указала рукой на окружающие их мраморные обелиски. – Это ребячество – полагать, что Кай – единственный, кто может сделать тебя счастливой.
Мир вокруг Мии померк. Вокруг мог разразиться апокалипсис, и она бы не заметила.
– Да пошла ты, – сплюнула она, ее глаза пылали, как лес, охваченный пламенем. – Не надо нравоучений. Мы обе знаем, что ты отдала бы жизнь за Гаврана, и дело не в том, что ты не смогла бы радоваться жизни, потеряв его. А в том, захочешь ли ты быть счастливой без него.
Ама с вызовом посмотрела ей в глаза; янтарь в сражении с темной зеленью.
– Ты ошибаешься насчет Кая, – продолжила Мия. – Он боролся со своими демонами. Ранил себя, чтобы я сбежала. И, честно говоря, вы с Гавраном намного хуже. Кай, по крайней мере, посмотрел бы тебе в глаза, прежде чем вырезать твое сердце.
Молчание повисло между ними, как хмурая дождевая туча.
– Хорошо, – вздохнула Ама. – Но надеюсь, ты понимаешь, что Кай похож на гранату с вырванной чекой, – она прищурилась. – То, что ты считаешь самопожертвованием с его стороны, ничем не отличается от моего инстинктивного желания толкнуть его под автобус, чтобы защитить тебя. Это не добродетель, доброта здесь ни при чем; мы просто защищаем свое, а я присматриваю за тобой гораздо дольше, чем этот щенок-переросток.
Мия приподняла бровь.
– То есть вы готовы поубивать друг друга из-за меня?
– Что-то в этом роде.
– Ну, тогда можете отвалить оба. – Мия снова откинулась на деревянную спинку скамейки. – Никто из вас не вправе указывать мне, что делать, и я не позволю Русалке добиться своего. Заставив меня вернуться в мир снов, вы лишь поможете ей получить желаемое.
– И чего же она хочет? – усмехнулась Ама. – Почему ты?
– Не знаю, но не собираюсь убивать того, кто мне дорог, чтобы ее переиграть. И кстати, – Мия подняла вверх палец, – если бы мы поменялись ролями и Кай предложил бы убить тебя, я бы тоже сказала ему отвалить.
Ама моргнула, когда кончик пальца коснулся ее носа. Она поджала губы и шлепнула Мию по руке, ее смех эхом разнесся по холму. К счастью, в этот момент кладбище уже опустело, последние посетители ушли далеко за пределы слышимости.
– Уверена, он предложил бы сделать это собственными руками! – она подмигнула. – Поверь, его жалкое маленькое сердечко не праведней, чем мое.
Мия невольно улыбнулась.
– Значит, остановимся на том, что вы оба засранцы.
– Полагаю, ты права, – сказала Ама. – Будь по-твоему, Сновидица. Возможно, призывы к расправе прозвучали преждевременно. – Она заправила прядь темно-каштановых волос Мие за ухо и легонько обвела контур ее лица. – Но должна тебя предупредить. Если когда-нибудь мне придется выбирать между твоей и его жизнью, я без колебаний вырву ему глотку и его кровью выкрашу стены в красный.
У Мии отвисла челюсть. Девушка потянулась к запястью Амы, но почувствовала, как плечо сжала маленькая ладошка.
– Белая волчица говорит правду, – раздался знакомый мальчишеский голос, однако, повернувшись, Мия обнаружила ворона, сидящего на месте, где мгновение назад лежала ладонь.
– Гавран, – выдохнула она, а затем нахмурилась. – Угрозы не заставят меня передумать.
Ворон склонил голову набок, взъерошив перья и раскрыв клюв в безмолвном протесте. Она чувствовала, как его неодобрение впивается в нее вместе с когтями.
– И твои острые коготки не заставят меня передумать, – сказала она. – Если действительно хочешь оказать мне услугу, найди Кая и помоги ему.
Ворон расправил крылья и закаркал, затем склонил голову набок, его иссиня-черные перья мягко коснулись челюсти Мии.
Улыбаясь, Мия почесала его шелковистую шею.
– Спасибо.
Ама откинулась на спинку скамейки и проворчала:
– Я сдержу обещание.
– Это мы еще посмотрим. – Гавран запрыгал на предплечье Мии. – Ты знаешь, что делать. – Сновидица взмахнула рукой и подбросила его в воздух.
Ворон каркнул на прощание, метнулся к деревьям и исчез в калейдоскопе красок природы.
– Не волнуйся, – сказала Ама, заметив, что Мия задумчиво смотрит вдаль. – Гавран его найдет.
– Откуда ты знаешь?
Белая волчица запрокинула голову и улыбнулась в небо.
– Вороны всегда охотятся с нами. Они падальщики. Питаются нашей добычей. – Она взяла Мию за руку и ободряюще сжала. – Куда бы мы ни направились, за нами обязательно последует убийство.
Глава 16
КАЙ
– Чувствуешь это? – прошипела ему на ухо Русалка. – Боль, бессилие, непоколебимая вера в собственную значимость.
Кай никогда не обращал внимания на людские чувства. Возможно, это оказалось скверным побочным эффектом его нежелания разобраться в собственных. Но Русалка, пробравшись в его голову, словно пожирающая мозг амеба, при каждом удобном случае указывала ему на них. И Боже, сколько же у них гребаных чувств.
Всякий раз, когда на него кто-то нападал, Кай не задумывался о причине, а ухмыляясь, с наслаждением давал отпор, зачастую отправляя соперника в недельную кому. Но Русалка поведала ему, насколько глубоко уходят корни.
Если Кай прибегал к насилию ради выживания, то других мужчин подталкивал страх. Страх был не чужд Каю, но до сих пор он не задумывался, что таилось под ним и делало его столь опасным.
Страх – любимое оружие Русалки, форму которого она, подобно скульптору, совершенствовала своими ловкими руками, превращая в ненависть. Он пребывал в блаженном неведении, не зная о мире, гноящемся изнутри от поступков людей, но она открыла его Каю. Как оказалось, люди могли до ужаса напугать друг друга… и самих себя.
– Вон там, смотри, – велела демоница, размываясь в его боковом зрении и кивнув в сторону девушки, стоящей на углу улицы. День выдался оживленным, со всех сторон раздавался гул голосов, люди толпами стекались на главную улицу, наслаждаясь выходными, но она стояла в полном одиночестве. Девушка пригладила юбку длиной до колен и поджала накрашенные губы. Ветерок играл ее темными локонами, подстриженными в идеальный боб, и трепал подол юбки. Незнакомка кого-то ждала.
Вскоре к ней подошел парень, ровесник Кая, и, привлекая к себе внимание, коснулся ее локтя. Парень улыбнулся и заговорил. Кай не мог разобрать слов, но сразу понял, что происходит. Девушка с вымученной улыбкой отстранилась; мужчина подошел слишком близко.
– Что ты видишь? – Голос Русалки звенел, как колокольчик.
– Неловкость, – не глядя, ответил Кай.
Русалка звонко расхохоталась.
– Точно, что еще?
Кай вздохнул, не горя желанием изучать жалкие манеры этого клоуна.
– У него носки разного цвета, а его клетчатая рубашка похожа на блевотный тетрис.
– Меня волнует не то, что снаружи, – заявила она, барабаня пальцами по его плечу. – А то, что внутри.
У Кая перехватило дыхание; Русалка впилась в его плоть холодными острыми, как сосульки, ногтями. Он сосредоточился на незнакомцах. Улыбающиеся лица и веселый смех исчезли, как только он немного приоткрыл дверцу в собственную душу.
– Он волнуется, – сказал Кай, заметив капельки пота, стекающие парню за воротник.
Русалка приоткрыла рот, ее ноздри затрепетали от предвкушения.
– А девушка?
Взгляд Кая скользнул мимо Гэри, так он его про себя назвал; ему показалось, что парень похож на Гэри – идеальное имя для ходячего недоразумения в разномастных носках.
