замечательно. Будь здорова! Побежал я.
— А я и не чихала, — пошутила Гладерика и пошла к умывальникам.
Все предстоящие до важного совещания дни кандидатам предстояло провести на спортивной площадке. Однако теперь они с нетерпением ожидали начала тренировок непосредственно в небе. Гриша медлил, посчитав, что они были всё ещё недостаточно подготовленными для такого рискованного занятия. Впрочем, шли дни, тренировки продолжались, а все одиннадцать юношей и одна девушка всё крепли и крепли. До первого полёта оставалось совсем немного времени…
***
Рано утром Гриша построил всю эскадрилью на лётном поле, где их встретили Роман Иванович с Фридрихом Брауном. Гладерика сразу отметила перемены в привычном пейзаже аэродрома: теперь перед ангарами стояло несколько аэропланов, возле которых копошились техники, доставая из стоящих рядом коробок всевозможные детали и неся их в ангары.
— Эскадрилья, равняйсь! — скомандовал Роман Иванович. — Смирно! Что же, вот и настал тот день, когда вы впервые откроете для себя небо. Наши инженеры поистине потрудились на славу. В этих ангарах — аэропланы, разработанные и собранные специально для вас. Сейчас, дамы и господа, я прошу вас расписаться в получении под ответственность двенадцати испытательных аэропланов. Пусть каждый распишется рядом со своей фамилией.
— Роман Иванович, — обратился к нему Гриша Добров, — в получении аэропланов каждый расписался уже до вашего приезда. Да и поглядеть они уже на них успели. Разрешите приступать к тренировочным полётам?
— Разрешаю, — улыбнулся Роман Иванович и потрогал себя за усы.
— Вы все услышали, — обратился ко стоящим Гриша. — Сейчас у вас есть тридцать минут перерыва, во время которого вы можете посмотреть на аэропланы поближе. А далее у нас по плану — первый вылет по списку в алфавитном порядке. «Старгейт»!
— Я, — ответил Стёпа Адлерберг.
— Тебе выпадает честь первым совершить тренировочный полёт. Всего за день совершат вылет четыре человека. Поэтому «Старгейт», «Тюльпан», «Аурус» и «Миля» — подойдите в штабную палатку за планами и документацией.
— Так точно! — хором ответила Гладерика вместе с Милей, Ваней Дашковым и Стёпой.
— Что же, дамы и господа, поздравляю вас с этим днём, — сказал Роман Иванович. — Однако я посмею напомнить вам, что конечной целью вашего пребывания на этой тренировочной базе является совершить испытательный полёт на аэроплане новой конструкции, разработанном и ныне изготавливаемым по чертежам Александра Стефенссона. Тот, кто первым испытает данное воздушное судно, навсегда впишет своё имя в историю воздухоплавания и сможет управлять аппаратами посложнее. Поверьте, их разработка уже не за горами! Впрочем, все из вас научатся летать, даже не сомневайтесь в этом. Желаю вам большого рвения и удачи, дамы и господа!
Эта речь подействовала на участников эскадрильи ободряюще. Все они неосознанно приосанились, подтянули осунувшиеся из-за долгого стояния на солнце по стойке «смирно» спины, а на чьих-то лицах даже промелькнула гордая улыбка. Роман Иванович умел вселять надежду и уверенность в собственных силах — даром что он не пользовался этим умением каждое построение. Солнце вновь заплясало на блестящих эмблемах их комбинезонов.
— Впрочем, не смею вас больше задерживать, — закончил свою речь командир эскадрильи. — Мне очень жаль, что пребывающий обыкновенно в добром здравии Александр Фёдорович не смог приехать на сегодняшний смотр вследствие плохого самочувствия. Конечно, годы берут своё… — задумчиво произнёс Роман Иванович. — Так давайте же чтить в своих сердцах имя нашего покровителя!
С этими словами Роман Иванович приложил руку к козырьку и замер со слегка прищуренными глазами. Его примеру последовала и вся остальная эскадрилья.
— Ну, довольно формальностей. Храни вас Бог, братцы и сестрицы, — уже неформально сказал командир и перекрестил их. — Вольно!
— Вольно, разойтись! — повторил команду Гриша.
— Что касается тебя, Григорий, — обратился Роман Иванович, — я бы хотел переговорить с тобою в штабной палатке наедине.
— Так точно, — ответил Гриша. — Пройдёмте, пожалуй.
Уже через несколько минут они заваривали чай. Лицо Романа Ивановича теперь было совершенно не таким, как на построении перед молодыми людьми. Он в напряжении сжал губы, проявились прежде не заметные морщины на лбу, а глаза стали выражать грусть, скорбь и, как тогда показалось Грише, страх.
— Григорий, тебе я могу доверять. Из всех, кого я когда-либо знал, ты — самый безупречный. Поэтому прошу тебя: о том, что я тебе расскажу за этой беседой, никому и нигде не распространяться.
— Слово офицера, — тихо, но уверенно молвил Гриша Добров.
— Вот и славно. Впрочем, сперва расскажи, не слишком ли ты загонял кандидатов?
— Никак нет, работаем строго согласно высылаемым вами распорядкам.
— Да?.. — рассеянно спросил Роман Иванович, опустив взгляд в гладь чая. — Знаешь…
Он собирался с мыслями, формировал их в связную речь, и в этот раз ему давалось это с большим трудом. Поэтому, промолчав мгновение, Роман Иванович решил выложить всё, как есть:
— Хочу, чтобы ты знал это, Григорий. Война не за горами.
По спине Гриши пробежали мурашки.
— Война?.. — переспросил он. — Но… Роман Иванович, как же… Почему? Каковы у неё предпосылки?
— Видимых — никаких. Однако за ширмой большой политики происходят страшные вещи. Поверхностным взглядом кажется, что всё замечательно, ничего не предвещает большой беды, но стоит лишь присмотреться — и понимаешь, что всё летит в тартарары.
— Как же вы это поняли?
— Я не понимаю этого. Я это чувствую. Чувствую всем своим нутром, что спокойно развиваться, как сейчас, нам уже не дадут. Запомни, Гриша, это прекрасное, спокойное, ясное время. Так хорошо, как есть сегодня, может уже не быть никогда.
Грише был не совсем понятен такой трагический фатализм Романа Ивановича, поэтому он просто внимательно слушал, не забывая наливать чай из самовара.
— Впрочем, есть и вполне реальные симптомы скорой войны. Именно сейчас буржуазия начала вкладываться в развитие военной техники. Начали разрабатывать, в том числе, и аэропланы. Сложи эти вводные, Григорий. Почему «Золотые крылья» созданы именно сейчас? Откуда у нас столько средств на содержание огромной базы?
— Насколько мне известно, мы существуем на меценатство Александра Фёдоровича и дворян-покровителей, — несмело предположил Гриша, подозревая, что ответ заведомо неверный.
Роман Иванович лишь горько усмехнулся.
— Нас действительно содержат богатые дворяне. Да только берутся эти средства прямиком из казны нашей Родины, а если быть точнее — из статьи «военные расходы». Мы действуем с высочайшего одобрения Его Императорского Величества. Одиннадцать юношей и прекрасная Гладерика просто не понимают всего того огромного груза ответственности, который навалился на их плечи. Они — будущие воздухоплаватели, причём воздухоплаватели военные. Ведь недалёк тот час, когда на аэропланы поставят пулемёты с бомбами.
— Прошу прощения, пулемёты? — удивлённо переспросил Гриша. — Эти смертоносные орудия? Я придерживаюсь того мнения, что эти машины способны предотвратить любое боестолкновение. Они настолько сильны и жестоки, что никто не
