В конце концов. Вероника нашла Ракитина. Не бог весть что, но все-таки выход из положения. С его помощью, вернее, с помощью денег, которые он на нее тратил, можно было всерьез заняться собой и приумножить свой основной капитал — то есть внешние данные. Посещение салонов красоты, парикмахерских, спортивных клубов стало второй работой Вероники. Она относилась к этому делу гораздо серьезнее, чем к секретарским обязанностям, которые выполняла в благотворительном фонде, возглавляемом Ракитиным.
Однако на этом поприще она не перетрудилась. Не то чтобы она вовсе ничего не делала. Просто позволяла себе некоторые вольности. В бумагах, которые проходили через ее руки, царил легкий беспорядок, не всегда все они находились там, где им положено. Но ведь это не Совет министров, в конце концов!
Единственным, кто имел смелость к ней придираться, был заместитель Ракитина — Голубев. Этот скучный и бесцветный человек, которому только что исполнилось сорок, явно имел на ее покровителя определенное влияние. В чем тут дело, Вероника не понимала. Голубев постоянно делал ей замечаний, когда сталкивался с очередным упущением. Но, несмотря на его въедливость, она не позволяла себе комплексовать.
А еще она никогда не позволяла заводить интрижки на стороне. Или даже просто флиртовать. Тем более с мужчинами, которые приходили в фонд. Они были разного возраста и разного социального положения, но Вероника считала, что это верх глупости — рубить сук, на котором сидишь. Она готова была рискнуть расположением Ракитина только в одном случае — если бы ей попался кто-нибудь более стоящий.
Понятно, что ее не мог привлечь тип, который уже дважды появился в фонде. Еще в первый раз он смотрел на Веронику слишком пристально, а сегодня вообще явился с раннего утра и устроился возле ее стола. Вероника окинула его оценивающим взглядом исподтишка и усмехнулась. Кажется, он связан с какой-то столовой. Нет, совсем не тот уровень, чтобы ее заинтересовать. Если этот тип начнет с ней заигрывать, то его ждет жестокое разочарование. Правда, он обаятельный. Но при этом есть в нем что-то неестественное. Он держится как-то неловко. Обычно так ведут себя люди, попавшие в чужую среду. Он словно чувствует себя не в своей тарелке, и это его напрягает.
Глеб оказался гораздо худшим психологом и стратегом, чем Вероника. Он сидел в кресле, якобы ожидая появления Ракитина, и по взглядам, которые бросала на него секретарша, пытался определить, как она настроена по отношению к нему. Только женщина с мозгами бабочки не поняла бы, что он положил на нее глаз! По крайней мере, Глебу казалось, что он достаточно явно продемонстрировал свои намерения. Отпустив две скупые улыбки, он возомнил себя настоящим Казановой.
Минут через пятнадцать до Глеба дошло: чтобы завоевать эту куклу, нужны более решительные действия.
— А что вы делаете сегодня после работы? — развязно спросил он, закидывая ногу на ногу.
— Иду со своим другом в ресторан, — коротко ответила секретарша, не отрывая глаз от монитора.
Глебу очень хотелось покопаться в ее компьютере, но он не представлял, как удалить Веронику из комнаты на достаточно долгое время. Да и место неудачное — настоящий проходной двор. Приемная директора! Глеб вспомнил, как распинался Виктор, когда разговаривал с этой фифой по телефону, и как она хихикала в ответ.
«Может, нужно действовать более откровенно и напористо?»
Глеб растерялся.
Последняя его пассия, педагог одного из языковых вузов, отличалась решительным нравом и полностью взяла на себя инициативу при их знакомстве и последующем сближении.
Глеб предпринял очередной штурм неприступной секретарши и снова потерпел неудачу. На контакт она явно не шла. «Наверное, я ей не нравлюсь, — самокритично подумал он, и эта мысль его внезапно разозлила. — Какого черта? Разве я неряшливо одет или моя физиономия недостаточно привлекательна? Может, надо было принести цветы и коробку конфет? Или сегодняшнее поколение секретарш привыкло к более дорогим подношениям?»
— Я выйду покурю, — сказал он Веронике и, нервно одернув пиджак, прошествовал к выходу.
«Забавно, — подумала та. — Он прекрасно знает, что курить можно и здесь — вокруг полно пепельниц на высоких подставках, и никто из сотрудников фонда не стесняется входить в приемную с сигаретой в руке. Тем не менее курить он желает в другом месте! Да ему просто потребовалось найти туалет!» Повинуясь внезапному наитию. Вероника вышла из-за стола и, приоткрыв дверь, выглянула в коридор. Странный тип стоял тут же и разговаривал по мобильному телефону.
— Говорю же тебе, это провал! — волновался он. — Девчонка не обращает на меня ровно никакого внимания. Да, я надел свежую рубашку. Да, я причесался. И вообще неплохо выгляжу. На мне двухсотдолларовый костюм, швейцарские часы и лучшие итальянские ботинки.
Вероника, стоявшая за дверью, с любопытством посмотрела на его обувь и оценила костюм. Пожалуй, он не врет — выглядит все достаточно дорого. Но с кем, интересно, он разговаривает?
— Мне кажется, что она меня презирает, — продолжал говорить тот. — Откуда я знаю, за что? Может быть, мобилизовать Левку? В конце концов, у него по этой части гораздо более богатый опыт. Да, согласен, я выгляжу представительнее, но у Левки нет моих комплексов. Ладно, ты с ним созвонись и скажи, чтобы он был на стреме. Да нет, она мне нравится, безусловно. Но абсолютно непробиваема. Не понимаю, почему. Я не утратил способности к анализу ситуации, просто все это как-то напрягает. Может, из-за контактных линз у меня стеклянный взгляд? И вообще, в качестве блондина я был неотразим, а теперь стал неизвестно на что похож. Не мой это имидж.
«Ничего себе! — подумала Вероника. — Кажется, против меня затевается заговор. С какой, спрашивается, целью? Этот тип с перекрашенными волосами и контактными линзами зовет на помощь какого-то Левку. Ну-ну». Она вернулась на свое место и уставилась на экран монитора. Ничего путного в голову не приходило. «А вдруг эти люди хотят ограбить офис? — внезапно подумала Вероника. — У Ракитина в кабинете есть сейф, который выглядит очень внушительно. Кроме того, там всегда хранятся довольно крупные суммы на непредвиденные расходы. Очевидно, Ракитин по какой-нибудь надобности открывал сейф в присутствии этого парня, и тот мгновенно загорелся идеей ограбления? Или же он узнал о сейфе еще раньше и просто придумал свою дурацкую столовую, чтобы вкрасться в доверие к директору? А теперь настала моя очередь? Возможно, охмуреж планируется для того, чтобы снять слепки с моих ключей от офиса и кабинета шефа?»
В таком случае крашеный блондин просто болван. Как ведет себя настоящий мошенник, когда хочет добиться своего? Он изворотлив, изящен, привлекателен, остроумен, наконец. А у этого язык, похоже, весит целую тонну. Может, рискнуть и пойти ему навстречу? Не то на горизонте проявится его приятель, а двое мошенников — это уже слишком опасно.
Объект ее интереса тем временем куда-то подевался. Вика не выдержала и снова приоткрыла дверь. Как раз в этот самый момент Глеб выходил из кабинета Голубева. В руках у него был большой носовой платок.
— А я думала, вы не дождались шефа и ушли, — с новыми, игривыми интонациями сказала она Глебу, когда тот возвратился в приемную.
Вместо того чтобы приободриться, он подозрительно поглядел на нее и хмуро сказал:
— Нет, я более терпелив, чем вы предполагаете.
Он не сказал, что делал у зама, а Вероника не стала спрашивать. Ей пришлось пустить в ход разнообразные женские штучки, типа закатывания глазок и хихиканья, чтобы заставить этого типа снова проявить к ней интерес. Казалось, что он уже сложил оружие и мысленно простился с ролью соблазнителя секретарш. Однако ее усилия не пропали даром — в конце концов Глеб приободрился и начал делать ей неуклюжие комплименты.
«Даже если он преступник, — думала Вероника, — то, по крайней мере, мне точно известно, что я ему нравлюсь». В ситуации было что-то невыразимо волнующее, что-то сродни приключению, которых в жизни молоденькой Вероники явно недоставало. «Сделаю-ка я вид, что ни о чем не догадываюсь, поймаюсь на его удочку и посмотрю, к чему это приведет. Если этот тип вор, я сдам его с помпой. Валентин будет мне благодарен. — Она имела в виду Ракитина, который наверняка по достоинству оценит ее самоотверженность. — Да и Голубев, может быть, наконец отвяжется от меня со своими придирками».
— А как же ваш друг, с которым вы собирались идти вечером в ресторан? — спросил Глеб, когда Вероника дала согласие прогуляться с ним после работы.
— Ну, не стоит воспринимать слова женщины буквально. Мы ведь с вами не слишком хорошо знаем друг друга.
— Это радует, — ляпнул Глеб. — То есть удручает.
«Наконец-то дело пошло на лад, — обрадовалась Вероника. — А то я уж думала, что он никогда не скажет ничего путного».
На самом деле не вполне адекватное поведение Глеба объяснялось очень просто — во время разговора с секретаршей он пытался читать текст вверх ногами. На столе лежали документы, которые, похоже, вполне могли бы удовлетворить их с ребятами интерес. Но одной верхней странички было недостаточно. Стрелки часов между тем бежали вперед, а Ракитин все не появлялся.
