заходов в туалет, к счастью редких.
Я почти перестал есть – теперь не было такой необходимости. Вы даже не представляете, как мало пищи нужно человеку для того, чтобы существовать! Сколько денег тратят на всю эту ерунду… А дело всего лишь в первоначальной установке, исключительно в ней. Прикажете своему организму – и он переключит режимы. Всё просто, он же всё-таки ваш.
Люди всегда недооценивали силу собственного мозга…
Дни шли один за другим, почти не таяли деньги… Не знаю, куда бы это всё привело, если б однажды – по улице уже вовсю гуляла осыпавшаяся с деревьев листва – мир не исчез.
Точнее, мир-то остался на месте. Исчез я – попав прямёхонько в Королевство Ледяных Владык, на рудники, принадлежащие Злым Баронам…
* * *
Смотрящий был один. В застегнутом на все пуговицы строгом мундире сотника действующей армии, узких штанах чёрного цвета и неизменных ботфортах на невысоком каблуке (вампиры вообще почему-то очень любили эту разновидность сапог, вызывая у меня чёткие ассоциации с мушкетерами из небезызвестного романа Дюма). Ну и меч, разумеется – разве можно встретить ирра, не таскающего с собой какую-нибудь из железных игрушек?
Хм. У нас, бывало, подобные шишки и ходили без охраны – я имею в виду не только Посёлок, но считающиеся спокойными центральные земли вообще – а вот попробовал бы Смотрящий погулять без стражи где-нибудь ещё… Месяца не протянул бы, на что угодно готов спорить. Особенно у Баронов, которых упорно, из поколения в поколение, кличут Злыми. Там хоть меч, хоть щит с арбалетом с собой таскай…
Что ж, неприятная встреча… но в целом ничего необычного. Бумага, подтверждающая мой выходной, спокойно лежит в левом кармане, Виталик свою смену уже отпахал… Да и сама смена вроде как кончилась, с минуты на минуту улицы начнут заполняться народом. Единственно надо не забыть поклониться ровно за три шага до вампира – Витольд отчего-то к данному уложению чересчур уж трепетно относится. Может и порку строгую прописать, и работ дополнительных с десяток часов накинуть…
Полностью разобравшись в своих мыслях, я повернулся к Виталику… и обомлел.
От недавнего спокойствия моего товарища не осталось и следа! Даже тогда – совсем недавно, на углу бара – он был лучше! Сейчас же…
Во-первых, Виталик почти перестал идти. Его шаги, сократившись, наверное, вдвое, враз стали какими-то неуклюжими и даже немного заплетающимися – словно у человека, нехило перебравшего самогона после очередной трудовой смены. Во-вторых, лицо Вита мгновенно утратило краски. Все. По бледности мой сосед вполне мог соперничать с любым из вампиров. Третье. В расширившихся глазах Виталика бился даже не страх… ужас. Самый настоящий панический ужас, будто перед ним, во всей своей демонической красе, открылся христианский Ад – как описывали его те, кто творил Библию. И последнее – всё это время Вит смотрел только на приближающуюся фигуру Витольда…
Вампиры чувствуют страх, – мелькнуло в голове прежде, чем появилось даже удивление. Как акулы за десятки километров способны учуять пролитую в воде кровь, так и вампиры сразу ощущают, если кто-то начинает их по-настоящему бояться. (именно поэтому, кстати, они и выиграли известное на весь мир сражение при Аустьер-Марне, остановив казавшееся необоримым наступление Ведьм). А значит это… значит это только одно – Виталика нужно немедленно успокоить! Немедленно!
И уже потом разбираться, что послужило причиной столь необычного поведения…
Сказано – сделано. Не вполне осознавая что творю, я развернул своего соседа к себе лицом… и вмазал ему хорошую, хлесткую пощечину – настолько сильно, насколько только мог.
Совсем как Мэв мне во время недавней казни повстанца…
И подействовало! Виталик дернулся, сразу же попытался ответить (неудачно – я был готов к такому повороту событий) – и вроде бы пришёл в себя. Страх, конечно, не исчез полностью, но по крайней мере мужчина больше не напоминал кролика, находящегося перед толстым удавом…
– Идём, дурак, – шепнул я находящемуся в каком-то непонятном состоянии Виту, – не стой, ну!
Ровно за три шага до драгоценной персоны Витольда (Он в подпитии чтоли? Почему его шатает?) я остановился и выполнил четкий, как полагалось, поклон. Точнее уж полупоклон, если копаться в деталях – по закону Ледяных Владык человек, встретивший Смотрящего своего Поселения (а также многих иных, перечислять которых мы сейчас не будем), должен опустить голову и согнуть верхнюю часть спины, наклоняясь тем самым вперед. Кланяться же по настоящему – глубоко, до самой земли – следовало лишь перед иррами, достигшими в воинской структуре Ледяных Владык звания тысячника и выше. Ну и соответствующим по рангу гражданским, конечно – коих перечислять опять-таки нет никакого смысла. Ну а если ты каким-нибудь чудом удостоишься чести предстать перед взором одного из самих Владык – что, как говорили, случалось необычайно редко – тогда уже не до поклонов. Следует упасть на колени и покорно склонить голову – до тех пор, пока не услышишь высочайшее повеление подняться. Да что там люди! Даже сами вампиры опускались – правда лишь на одно колено – при встрече с правителями Королевства.
Таковы были традиции. А мы, скот и двуногое стадо, заучивали эти положения наизусть – с надсмотрщиками, кнутами и прочими прелестями жизни. Большинство в раннем возрасте, ещё детьми, некоторым – таким как я – приходилось «объяснять» это позже…
Три шага до, три шага после… Я уже думал, что всё обошлось, когда в спину ударил неприятный и резкий голос Витольда:
– Эй, скот! А ну стоять!
Ноги остановились – абсолютно без участия воли, по одной лишь привычке, вбитой кнутами вурдалаков и закрепленной каждой секундой пребывания в этом мире. Впрочем, воля, сработай она раньше рефлексов, вряд ли что-нибудь изменила: бежать от Смотрящего в его же Посёлке было глупо, сопротивляться – бесполезно. Да и в чем проблема, собственно? Я ничего не нарушил, никого не обокрал. Виталик вроде как тоже перед законом чист…
Или всё-таки нет?..
Мы стояли бок о бок, я – пытаясь сохранить остатки невозмутимости на лице, Виталик – стремительно бледнея и отчаянно бегая глазами в разные стороны. Перед нами, заложив руки за спину, возвышался Витольд. Стоял ровно, словно на смотре у самих Владык и чертовски внимательно вглядывался в наши лица – моё, Вита, снова моё… Тёмные зрачки вампира казались абсолютно невозмутимы, но я чувствовал – там, за ними, где-то посреди черепной коробки, идёт напряженная умственная работа. И от её итогов – от выводов, к которым придёт Витольд – зависит нечто очень и очень важное. Быть может, наши с Виталькой
