о том, каково поцеловать…
Я поднимаю глаза к потолку. Почему мне интересно, как он целуется? То, что он красив, совсем неважно. Как и то, что у него довольно соблазнительная борода, а радужки его глаз похожи на мед, или что его медные волосы самого красивого оттенка, который я когда-либо видела. Конечно, не имеет никакого значения, что он умелый, сильный и даже убил огра, чтобы меня спасти. Он мой похититель. Охотник за головами. Самый грубый сын гарпии, которого я когда-либо имела неудовольствие встретить. Не говоря уже о том, что он едва ли не пытался меня убить.
Напоминание об этом охлаждает мою кровь ровно настолько, чтобы я могла смотреть на него без каких-либо непрошеных фантазий, наполняющих мой разум. Я даже ухитряюсь посмотреть на его брюки, не думая о том, что скрывается под подштанниками. Ну, я задумываюсь об этом только слегка. Большая часть моего внимания сосредоточена на ближайшем ко мне кармане.
Я смотрю на него несколько секунд, пытаясь вспомнить, в какой именно карман брюк Охотник засунул ключ. После нашего разговора я больше не собираюсь убегать. По крайней мере, пока Охотник не скажет, принимает ли он мое предложение, позволит ли помочь ему найти убийцу моего отца. Или, другими словами, доказать вину Трис. Я нуждаюсь в этом мужчине. Но прямо сейчас больше всего на свете мне хочется поспать. Уверена, что буду спать гораздо лучше, освободившись от металлической манжеты и свернувшись калачиком как можно дальше от Охотника.
Медленно я приближаюсь к своему похитителю. Он никак не реагирует, даже не вздыхает резко. Поэтому я придвигаюсь ближе и ближе, стараясь шевелить кровать как можно меньше. Когда между нами остается всего несколько дюймов, я неуверенно протягиваю руку к его карману. Прижимая ладонь к верхней части его бедра, я задерживаю дыхание. Мой взгляд устремляется к его лицу, но Охотник по-прежнему крепко спит, дышит глубоко и ровно. И все же мое сердце сжимается, потому что я не нахожу никакого ключа, даже ключа от его комнаты.
Я медленно убираю руку и хмуро смотрю на другой карман, тот, что подальше. Я подозревала, что ключ окажется именно там, потому что, кажется, видела, как он положил его в карман свободной от наручников рукой. Добраться до этой стороны, не разбудив Охотника, будет гораздо труднее.
Я смотрю на него в течение нескольких вдохов, прежде чем осмеливаюсь подвинуться ближе и присесть. Каждое движение медленное и осторожное, поскольку я делаю все возможное, чтобы не потревожить скованную наручниками руку Охотника. Когда он по-прежнему никак не реагирует, я протягиваю руку поверх его тела и мягко кладу ладонь ему на бедро.
По-прежнему никакой реакции.
Коварная усмешка растягивается на моих губах, когда я наконец нащупываю то, что искала. В этом кармане точно есть ключ. Осталось только достать его.
Вспоминая, какие узкие у него штаны, я понимаю, что будет нелегко, особенно учитывая неудачный ракурс, под которым я нахожусь. В горизонтальном положении, с необходимостью избегать любых прикосновений, я мало на что способна.
Я пристально смотрю на карман, в который должна залезть. Стоит ли все же рискнуть и немного прилечь?
Стоны из соседней комнаты достигают своей кульминации. В ответ мое сердце колотится. Теперь я только мечтаю отвлечься, так что лезу в карман брюк своего похитителя.
Сосредоточившись на своей задаче, я наклоняюсь и прижимаю закованную в наручники руку как можно ближе к боку Охотника, при этом не натягивая цепь. Затем, упираясь одним коленом в бедро мужчины, я ставлю другое между его ног. Я замираю, чтобы проверить, проснется ли он, но Охотник, похоже, спит как убитый. Уверенная, что этого мужчину не разбудит и взорвавшаяся рядом бомба, я переношу на него свой вес и подношу кончики пальцев к карману. Дюйм за дюймом я просовываю руку внутрь…
Прежде чем осознать, что произошло, я уже лежу на спине, тяжело дыша, пока надо мной нависает Охотник. Он удерживает запястья над моей головой, в то время как коленями обхватывает мои бедра. Я чувствую только часть его веса, потому что он все еще частично остается на своей стороне кровати. От внезапной близости этого мужчины мой пульс учащается. К нашему компрометирующему положению добавляется мое осознание того, как он нависает надо мной, его руки на моих запястьях, звуки тяжелого дыхания за стеной… подождите-ка…. Тяжелое дыхание доносится не из соседней комнаты, а от него. От меня. Несколько мгновений наши грудные клетки вздымаются в унисон. Землистый запах, похожий на смесь меха с древесным дымом, наполняет мои легкие. Аромат такой сильный, что у меня трепещут ресницы.
Глядя на Охотника, я замираю. Его лицо всего в нескольких дюймах от моего. И тогда я замечаю… что его глаза закрыты. Он что, все еще спит?
Его губы приоткрываются, низкий голос эхом отдается во мне.
– Ложитесь спать, мисс Сноу.
С этими словами он скатывается с меня и возвращается в прежнее положение. Вскоре его дыхание выравнивается, а выражение лица снова становится расслабленным.
Все еще прерывисто дыша, я моргаю, глядя в потолок. Каждый дюйм моего тела, который был прижат к этому мужчине, покрывается мурашками. Не знаю, от ярости, шока или возбуждения. Единственное, что я знаю наверняка, – больше я не буду пытаться украсть этот ключ. Пусть Охотник и крепко спит, но его рефлексы все так же остры.
Раздражение проходит по моему телу, пронизывая насквозь то… что я почувствовала, когда мой похититель навалился на меня сверху. Как он смеет так крепко спать? Как он смеет препятствовать моим попыткам обрести хоть какое-то подобие комфорта? Как он смеет… быть таким большим и тяжелым и… и заставляющим мое сердце биться чаще?
Я прикусываю нижнюю губу и хлопаю себя свободной рукой по лбу. Должно быть, это действие пурпурного малуса. Настойка воздействует на мои эмоции, самым странным образом обостряя чувства. Вот и весь секрет. Наверное, я приняла слишком много.
Или недостаточно?
Я тянусь к карману юбки.
Может, еще одна капля не помешает. Что плохого может случиться? В последний раз, когда я приняла более трех капель в течение часа, спала дольше обычного. Прямо сейчас мне не помешало бы хорошее снотворное.
Свободной рукой я достаю флакон и кладу одну каплю под язык. Мое тело вибрирует от мгновенного облегчения, избавляя меня от всех мыслей о невероятно раздражающем… красивом… нет-нет… невероятно раздражающем…
Нет.
Невероятно…
Раздражающем…
Соседе по кровати.
* * *
Проснувшись, первое, что я ощущаю, – это жар. Я открываю глаза и обнаруживаю, что окружена красными и
