Им, конечно, придется переехать из этого тесного помещения. У нее появится прекрасный офис, где все помещения будут отделаны в голубых и бежевых тонах, большой цех, где работницы будут шить по ее моделям платья и костюмы. Эти великолепные вещи, упакованные с помощью автоматической системы, будут подниматься на стеллажи к самому потолку. Каждое платье будет уложено в коробку, а коробки займут свои места в лучших магазинах страны, так что каждая женщина, обладающая хорошим вкусом, сможет купить себе хотя бы одну вещь от «Броуди Дизайн». И вскоре, думала Чар, идя по улице, она наверняка сможет увидеть незнакомых женщин, одетых в ее платья, творения ее фантазии.
Чар возьмет сотрудника, который будет отвечать только за работу с клиентами и изучать их отзывы, человека который станет заниматься заказчиками из Европы. Она будет часто летать в Нью-Йорк, где ее демонстрационный зал будет пользоваться большой популярностью. Она откроет несколько модных магазинчиков, но не для того, чтобы соперничать с Пилар или со своими постоянными заказчиками. В этих магазинчиках женщины, которые готовы положиться на вкус Чар, смогут от сезона к сезону полностью комплектовать свой гардероб изделиями с маркой «Броуди Дизайн».
У Чар всегда будет много тканей. Тяжелые рулоны будут подаваться на специальные столы, где ткань будет автоматически разматываться и фиксироваться для раскроя. Посетители будут восхищаться и удивляться, как это Чар может придумать модель, лишь взглянув на кусок ткани. Чар по-прежнему останется верна классической традиции и будет работать на перспективу, что свойственно настоящим, подлинным художникам.
Чар довольно засмеялась, и на звук ее голоса в пустой комнате отозвалось эхо. Все ее чувства были настолько обострены, что ей казалось, она кожей воспринимала фактуру ткани и чувствовала запах краски — этот едва уловимый запах был для нее слаще духов. Шелест шелка, если по нему провести ладонью, был так приятен! Эти запахи и звуки действовали на Чар возбуждающе. Она провела рукой по огромным рулонам, ощутив под пальцами крахмальную упругость хлопка, скользкую прохладу шелков, уютное тепло, исходившее от шерсти. Эти ткани и нитки — вся ее жизнь. Стразы поблескивали в коробках, ожидая, когда ими украсят изящное декольте или подол элегантного вечернего платья. Искусственный жемчуг мог подчеркнуть тонкую талию. Кружева, тесьма, всевозможные пуговицы и кнопки были аккуратно разложены и могли в любой момент дать толчок вдохновению Чар.
Когда зазвонил телефон, она отреагировала не сразу. Три резких звонка нарушили тишину в мастерской, и раздался щелчок, сопровождавший включение автоответчика. Чар услышала свой собственный голос и подумала, что нужно бы изменить текст приветствия. Оно звучало слишком подобострастно. В нем чувствовалось стремление угодить возможному клиенту. Для дизайнера, пользовавшегося расположением особ королевской крови, это недопустимо. И она довольно засмеялась. Скоро вместо автоответчика у нее будет секретарь.
Развернув рулон черного шелка, Чар накинула конец ткани на плечи подобно шали. В этот момент раздался знакомый голос, откликнувшийся на механическое предложение автоответчика оставить сообщение для мисс Чар Броуди.
— Это Росс. Я уже все знаю. Поздравляю, Чар, это слава! Позвони мне. Думаю, что смогу тебе помочь. Буду рад услышать твой голос. Целую.
На этом сообщение заканчивалось. Раздались короткие гудки. Росс поздравил ее, он думал о ней. Это удивило и обрадовало Чар.
Она прижала щекой черный шелк, лежавший на плече. Медленно повернувшись, она взяла рулон, собираясь перенести его на стол для раскроя, но он выскользнул из рук и, размотавшись, устлал пол черными волнами. Это буйство черного гипнотически подействовало на Чар. Она никогда не задумывалась, что черный может содержать столько разных оттенков: в складках шелк напоминал смолу, на свету блестел подобно антрациту, на сгибах переливался как птичье оперение. Так много оттенков черного — как в глазах Флетчера. Чар раскинула руки. В этом шелке она казалась прекрасной сказочной летучей мышью. Завернувшись в ткань с головы до ног, она отошла от рулона, и черный шлейф тянулся за ней — королевой дизайна. Как она могла забыть о Флетчере? Она вдруг поняла, как сильно соскучилась по нему.
И не успела она подумать о Флетчере, как он неожиданно появился, словно по мановению волшебной палочки. Он щелкнул фотоаппаратом и, опустив камеру, улыбнулся.
Чар приветливо улыбнулась, и по его восхищенному взгляду поняла, что никогда еще не была столь красива. Ее щеки горели, и она ощущала, что их заливает румянец. Темные круги под глазами — следствие бессонной ночи — придавали ей своеобразную пикантность и томность. Флетчер подошел ближе, и ее окутала какая-то волнующая атмосфера. Так было всегда, когда рядом появлялся Флетчер. Он улыбнулся и посмотрел Чар прямо в глаза.
— Дорогая, — сказал Флетчер, — ты нуждаешься в пище.
Чар молчала. Она хотела запомнить это мгновение, этот миг, когда любовь переполняла сердце. Флетчер, светящийся гордостью за Чар, полный желания, был рядом, и сила его чувства удивительным образом захватила Чар.
— И в розах, — добавил он, протягивая ей букет и наблюдая за Чар. Одобрит ли она его дары?
— И в лилиях, и в маргаритках, — прошептала Чар. — Ты принес слишком много цветов.
— Я так не считаю, — ответил Флетчер и восхищенно покачал головой.
Чар опустила глаза. Ни он, ни она не двигались с места. Снаружи, за окнами мастерской, продолжалась жизнь, здесь же время остановилось. Наконец Чар с трепетом в голосе шепнула:
— Флетчер, это успех.
— Да, — тихо ответил он.
Чар сделала несколько шагов ему навстречу, черный шелк струился за ее спиной. Флетчер же стоял неподвижно и ждал, когда она подойдет.
— Я богата, Флетчер.
Она улыбнулась и протянула руки ему навстречу. Чар все еще была в вечернем платье, расшитом голубым и зеленым бисером. Ей в голову не приходило, что нужно переодеться, когда ослепительное будущее распахнуло перед ней свои двери.
Когда она подошла совсем близко, Флетчер ответил:
— Я знаю.
Чар не расслышала в его словах скрытой горечи. Флетчер и сам не понимал, почему к восхищению ею и гордости за ее успехи примешивалась грусть. Он волновался за Чар. Риск был слишком велик, и он хорошо понимал это.
Чар была рядом, она смотрела ему прямо в глаза, ласково улыбаясь, ее губы… Ах, эти губы!
Не отрывая глаз от прекрасного лица Чар, Флетчер поставил сумку с продуктами на стол. Оторвав розовый лепесток, он, положив его на ладонь, погладил большим пальцем, словно убеждаясь в его мягкости и нежности. А потом провел лепестком по шее девушки, легко коснулся ключицы, спускаясь все ниже и ниже, туда, где расшитое бисером платье скрывало ее высокую грудь, волновавшую и манившую его.
