже избежал, — проворчал Володин, делая еще один глоток.
— Тогда приступаю к краткому изложению сути вопроса. Я знаю, как и когда попасть в мир, где находится пропавшая группа.
— Подробнее.
— Подробнее вот здесь. — Серегин коснулся лежащей на столе папки. — Пять минут назад наш большой компьютер закончил повторные, более точные расчеты.
Папка с распечаткой расчетов возвышалась над столом до края стакана с чаем.
— Могу привести все свои рассуждения и систему уравнений, но это долго и...
— И бессмысленно, — спокойно закончил генерал. — Все равно не пойму. Кто проверял?
— Академики Поликарпов и Семенович, членкор Шваб.
— Достаточно. Давай излагай плохую новость.
— А как вы догадались?.. — Тут Серегин вдруг смутился, но быстро взял себя в руки и вернулся к деловому тону: — Опять забыл, с кем имею дело. Возможность создания портала в этот мир возникнет не раньше чем через. — Серегин заглянул в последний лист своей толстенной папки, — через десять в седьмой степени секунд.
— Переведи на русский.
— Через три месяца. Чуть больше. Но возможно, это и к лучшему. Дело в том, что уже через один месяц станет возможным создать этакий крошечный портальчик для переброски через него массы примерно в десять килограммов. И вернуть эту массу обратно.
— Предлагаешь отправить исследовательский зонд, — с утвердительной интонацией произнес Володин.
— Так оно и есть, — очень серьезно отозвался ученый. — Проведем все необходимые измерения и будем знать, что нас там ожидает.
— Нас? — Генерал-полковник вскинул брови и глянул так, что его юный собеседник невольно чуть отшатнулся.
— Вы только раньше времени к репрессивным мерам не прибегайте, пожалуйста, — очень серьезно и даже слегка жалобно попросил он, заставив Володина сменить напускной гнев на улыбку. — Мне придется пойти туда вместе с отрядом спецназа. Или как вы назовете отряд по спасению?
— За каким чертом?
— Там нет большого компьютера. А на портативном никто, кроме меня, не сможет вычислить, когда станет возможным вернуться на Землю.
— И как же ты на это сподобишься?
— Для решения обратной задачи нужно будет провести уточняющие замеры, без которых любые вычисления невозможны. Вот для проведения замеров и вычислений я просто незаменим.
— Ты всегда такой умный, доцент?
— Что вы! Я просто очень хорошо притворяюсь умным. А почему вы меня доцентом обозвали?
— Потому что ты, Серегин, уже два дня утвержден в звании доцента, но никак не соизволишь ознакомиться с приказом. Даже я за четверть часа, пока к тебе ехал, успел про это узнать.
— Виноват. Но я ведь того, делом был занят. Да и не важно это сейчас.
— Проехали. Дальше у тебя что? Это ты мне мог и по телефону передать. — Володин вдруг расхохотался. — Хотя нет, не мог бы, я бы много раньше трубку бросил. А тут сумел отвлечь меня чаями и. Отвечай на вопрос!
— Что у меня дальше? Давайте заглянем за ту дверь.
За дверью было некое нагромождение агрегатов, аппаратов и приборов, почти целиком заполнявшее пространство средних размеров помещения.
— Это все необходимо уложить в один небольшой ящичек, — сказал Серегин задумчиво.
— Как уложить, знаешь? — спросил генерал, протискиваясь между столами и стеллажами с аппаратурой, перешагивая через связки проводов на полу лаборатории и стараясь при этом ничего не сломать.
— Знаю. Уже готовы чертежи и заявка. Но на некоторые приборы очередь на годы вперед. Без вас никак не обойтись.
— Заявку, надеюсь, не ты подписывал?
— Так я ж не знал, что уже доцент, — засмеялся Серегин.
— Значит, академики подписали, — серьезным тоном произнес Володин, — это хорошо. Ладно. Передашь ее мне, с собой заберу.
— Там еще и по поводу зонда.
— Это понятно. Что еще?
— Я не хочу быть обузой. Пусть меня хоть немного подучат. Не знаю, чему точно, но у вас же есть специалисты.
— А ты и в самом деле не дурак. Доцент Серегин. Телефон мой знаешь, если что, звони. Но попусту не досаждай. Привет академикам. Кстати, они чего тебя одного на меня бросили?
— Да не бросали они. Они ж встречу мне с вами организовали. А сегодня так все понеслось. Ну, компьютер сообщил, что окончательные расчеты чуть раньше срока выдаст, не мог я этот момент пропустить. Да и без них идти к вам было почти бессмысленно. Про микропортал вдруг стало ясно, когда и как. Что зонд понадобится, как следствие. Что для просчета обратной задачи необходимы определенные замеры физических параметров. Что мне там, на той планете, быть нужно. Вот я и зазвал вас сюда.
— Взял инициативу на себя, — кивнул Володин. — Ты в каком звании?
— Лейтенант. Кхм. Лейтенант запаса.
— Если хочешь попасть в состав группы, чего я пока не обещаю, придется за эти месяцы до капитана дослужиться. В свободное от науки время. Усек?
— Так точно!
— За сигары и чай отдельное спасибо. Хотя я кое-кому хвост накручу, чтобы о привычках генералов спецслужб не распространялся. Провожай меня да бумаги не забудь.
Глава 4. Под водой и в небесах
23
Вопросы на вернувшихся полились не хуже, чем дождевые струи во время первого самого сильного ливня. У них самих вопросов было не меньше, поэтому Насте пришлось потребовать:
— Угомонитесь! Сейчас занимаемся приготовлением завтрака и размещением привезенных запасов. А вот когда поедим, сядем и все обстоятельно расскажем. Мы вам, а вы — нам.
Но от одного вопроса Настя не удержалась. Улучила момент, чтобы остаться наедине с Сереной, и спросила:
— Что у нас с Эльзой?
— Как вы ушли, стала быстро поправляться, а потом...
— Рыжий наглец, как я понимаю, в те дни не появлялся?
— Откуда знаешь?
— Похоже, он за нами увязался и даже строил нам козни. Но про это после поговорим. Дальше что произошло?
— Да ничего. Бельчонок объявился в тот день, когда начался потоп. Но вскоре исчез. Эльза все жалуется на его пропажу.
— Вы уж простите, что влезаю, — сказала возившаяся поблизости с мисками и ложками Юстыся. — Я все слышала.
— Да мы и не таились.
— Врет все Эльза. Она последние дни стала напрашиваться на ночные дежурства.
— Стала, — подтвердила Серена. — Говорит, что боится ночью спать. Она и в самом деле по ночам спит очень неспокойно. Мы сегодня рядом лежали, все время вздрагивала. Пушистика своего звала.
— Так вот, этот Пушистик к ней каждое ночное дежурство прибегает! — сказала Юстина и собралась вновь заняться мисками.
— И ты молчала! — возмутилась Настя.
— Да что в нем такого, что вы на него все грехи вешаете? — вспылила в ответ Юстина. — Словно из-за него Эльза болеет!
— Юстыся, у нас полностью здоровым, считай, никто не бывает. Но такого, как с Эльзой, ни с кем не происходит. — Настя старалась говорить спокойно и рассудительно, но реакция на ее слова со стороны Юстины оказалась неожиданной и непонятной.
— Да оставьте вы зверька в покое, — заговорила Юстина с необъяснимой обидой и раздражением. — Он такой... такой... такой милый! От него лаской прямо... он ее излучает! Ласку и доброту! Это вы злые, а он добрый!
Настя и Серена переглянулись. Юстина явно была на грани истерики.
— Они с Эльзой вместе дежурили, — сказала Серена.
— Юстина! А ты с ним тоже играла? — спросила Настя.
— С ним все играли, только тебя он не полюбил, а ты его за это ненавидишь!
— Юстина! — тихо, но настойчиво повторила свои вопросы Настя. — Я не про всех и не про раньше спросила. Когда он по ночам к Эльзе приходит, ты с ним тоже играешь?
— Конечно. Возьмешь его на руки, погладишь, и сразу тепло становится.
— Ну и хорошо! — неожиданно сказала Настя. — Наверное, ты права и я зря про него глупости думаю.
Юстыся разом посветлела лицом и понесла посуду к роднику, чтобы сполоснуть.
— Ну? — повернулась Настя к Серене.
— Ты о чем?
— Я о том, что ты об этом думаешь, Серена.
— Юстина последнее время тоже стала вялой. Ходит как амеба. Я думала, это дождь, потоп и недоедание ...
— А остальные?
— Остальные тоже ослабели, у нас ведь не каждый день кусок во рту бывал. И выспаться не каждую ночь получалось. И вся эта слякоть.
— Но ведь остальные выглядят куда бодрее. Ты вообще в форме, только глаза запали.
— Остальные терпеливее. Может, более закаленные.
— То есть ты тоже не веришь.
— Верю! Но не могу понять — как? И зачем? Потому что если ты права, это может оказаться пострашнее самого страшного зверья и любого потопа.
