– И иконы остались под землей, – задумчиво закончила Соня. – На долгие годы.
– Именно так, – подтвердил Шампоровский. – В том письме, которое я расшифровывал, Скобин как раз рассказывает Стеллецкому об этом своем приключении. И прикладывает схему подземных ходов, похожую на созвездие Рака… со слегка перепутанными звездами. И Каппой, – которая на самом деле оказалась местом, где им были спущены под землю ящики с иконами. Доверить свою тайну Скобин мог только настоящему ученому, понимающему всю ценность спрятанных вещей! Но, видимо, ни Скобин, ни Стеллецкий так и не смогли добраться до икон. Началась война, которую Скобин прошел от начала до конца. После войны долго болел и в конце концов умер Стеллецкий. Монастыри были закрыты для посетителей, из своей квартиры Скобин никак не мог добраться до клада, который был отгорожен завалом. Да и как было спускаться под землю на глазах у собственной семьи, которая, кажется, и не подозревала о наличии в квартире спуска под землю? А потом, когда умерла жена и разъехались дети, ему уже просто не позволяли этого годы. И скорее всего, Скобин уже начал смиряться с мыслью, что иконы так и останутся под землей навеки… пока не появился Артур.
– Но ведь Скобин и ему правды не сказал! – удивился Атаманов. – Артур-то думал, что в подземелье старинные книги спрятаны!
– Видимо, Скобину казалось, что легендарную библиотеку Ивана Грозного студент будет искать охотнее, чем ящики с иконами, – усмехнулся Шампоровский. – Вспомните – Артур с детства был болен этой Либереей! Готов был всю Москву перерыть, чтобы ее найти! И на меньшее был никак не согласен! А для Скобина этот пацан был последней надеждой… и он вовсю намекал ему, что в переходе между Новоспасским монастырем и Крутицким подворьем спрятана именно Либерея!
– Артур спускался туда дважды, – сообщил Пашка. – С благословения старика Скобина. Один раз – чтобы убедиться, что разобрать завал со стороны Солянки в одиночку невозможно. Другой раз – чтобы посадить в нише Сильвера: ведь и в самом деле в ход могли проникнуть случайные людишки. Сильвера он, кстати, прямо там и нашел. Только почистить малость пришлось. Ну и прибарахлить.
– Бр-р… – содрогнулась Белка. – Живой скелет чистить!
– Живой он, Гринберг, триста лет назад был! – фыркнул Атаманов.
Пашка, усмехнувшись, продолжал:
– По словам Артура, он несколько раз пытался втолковать Скобину, что в ход на Солянке нужно спустить бригаду диггеров. Или хотя бы его и Росомаху – вдвоем! Они бы принесли оборудование и разобрали завал на раз-два! Но старик и слышать ничего не хотел – никому не доверял! Он не позволил Артуру даже перерисовать план с открытки! А потом еще взял и помер экспромтом! И парню пришлось действовать самостоятельно!
– Но зачем он Кирпича-то потащил в другую сторону? К Кремлю?!
– Чтоб со следа сбить, – усмехнулся Пашка. – Кирпич был уверен, что Либерея, если она есть, лежит только под Кремлем. Сам Артур в «кремлевский» ход ни разу не ходил, но про решетку знал со слов Скобина: она там еще с войны стоит. Кстати, Артур правильно рассчитал: увидев перегороженный ход, Кирпич мог только психануть, плюнуть и уйти восвояси. Ну, может, кулаками еще помахать с досады. Так все и случилось. Только вот внезапного обвала Артур не предусмотрел.
– Предусмотрительный наш… – проворчала Полундра. – Если б не мы – так и пропал бы там под землей! Кстати, куда Кирпич делся?
– Исчез из Москвы, – жестко усмехнулся Пашка. – Для своих диггеров он больше не авторитет. Для них нет хуже поступка, чем бросить товарища погибать. Возможно, роется где-нибудь в одесских катакомбах… Мне он, честно сказать, неинтересен.
– А все-таки жалко, – грустно сказала Полундра, глядя на то, как закатное солнце заваливается между куполами монастыря. – Мы-то думали, что Либерею найдем… Нет, иконы – это, конечно, тоже клево! Вещи ценные, древние… вон сколько народу обрадовалось! И наша фотка в газетах есть, дед теперь всем в своей Академии хвастается! Но ведь библиотека Ивана Грозного так и не нашлась! И третий том Стеллецкого тоже!
– А что вам мешает их искать? – пожал плечами Шампоровский, убирая удочки в чехол. – Хватит, пожалуй, издеваться над рыбой, пора домой… Юля, я не понимаю – какие ваши годы?! Либерея, я уверен, лежит где-то под московскими башнями и ждет своего часа. Да и кроме нее в Москве множество тайн. Кто знает, возможно, именно ваша лихая компания…
– Соломон Борисович!!! – всполошилась Соня. – Чему же вы их учите?! Да я с ума сойду, если они еще раз полезут под землю! Нет, я… я, честное слово, все маме расскажу! Вы посмотрите только на Юлю!
– А что на меня смотреть?! – Полундра вскочила с ногами на парапет набережной и загоревшимися глазами уставилась на гаснущие вдали маковки Кремля. – Вот я не я буду, если не найду эту Либерею! Вырасту – и найду! Атаман, Батон, девчонки, – вы со мной?
– А как же! – хором ответили пацаны. Натэла с Белкой переглянулись и кивнули. Соня закрыла глаза. А Пашка преувеличенно бодро сказал:
– Между прочим, на открытке была еще одна «клешня» Рака. Не та, которая ведет к Кремлю, а другая. Обозначенная, если не ошибаюсь, «Б. (Ю.) п.» Сол Борисыч, что это, по-вашему, может быть?
– Если вспомнить карту Москвы, то… мм… – Шампоровский задумался, не замечая отчаянных жестов Сони. – Это может быть, например, Бобров переулок. До революции известный как Юшков. И там, между прочим, имеется весьма известная церковь Флора и Лавра. Которая прежде стояла у Спасских ворот Кремля. И, по легенде, была перенесена Иваном Грозным в район Покровки… Спрашивается, зачем это надо было делать?.. Юля, Юля, сядь! Успокойся! Не надо никуда немедленно бежать! Уже ночь на дворе! Соня сейчас упадет в обморок! И в конце концов, это уже совсем другая история!
Примечания
1
Гамбс Генрих Даниэль – известный мебельный мастер, работавший в Петербурге в конце XVII – начале XIX в.
2
Свирский Николай Федорович – мебельный мастер, работавший в Москве в конце XIX века. С 1894 года – поставщик российского императорского двора.
3
Пьеса Джулио Скарначчи и Ренцо Тарабузи. Экранизирована на Одесской киностудии в 1986 году под названием «Миллион в брачной корзине».
4
Старообрядчество – общее название религиозных течений, возникших в Русской православной церкви в результате реформ патриарха Никона в 1650–1660-х гг. Так стали называть тех, кто придерживался дореформенных богослужебных обычаев (т. е. старого обряда).
5
Маркетри – способ украшения деревянной мебели, наборная мозаика из различных по цвету и составу пластинок дерева.
6
Андрей Иванович Тур (1790–1866) – известный мастер мебельных дел, работал в Петербурге, поставщик двора Его Императорского Величества.
7
Боборыкин Петр Дмитриевич (1836–1921) – русский писатель, драматург, журналист.
8
Кижи – архитектурный памятник XVIII–XIX вв. на острове Кижи Онежского озера: две церкви и колокольня, выстроенные топором без гвоздей.
9
Ридольфо Аристотель Фиораванти (итал. Ridolfo Aristotele Fioravanti, около 1415 – не ранее 1486) – знаменитый инженер и архитектор. Достоверно известно, что он автор Успенского собора в Москве.
10
Ставь на скатерть все подряд —
Шоколад и мармелад,
И голландскую грудинку,
И чухонский сервелат!
Не забудь швейцарский сыр!
Тот, который весь из дыр!
Л. Филатов. «Про Федота-стрельца, удалого молодца»
11
Рихард Зорге – советский разведчик работавший в Японии накануне Второй мировой войны. Считается одним из прототипов Штрирлица.
12
Ла Скала («лестница» – итал.) – знаменитый оперный театр в Милане.
13
«Капитаны песка» – роман бразильского писателя Ж. Амаду о жизни подростков-беспризорников.
14
Ветковская школа иконописи – направление старообрядческой иконной живописи. Для него характерна черная орнаментальная роспись на золотом фоне: по листовому золоту писали яркими красками и лаками. А затем проскребали костяной иглой рисунок до золота.
15
Андрей Рублев (около 1360[2] – 17 октября 1428, Москва) – знаменитый мастер московской школы иконописи, книжной и монументальной живописи XV века. Канонизирован Русской православной церковью в лике преподобных святых.
