— Девушка! — Обратился я к стоящей за мной тетке. — Не подскажете, а электричество на станции откуда?
— Я похожа на электрика?
— Отнюдь, мадам, если только на очень очаровательного электрика!
— Ну вас…
Вмешался стоящий рядом с ней невысокий мужик;
— Электричество на станцию подает город, около 6-10 киловат. На случай перебоев подающие подстанции дублируются. Основными потребители — поезда, эскалаторы и свет на станциях. То есть расход идет на тягловые нужды и собственные. Город, понятное дело, ничего сейчас не дает. Ну так и поезда не ходят… А вот для собственных нужд есть дублирующая система. Она в основном аккумуляторная, а здесь еще и генераторы для зарядки стоят. Аккумуляторы в метро очень мощные и их много.
— И сильно много?
— Вы даже не представляете, насколько. От них могут работать все службы станции — освещение, вентиляция и охладительные установки. Кроме того, на Черемушках — депо, а там в каждом вагоне аккумуляторы. На случай отказа электросети…
— Но они же рано или поздно выработают свой ресурс?
— Ну ресурса у них на полгода точно хватит. А вот топливо для генераторов скоро закончится.
— И насколько скоро?
— Запас небольшой сделали, пока радиация не появилась. На пару-тройку месяцев хватит. За это время придумаем как быть — есть несколько идей.
— Ну, спасибо, просветили меня темного…
— Да пожалста… Меня Андреем зовут.
— Максим.
Подошла моя очередь хлебать варево. Поглядел с подозрением в миску. Попробовал. Ну, ничего так, могло быть хуже. По крайней мере, фрагментированных крыс не обнаружил. А могло и такое случиться…
Заканчивая трапезу, я заметил, что к кухне подходит начальник станции. Лео, как я его мысленно прозвал. Сеньор Леонидо Папагатто — был такой персонаж в старом спектакле. Занимался тем, что под видом приглашенного гостя проникал на свадьбы и прочие приемы и тырил хавчик. Выглядел он забавно: в костюме и галстуке, с небольшим рюкзачком. Такие рюкзачки носили почти все на станции — в них держали миски-ложки-кружки и прочие вещи, которые могут понадобиться в любой момент. Леонидо перетер с поваром и попробовал варево. Это он как начальник пробу снял. Лео заметно хромал. Раненый значит. В душе поскользнулся, ага… Заметив меня, подошел.
— Здоров, ну как, подкрепился?
— И тебе не хворать. В процессе.
— По-прежнему хамишь?
— И в мыслях не имел.
— А мы уже на ты?
— А кто первый начал?
— Да? Не заметил как-то, виноват. Так может на «ты» перейдем?
— Дык вроде свиней вместе не пасли и на брудершафта не пили.
— Та мы это исправить можем — не в смысле свиней, понятно.
— Золотые твои слова! Наливай.
— За мной иди… — Лео захромал в сторону своей кандейки.
— Сергеич, ты вроде не хромал вчера ни разу?
— С коленом у меня проблемы — когда ничего, а когда наступить не могу. Палка есть, с ней нормально хожу, а пройдет колено — перестану таскать ее, забуду где-нибудь, и опять…
— У меня приятель был с похожей историей, так у него складная палка была. Четыре трубки друг в друга вставляются, а между ними резинка натянута. Сложил, к рюкзаку пристегнул и топай, а надо — одним движением раскладывается. Ей и по мордасам ловко дать подчиненным неисполнительным.
Начальнику идея понравилась:
— Ты прям на ходу идеи генерируешь. Может и про связь надумаешь, чтоб минуя бандюков общаться с нормальными людьми?
— Да придумал уже давно…
Он остановился, как на стену налетел.
— Излагай…
— Обожди. Давай сначала уединимся.
— Логично. Пойдем по туннелю пройдемся, там сейчас никого. За пост уйдем, вроде завал осматривать, там и поговорим.
Прошли метров сто. Лео достал из рюкзака мощный фонарь и освещал пути перед собой. С поста нас окликнули, мол «кто там топает». Леонидо ответил уклончиво: «Идите нах! Начальник станции идет…». Сошлись с постовыми, поручкались. Дальше пошли. Потревоженная пыль подземелья металась в луче фонаря… Пройдя еще сотню метров, я начал тихим голосом вещать свои скромные идеи в голову мудрого вождя:
— Ваша проблема в том, что вы зациклились на проблеме. Передача информации мимо ушей подсевших на линию бандитов возможна несколькими путями.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Например?
— Например здесь целые кучи кабелей, к которым можно подключить телефонную линию, нужно только найти провода с нужным сечением и прочими подходящими характеристиками.
— Тьфу, я думал, ты реально, что-то придумал, а как они на Черемухе и Калуге узнают к каким именно проводам подключать аппараты? Не придумал?
— Я все придумал. Вот у вас на других станциях знакомые есть?
— Ну конечно. Ты же знаешь, и Задов и Мохов…
— У Задова день рождения когда? У детей его, жены…
— Да без понятия я, — развел руками Лео.
— Вот и то-то. Поэтому связь будем держать по радио. Радиостанции же у вас есть?
— Есть, мы связь держали с Черемушками. Добивает если антенну подлинней на поверхность вынести. Да бандюки сканер имеют и уже через полчаса на нашей частоте будут.
— Мы им не дадим полчаса. Каждые тридцать секунд разговора мы будем переходить на другую частоту.
— Тот же вопрос. Как наши друзья об этом узнают, когда и на какую частоту переходить? И при чем тут день рождения жены Задова?
— Я не успел тебе сказать, Леонид Сергеич — на Калуге у меня остался родной брат. Уж он-то дни рождения нашей родни точно знает. И стоит мне сказать ему в телефон «жду связь сегодня во время дня рождения бати на частоте их свадьбы с матушкой», он поймет, что радиообмен будет в 23.10 на частоте 140.4. Так как батя родился 23го октября а свадьба у родителей 14го апреля.
— А он точно догадается?
— А спорим, догадается, — мой парабеллум против твоего АКСу?
— Ну это не равный обмен ни разу… хотя если получится, черт с тобой. Получишь. Еще и патронов подброшу.
Как сказал один умный человек, «из двух спорщиков один дурак, а второй подлец». Я с ним полностью согласен потому, что мы с братом еще в детстве к этому шифру много раз прибегали. Да и с переходом с волны на волну во время страйкбольных игрищ практиковались от души. Прощайся Леонидо со своим «укоротом»! Мне нужнее.
— Только, — продолжал я. — Необходимо продолжать имитацию телефонной активности по обычному каналу, чтоб бандиты ничего не заподозрили. Иначе могут оборвать, к херам, все кабеля, идущие через их станцию. И начинать такой обмен надо когда все подготовительные работы будут закончены.
— Это разумно насчет имитации, заодно и «дезу» им забрасывать будем. А насчет проводов — все готово уже. Через систему РКО запустим. Радиационного контроля и оповещения. Там дублирующие линии подходящие, специалисты смотрели. До завтра вытащим антенну, подготовим с тобой сообщение и вечером попробуем. Ты смотри только, сам-то не болтай об этом, слишком многое на кону. Станция голодает, и скоро будет еще хуже, если не изменим ситуацию.
— Договорились. Автомат не зажми.
— Вот барыга…
…Все у нас получилось. Среди пустого трепа, состоящего из нытья и пустой информации, была произнесена ключевая фраза «ой, тут ваш Максимка брату привет передает. Володьке. Да. Ты запиши потом передай ему, что он «Ждет связи сегодня в…». Ага, и вам не хворать…» — ну и так далее по тексту. Рация была небольшая но сильная и удобная, с цифровым вводом частот. В назначенное время я вышел в эфир:
— «Старый» вызывает «Малого»…
— На приеме….
— Как принимаешь…
— Четко и ясно…
— Все живы из наших?…
— Все… Ты как там?
— Норм… Дорожка вниз…
— Принял…
«Дорожка» — наш с ним сигнал о переходе на запасную частоту, «вниз», означает, что от частоты на которой мы работаем надо отнять сегодняшнее число, а «вверх» — прибавить. И так каждые тридцать-сорок секунд. Давай, милости просим, прослушай. Пока сканер наткнется на сигнал мы уже с частоты ушли.
— Здесь.
— Плохо слышу. Еще дорожка вниз…
— Здесь…
— Услышал. Пиши…
