— Да, это так, мистер Рассел. Нас подставили Контрольному Управлению, всучив вместо нормального коммерческого груза «грибную пыль». Зачем это понадобилось делать мне непонятно…
— Насколько мне известно, ваши приключения связаны с именем человека, которого боятся даже местные наркобароны. Его зовут Де Варао… Ваш родной полк, мистер Джин, теперь базируется на разделительной планете Лапас. И ваше официальное задержание полицейскими силами с грузом наркотиков на борту неподалеку от Лапаса, могла сыграть на руку тем, кто через политиков на Земле старается убрать контингент «Корсара». Эти силы усомнились бы в честности солдат миротворческого контингента. Далее, вы ведь видели эти новые корабли?.. Их прибытие тоже связано с именем Де Варао. Кто он и откуда, пока неизвестно, но часто бывает на Акинаресе и Лойчи.
— Что заставило вас, человека работающего на наркобаронов, помогать нам? — Спросил Гакет.
— Потому что здесь я чужой и всегда им буду, а за мою информацию я надеюсь на заступничество АПР или НСБ, перед военной полицией.
— А по вашему, мы связаны с этими службами, мистер Рассел?.. — Удивился Джери.
— Я не хочу выяснять, кому вы там служите, но от вас сильно пахнет спецслужбами, ребята… А теперь я хотел бы вас покинуть и пожелать счастливого пути. Когда вы будете взлетать мы поднимем шум со стрельбой. Это нам нужно для собственного прикрытия и оправдания. Всего, хорошего. — И Гельмут Рассел покинул кабину «паука».
25
Лифт поднялся на первый этаж и Морис, преодолев последние несколько метров по душному коридору, оказался на свежем воздухе.
Он постоял минуту на крыльце, щурясь на солнце и вдыхая чистый воздух. Легко, спрыгнув с верхней ступеньки прямо на землю, он пошел по своему излюбленному маршруту отдыха.
Это была узенькая тропинка, обновляемая только Морисом. Она петляла между вековыми дубами и уходила к лесному озеру, очень глубокому с холодной и прозрачной, как слеза, водой. Морис Лист неспешно отмерял метр за метром и старался успокоить вибрации в своей голове. В перерывах между работой он только и занимался тем, что боролся со своим процессором, стремящимся к абсолютной власти.
Жизнь была, конечно, не легкой и ветеран неоднократно подумывал о том, что размеренный режим пенсионера, возможно, подошел бы ему больше. Мало того, год назад он твердо заявил профессору Йохансену, что собирается уйти. Тот не стал уговаривать Мориса. Он просто принес на другой день отчеты всех исследовательских центров Федерации, работающих над проблемой дублирующего интеллекта.
Из них стало ясно, что ни смелые эксперименты по клонированию, ни практика имплантирования не принесли таких результатов, которых добилась группа Йохансена, благодаря помощи Мориса.
— Смотрите сами, дорогой Лист. Я ведь понимаю, что такой человек как вы не умеет делать что-то наполовину. Поэтому вы работаете на совесть. И за все эти годы у вас накопилась усталость. Но посмотрите, мы изучили меньше половины трофеев, захваченных на войне. А ведь прошло более тридцати лет. Те кто создал эти высокотехнологические образцы оружия, к сегодняшнему дню шагнули еще дальше. Только поняв и освоив технологию биологических процессоров, мы начнем двигаться семимильными шагами…
Профессор замолчал и они с Листом долго сидели молча в его любимой беседке. Йохансен трагически уставившись в землю, а Морис созерцая водную гладь озера, потревоженную легким ветерком.
— Ладно, Свен. Будем считать, что я погорячился. Пойдем в твои чертоги. Надо продолжать работу… — И они пошли работать.
Почти целую минуту, скоростной лифт опускался под землю, где располагались секретнейшие лаборатории АПР. Когда Йохансен появился в испытательном зале в сопровождении Мориса, тридцать сотрудников в белых халатах, уныло дремавших до этого момента, повскакивали со своих мест и разразились дружными аплодисментами.
Морис был тогда смущенный таким приемом. Раньше он не задумывавшийся о своей значимости, но теперь многое узнав от профессора Йохансена, решил работать до тех пор пока хватит сил… И началась работа. Та же, что и обычно.
Каждый день на голову Морису надевали шлем, с генераторами тонких излучений. Они возбуждали процессор в голове Мориса и тот, в свою очередь, подстегиваемый мыслями самого испытателя, выдавал импульсы, которые должны были улавливать запирающие устройства. Эти устройства были смонтированы на панели, находившейся в нескольких метрах перед кабиной. Если импульс достигал запирающего устройства, оно открывало пластиковую корзинку и из нее выкатывался цветной шарик.
Этап на котором удалось добиться, чтобы шарики выкатывались каждый раз, был пройден. Теперь решалась более трудная задача. Необходимо было научиться выкатывать заранее определенные шарики.
Раз за разом менялись схемы возбуждения, менялись генераторы, компьютеры анализировали результаты и выдавали новые рекомендации.
Сегодня работа двигалась медленно, Морис устал и им овладело безразличие.
— Можешь, отдохнуть, Морис. Ты слишком бледен сегодня. — Подошел к кабине профессор. — Это мы увлеклись и задержали тебя. — Профессор посмотрел на часы. — Уже сорок минут, как ты должен гулять возле озера. Иди…
Профессор отошел от кабины, подошел к панели приборов, что-то записывая в блокнот. Когда он повернулся к кабине, то обнаружил там по прежнему сидящего Мориса.
— Эй, Лист, вы не заболели? — В голосе Йохансена послышалось беспокойство.
— Нет, профессор, я не заболел. Просто… знаете, что мне пришло в голову? — Морис выбрался из кабины и стал рядом с профессором.
— И что же?.. — Поинтересовался профессор.
— Мы движемся не в том направлении профессор. У меня такое ощущение, что шлем, который вы всякий раз напяливаете мне на голову, только мешает мне сосредоточиться…
— Что же вы предлагаете, Морис?
— Пока еще не знаю, профессор. Пойду погуляю возле озера и разложу по полочкам все свои мысли…
Прошел час и Морис вернулся с прогулки. Он выглядел посвежевшим и помолодевшим.
— Вижу-вижу, привели мысли в порядок. Правильно я понял?
— Правильно, профессор… — Улыбнулся Морис.
— Ну, выкладывайте, что у вас новенького. — Сказал Йохансен и посмотрел на собравшихся вокруг сотрудников.
— Вместо разговоров давайте сразу приступим к экспериментам. — Предложил Морис и занял свое место в испытательной кабине.
Он жестом остановил инженера, собирающегося подать в кабину шлем. Профессор передал Морису листок со схемой эксперимента и тот прикрыв глаза, полностью ушел в себя. Так продолжалось минуту. Все напряженно молчали. Затем Морис открыл глаза и посмотрел на корзинки. Послышался щелочек и открывшееся запорное устройство выбросило синий шарик.
Потом сработало второе и появилось два красных шарика, затем выкатился зеленый. Все еще не веря своим глазам, профессор Йохансен, смотрел то на листок со схемой, то на разноцветные шарики. Он даже подошел к стенду и взял один из шаров рукой. И только убедившись, что это не сон повернулся к Морису:
— Как вы это сделали?.. А впрочем нет, постойте. Пока не говорите… — Профессор повернулся к сотрудникам:
— Все по местам. Записывайте и расшифровывайте управляющие сигналы. — Затем Йохансен схватил чистый листок бумаги и лихорадочно стал писать новое задание для Мориса.
Схему передали в кабину и Морис, посмотрев на нее секунд тридцать, перевел взгляд на корзинки. И шарики посыпались: синий, красный, два желтых, снова синий и после небольшой паузы одновременно красный и зеленый. Лицо Йохансена покрылось пунцовыми пятнами:
— Ну, что там, Дрейк, Кейси!..
— Ничего, профессор, полное молчание. Детекторы выдают ровную линию. — Ответил Дрейк.
— Резонанс отсутствует, частота не определена. Мы ничего не видим. — Доложил Кейси.
— Но ведь это мистика какая-то… — Развел руками профессор. — Это же… Это ненаучно, в конце концов. — Он посмотрел на испытателя. — Как вы делаете это, Морис?..
— Я представляю, что шарик выкатывается из корзины и запорное устройство срабатывает само.
26
В десяти километрах к северу от исследовательского центра стоял заброшенный охотничий домик. Он сохранился здесь с тех времен, когда на месте национального парка располагался охотничий заказник и сюда приезжали поохотиться те, кому это было по карману.
Двухэтажный домик без труда вмещал десять номеров люкс, стилизованных под настоящие охотничьи землянки, но с кондиционерами и минисаунами.
Почти двадцать лет домик простоял без жильцов, пока, пару месяцев назад, среди ночи здесь не появился вездеход-фургон на пневматических гусеницах. Благодаря им он, почти не оставлял в лесу следов, свойственных транспортному средству.
