Похожий на оперный персонаж лакей проводил их наружу. Оказавшись на улице, лорд Дункан оглянулся на дом.
– Какая необычная особа, – многозначительно произнес он.
Честити нанесла пробный удар:
– Лаура?
– Да... да, конечно. Но ее мать... очаровательная женщина... совершенно очаровательная.
– Да, – поддержала его Честити. – Мне она тоже понравилась.
– Вот насчет дочки я не совсем уверен, – пробормотал лорд Дункан, двинувшись по Парк-лейн в направлении Марбл-Арч. – Слишком надоедливая.
– Думаю, она скоро выйдет замуж. – Честити чуть ли не перешла на бег, чтобы приноровиться к неожиданно энергичной походке отца.
– Хм, – буркнул он. – Кстати, зачем ты пригласила на Рождество Фаррела?
– В качестве возможного мужа для Лауры, – невозмутимо ответила Честити.
Лорд Дункан резко остановился.
– Боже правый, – произнес он. Затем повторил: – Боже правый. – И зашагал дальше.
Хмыкнув, Честити заторопилась следом. Отец ничего не знал о брачном агентстве – только о секретах «Леди Мейфэра».
К. четырем часам Дуглас вернулся на Харли-стрит, чтобы встретить своего самозваного декоратора. Он порядком вымотался и сознавал, что его костюм не стал чище от посещения больницы Святой Марии, поскольку его пациенты не отличались особой чистоплотностью. Тем не менее он расправил воротничок, застегнул пиджак и привел в порядок письменный стол в кабинете. Когда его гостья прибыла, он открыл ей дверь и широким жестом обвел комнату ожидания.
– Ну что, Лаура, у вас есть какие-нибудь идеи?
.– О да. – Она прошлась по комнате, зажав под мышкой сумочку. – Я так и вижу, что здесь нужно сделать. Пастельные тона... легкие занавески на окнах... мягкие кресла с подушками, обтянутыми набивным ситцем, удобные диваны... цветочные натюрморты на стенах. Все должно быть приветливым и бодрящим. – Она повернулась к Дугласу, взволнованно сцепив перед собой руки. – Предоставьте все мне, дотторе. Я знаю, как заставить пациентов расслабиться. Я обо всем позабочусь.
Заставить пациентов расслабиться? Определенно это входит в курс лечения. Дуглас с сомнением огляделся, пытаясь представить стены, выкрашенные в пастельные тона. Пожалуй, будет лучше, чем тускло-зеленый... не говоря уже о позолоченной лепнине. Кто сказал, что приемная солидного врача должна иметь темно-коричневую гамму? Цветы радуют глаз, а мягкие подушки располагают к покою. Вот только набивной ситец? Атмосфера сельского коттеджа не совсем то, что он имел в виду. Дуглас перевел задумчивый взгляд на свою гостью.
– Ну, может, не совсем пастельные тона, – медленно размышлял он. – Вообще-то я думал о кремовых стенах.
Она рассмеялась:
– Что ж, можно подумать и о них, дотторе... я хотела сказать – Дуглас. Никак не привыкну к лондонским нравам. В Италии мы всегда придерживаемся формальностей.
– Можете обращаться ко мне, как вам удобно, – разрешил Дуглас.
– Так вы согласны предоставить мне полную свободу? – Лаура отворила дверь в кабинет.
Дуглас пожал плечами. У него нет времени на подобные вещи. Да и что он, собственно, теряет?
– Буду вам чрезвычайно признателен, – подавил он вспышку беспокойства, навеянную ярким видением резиденции Делла Лука на Парк-лейн. – Я представлял себе нечто солидное и вместе с тем уютное, отвечающее лондонскому ДУХУ! – высказался он.
Она повернулась к нему, протянув руки:
– Можете положиться на меня, дотторе. Я охотно сделаю все для вас. Видите ли, я не выношу праздности и очень рада, что могу заняться чем-то полезным.
Дуглас взял ее руки в свои.
– Благодарю вас, – произнес он вполне искренне. Было бы странно, если бы он отнесся к ее предложению иначе. Разве не такую женщину он искал, обратившись в брачное агентство? Женщину, которая примет активное участие в становлении его практики. А Лаура Делла Лука, похоже, горит желанием взять на себя его заботы.
Она не спешила отнять руки, и Дугласу пришлось проявить инициативу, мягко, но решительно отпустив их. Он проводил ее на улицу в густеющие сумерки и подозвал кеб.
– Мне не терпится приступить к нашей совместной деятельности, Дуглас, – многозначительно сжала его пальцы Лаура, когда он помог ей забраться внутрь.
Ситуация остро напомнила Дугласу прошлый вечер, когда он оказывал ту же услугу Честити Дункан. С той лишь разницей, что у него не возникло ни малейшего желания подсаживать Лауру Делла Лука в экипаж. Он отогнал мысль о мисс Дункан.
– Мне тоже, – ответил он и отступил на тротуар, когда кеб тронулся с места.
Так, теперь можно пропустить стаканчик с коллегой-врачом. Один из утомительных социальных ритуалов, которые ему придется исполнять на пути к заветной цели. Но он не собирается спешить. Как бы ни раздражала его нынешняя неспособность справиться с бесконечной очередью больных и нуждающихся, обитавших в окрестностях больницы Святой Марии, он должен проявить выдержку и проникнуть в высшие эшелоны лондонского общества, не выдав даже намеком своего нарастающего нетерпения.
– Но я серьезно, Кон, – настаивала Честити. – Лакей действительно выглядел так, словно сошел со сцены «Женитьбы Фигаро». Я бы не удивилась, если бы он вдруг разразился арией.
– А дом и вправду отделан в стиле итальянского палаццо времен эпохи Возрождения? – спросила Пруденс с недоверчивым смешком.
– Не снаружи, разумеется. На вид это большой и весьма респектабельный особняк в духе Парк-лейн. Но внутри! Такое ощущение, будто они перенесли весь интерьер прямо из галереи Уффици. – Она покачала головой. – Нехорошо, конечно, издеваться над ближними, но все там так... неуместно.
– И вы не придумали ничего лучше, чем пригласить их на Рождество, – констатировала Констанс. – Подумать только, нам придется терпеть ужасную Лауру целую неделю.
– Нам придется терпеть ее гораздо дольше, если она станет нашей сводной сестрой.
– Мы выдадим ее замуж, и вы должны признать, что ее мать – очень приятная женщина, – оправдывалась Честити. – Я понимаю, что нужно было посоветоваться с вами, прежде чем приглашать кого-либо, но отец застал меня врасплох.
– А по-моему, его инициатива – очень хороший признак, – проговорила Пруденс. – В конце концов, в свой дом и он вправе приглашать кого захочет.
– Вот именно, – согласилась Констанс. – И мы должны радоваться его реакции. Кстати, он не говорил, что мы не в состоянии накормить и напоить такую прорву людей?
– Пока нет, – пробормотала Честити. – Видимо, он еще не спустился с небес на землю.
– Если они приедут на Рождество, нет нужды давать обед в оставшееся до праздников время, – вымолвила Констанс. – А значит, нам не придется обрабатывать отца сегодня вечером.
