может прийти к внутреннему осознанию того, что сиблинг – это не реплика и не клон; он похож, но и отличен (глава 1). Колебания между сиблинговой любовью и ненавистью указывают на процесс принятия этой последовательности. В свою очередь, возможность различения этих пиковых переживаний и понимание невозможности зачатия в детском возрасте закладывают основу для противодействия кровосмешению между братьями и сестрами.
Сексуальная игра между сиблингами или сверстниками (в «доктора», в «маму и папу») вполне нормальна и проходит в направлении от заботы и любви к инцесту и обратно. При чтении известных текстов, где поднимается этот вопрос, мне показалось вполне вероятным, что знаменитая «Дора» Фрейда (Ида Бауэр) и ее брат Отто вместе занимались мастурбацией и что старшая сестра Вольфсманна почти наверняка пошла дальше и была гораздо более навязчивой в сексуальном соблазнении своего младшего брата. С этой точки зрения мы можем реконструировать случай Сары (Балинт). Мать Сары видела в своем третьем ребенке только хорошую, беспроблемную желанную дочь. Ее отец хотел третьего мальчика. «Очень рано Сара начала играть со своими братьями, которые были всего на несколько лет старше ее, лазая по деревьям и всячески успешно конкурируя с ними» (Balint E., [1963], p. 41–42); а затем, когда она была в возрасте примерно шести лет, у нее состоялся половой акт со средним братом. Мне кажется, что характеристики пациента, которого описывает Балинт, очень хорошо согласуются с историей отца, который хотел, чтобы его ребенок был точной копией его самого (то есть третьим мальчиком), и матери, которая не могла помочь своему ребенку почувствовать себя такой же, но все же отличной от братьев, какими они были друг для друга. Описывая пациентов, которые «не наполнены собой», Балинт пишет:
…Эти люди не любят, когда их оставляют одних, и им трудно что-либо сделать для себя; несмотря на это, они зачастую боятся человеческих контактов и противятся тому, чтобы им помогали другие.
Как другая крайность, эти люди могут уйти из повседневной жизни полностью, но этот уход, вместо того чтобы помочь им, ухудшает их состояние и может привести к некоторой спутанности. Если такой человек будет госпитализирован в этот момент, его спутанность может на время прекратиться или уменьшиться, потому что за ним будут ухаживать без каких-либо обязательств. Таким образом, пациент не одинок, но не поддерживает активного контакта с кем-либо (ibid., p. 40).
Как может это состояние пустоты, спрашивает Балинт, сосуществовать с потребностью в другом человеке, но таким образом, что другой человек не дает субъекту ощущения заполненности собой? Можно проследить, как Балинт объясняет эти особенности поведения с точки зрения матери и ребенка: ребенок не может выжить без матери, которая должна присутствовать, но ребенок должен быть в состоянии принять ее как должное и не чувствовать себя обязанным. Тем не менее только что описанные характеристики могут быть связаны с инцестом. В его доброкачественной версии – как у вымышленных близнецов из романа Рой – кровосмесительный инцест создает ситуацию, напоминающую союз близнецов, когда есть потребность в другом, но не как в другом отдельном человеке, потому что они не были репрезентированы как таковые, и их присутствие не принесет удовлетворения, потому что, не будучи другими, они не могут предложить ничего нового. Близнец, которого я знала, – он был заключен в тюрьму по политическим мотивам – не мог вынести одиночного заключения и, пытаясь понять свое отчаяние в связи с этим, он написал: «Я не был рожден один». Можно даже утверждать, что в начале жизни близнец, по словам Балинт, «не одинок, но и не поддерживает активного контакта с кем-либо». В более позднем возрасте, хотя они не могут быть одни, присутствие другого угрожает возможности инаковости и, следовательно, является раздражителем. Близнец нуждается в некоем учреждении, где рядом с ним будут находиться другие люди, которых нужно рассматривать вовсе не как повторение самого себя, а лишь как средство удовлетворения потребности обрести целостность. Первое чувство, что другой не похож на меня, вызывает раздражение; в клинической работе это встречается в форме постоянного, раздражающего недопонимания. Майкл Балинт (Balint, 1968) предположил, что это «базисный дефект» в отношениях матери и ребенка. Я полагаю, что человек чувствует это раздражение, когда тот, кто должен быть таким же, становится другим.
Модель, которую я хочу предложить, описывает сиблинговый инцест как психическое событие, которое использует некоторое предыдущее состояние матери и ребенка, но придает этому раннему допсихическому состоянию позднюю генитальную форму. То, что реальный инцест может произойти в жизни пациента не в самом раннем детстве, а позже, означает, что он только формирует ситуацию, которая не была разрешена и оставалась в зародышевой стадии. Инцест может быть относительно равноправным, как в случае с близнецами в «Боге мелочей» или, возможно, в случае с «Дорой» и Отто Бауэрами во «Фрагменте анализа случая истерии» Фрейда (Freud, 1905), пока Дора не была помещена доктором на более низкую позицию по сравнению с положением своего брата – ребенка мужского пола. Если имеет место неравенство, как в случае с Вольфсманном и его старшей сестрой и, по-видимому, с Сарой, то жертва (мальчик или девочка) будет воспринимать это как прорыв защитных границ, травматическое вторжение тела – разума. Но и доброкачественный, и злокачественный инцест представляет собой проблему, по меньшей мере, указывая на незнание того, что в мире есть место для еще кого-то, кроме себя, для нарушения границ или отказа в их установлении. Именно в момент страха и фантазий Сары о вторжении Балинт упоминает об инцесте, как говорилось ранее:
[Сара] неподвижно лежала в ожидании какого-то объекта, падающего сверху на ее на голову. Этот объект иногда описывался как скалка, иногда как камень, а иногда как облако (Balint E., [1963], p. 42).
Рис. 6. Инцест может быть относительно равноправным. «Зигмунд и Зиглинда» Артура Рэкхэма: иллюстрации Рэкхэма к «Кольцу нибелунга» Вагнера (Dover Publications, 1979)
Является ли упоминание в этот момент брата бессознательной ассоциацией Балинт: может ли Балинт, аналитик, выступать в переносе Сары в роли брата, а не в роли матери? Вспомнив, что она чувствовала в шестилетнем возрасте, могла ли Сара представить себе пенис своего брата как скалку, его тяжесть как скалу, туманные сексуальные чувства как нисходящее облако?
Во сне собака вышла из моря и укусила ее, а затем исчезла. Это напомнило ей о предыдущем сне, в котором птица напала на нее, ударила ее по голове и исчезла. Говоря об этом раннем сне, она сказала, что больше всего ее
