– Но это не так! Это была случайность. И отчим больше других корил себя за нее.
– Это было убийство, хладнокровно спланированное и оттого еще более мерзкое. А после того, как ваш отчим убил вашу мать, он поступил еще более мерзко. Он ограбил вас!
– Что же он, по-вашему, у меня украл? – удивился Сергей.
– Как что? Квартиру?
– Квартиру мы с отцом продали. А деньги поделили пополам. Так было честно.
– Эту версию вы можете озвучивать в других местах. Своей дорогой и любимой бабушке вы сказали правду! Отчим вас ограбил.
Сергей понурился.
– Ну да, правда, – вздохнул он. – Моя вина, сознаю.
Следователь обрадовался:
– Сознаетесь?
Но радость его была преждевременной.
– Сознаюсь в том, что я солгал бабушке. А с другой стороны, что мне было делать? Она никогда не одобрила бы моего поступка. И она не одобрила бы того, что я продал мамину квартиру. Поэтому, когда в ее голове сложился образ отчима – негодяя, мамы – страдалицы, а меня – невинной жертвы, то я не стал ее разубеждать. Но я вам клянусь, все было совсем наоборот. Под конец жизни мама совсем потеряла человеческий облик от пьянства. Даже я, ее сын, не мог находиться рядом с нею. Она была очень плоха, это понимали и я, и отец, и наверное, даже отчасти и бабушка. Хотя она появлялась у нас дома довольно редко. И к ее приходу мы с отцом всегда старались привести мать в более или менее приличный вид.
– Что вы нам тут заливаете о своей дружбе с отчимом? Этот человек убил вашу мать. А вы убили его!
– И как же я его убил?
Следователь подробно описал смерть Сергея Фадеевича. И Сергей воскликнул:
– Но меня даже не было в пансионате, где отдыхал отец!
– А между тем, вас там видели!
– Не может этого быть!
Но в его голосе, когда Сергей произносил эту фразу, уверенности уже не слышалось. И следователь надавил на него:
– И где же вы были? Назовите место!
– Я был… Я был с одной женщиной. Верней… не то чтобы я был с ней под одной крышей. Мы сняли соседние коттеджи. И днем, когда ее муж уезжал по делам в город, я приходил к ней.
– И кто же она?
– Я не могу вам этого сказать.
– Почему?
– Она, как я уже сказал, замужем. И муж у нее очень ревнивый. У нее будут неприятности, если я скажу, что провел эти дни с ней.
– А вы все же назовите, – предложил ему следователь. – Назовите нам ее имя, фамилию и адрес. И вы увидите, мы тоже люди и тоже умеем быть деликатными.
– Похоже, у меня просто нету другого выхода, – вздохнул Сергей. – Пишите… Домой хочется, по Ксюшке соскучился. А иначе, я чувствую, вы меня просто не отпустите.
Но Сергей напрасно рассчитывал на помощь своей подруги. Когда полицейские обратились к той за подтверждением слов задержанного, молодая женщина сделала огромные глаза и воскликнула:
– О чем вы говорите? Какой еще Сергей Кустиков? Я не знаю такого человека.
– Он владелец магазина пиротехники.
– Ну да, как-то покупала там фейерверки для дня рождения моего мужа. Наверное, и владельца видела.
– И это все? Откуда же у него ваши данные? Номер телефона, адрес?
– Помню, он отвесил мне несколько тяжеловесных комплиментов по поводу моей внешности. Наверное, я произвела на него впечатление.
И молодая женщина кокетливо поправила тяжелый локон, лежащий на ее пышной груди. Женщина, которую Сергей Кустиков назвал своей любовницей, была очень хороша собой. Модельная внешность, упругая гладкая кожа, сияющие глаза. Все в этой женщине говорило о том, что она изнежена мужским вниманием, избаловала комплиментами. То, что Кустиков – любитель женского пола – попытался приударить за этой особой, у полицейских сомнений не вызывало. Но им было нужно другое, чтобы женщина подтвердила алиби Кустикова. А она это делать упорно отказывалась.
– Да, и он даже сказал мне, что я участвую в какой-то акции, – щебетала она. – Попросил меня заполнить анкету. Ах! Теперь я поняла! Так вот откуда у него взялся мой номер телефона!
– И это все, что вас связывает с господином Кустиковым?
– Повторяю, я даже не знаю, кто это такой Кустиков. Я решила, что имею дело с продавцом. И он говорит, что мы вместе отдыхали, вот уж бред! Я отдыхала со своим мужем!
– А где?
– Где отдыхала? В пригороде. Знаю, что не так романтично, но у мужа дела. Каждый день он мотался в город. Ко мне приезжал только поздно вечером.
– И вы проводили свои дни с господином Кустиковым?
– Да сколько же раз вам повторять! Никакого Кустикова я не знаю и знать не могу! – четко ответила молодая особа и захлопнула перед полицейскими дверь.
Возможно, она была бы более откровенна, не маячь за ее спиной широкая мужская фигура. О том, что они обещали подозреваемому быть деликатными, полицейские вспомнили слишком поздно.
Однако вскоре и это стало не важно. От экспертов пришло заключение. Нож, которым была убита Галина Александровна, имеет на своей рукоятке четыре четких отпечатка. Три из них принадлежали Сергею Кустикову. И эти три отпечатка ставили в деле об убийстве Галины Александровны, а также в судьбе Сергея Кустикова, по мнению следователя, жирнейшую точку.
Что касается четверки друзей, то они не были столь категоричны. Сомнения у них имелись и очень сильные.
– Конечно, отпечатки на ноже принадлежат Сергею, в этом никаких сомнений нету. Также в том, что и сам нож является собственностью господина Кустикова. Он этого даже и не отрицает. Кроме того, этот нож неоднократно видели на квартире у Кустикова все его многочисленные знакомые.
Как уже успели выяснить за эти дни сыщики, у Кустикова был очень широкий круг общения. Будучи человеком общительным, да еще имея такой развеселый бизнес, он частенько оказывался сначала в роли продавца, затем приятеля, а потом и приглашенного на праздничных банкетах, украшаемых фейерверками из его магазинов.
– И еще фейерверки эти! В вечер, когда отравили Фадеича, в небо тоже были запущены салюты. Нельзя это забывать.
– Скажу тебе даже больше… Куплены они, скорей всего, были также в одном из магазинов господина Кустикова.
– Так что… Все-таки Фадеича убил его сын?
– И тетю Галю? Тоже он?
Но Лисица покачал головой.
– Все очень неоднозначно.
– Почему? Столько улик!
– Вот именно, – веско произнес Лисица. – Когда улик нету – это плохо. Но когда улик слишком много – это еще хуже.
– Почему хуже-то?
– Потому что доказывает, обвиняемый может быть и не виновен!
– Ты хочешь сказать, что улики были сфабрикованы таким образом, чтобы Сергей оказался под судом за чужие преступления?
– Именно! Ну, посудите сами! И собственный нож Сергея, многократно видимый всеми его друзьями и с отпечатками его же пальцев, и салюты из его же магазина, и еще не знаю что!
– Нож могли украсть из его квартиры.
– Вот! – поднял указательный палец Лисица, отдавая должное важности данного замечания. – Именно украсть! И наша с вами задача найти этого вора.
– Найдем вора, найдем и настоящего убийцу!
– Или докажем, что такового не существует, – проворчал Эдик.
Он последний из всей четверки согласился принять пока что условную невиновность Кустикова. Да и то сделал это под нажимом друзей и с явной неохотой.
– Да, сомнительно, – кивал он в ответ на их увещевания. – Но другого-то подходящего подозреваемого у нас нету!
И тогда Леся сказала еще одну умную вещь.
– А что, если жертва не Фадеич или тетя Галя, а сам Сергей Кустиков?
Все тут же уставились на Лесю.
– Хочешь сказать, что кто-то настолько ненавидит Кустикова, что согласился убить двух человек, лишь бы засадить его в тюрьму? Не слишком ли долгий и кровавый путь?
– Ничуть! Зато и выигрыш в конце грандиозный! Кустиков теряет свободу, жизнь его сломана. И он сидит долгие годы в тюрьме, сознавая, что наказан за преступление, которого не совершал. Это ли не самая страшная месть?
– Не знаю. Мне кажется, куда проще было бы лишить жизни самого Кустикова.
– И что? Где страдание? Где муки? Кустиков умер, оказался на небе, мучения для него длились всего лишь один миг.
– Тогда можно было бы убить близких Кустикову людей. А ему сообщить, что это из-за него они погибли. Он бы жил и мучился.
– Во-первых, где у Кустикова такие близкие? Кошка Ксения, что ли?
– Аделаида Августовна, к примеру.
– Старушку Сергей любит, – согласилась Леся. – Но вряд ли он станет так уж скорбеть по ней. Она свое пожила. И потом… Сергей хоть и дает деньги, чтобы бабушка ни в чем не чувствовала себя ущемленной, домик ей отремонтировал, мебель купил, но… но сам-то он навещает ее от силы раз в месяц. Заскочит и убежит! Разве это настоящая любовь внука к бабушке? Нет, этот вариант тоже не прокатит.
– Ну, не бабушку, так ту женщину.
– Какую? – ехидно отозвалась Леся. – Ту, с которой он наставлял рога ее мужу, или ту, которая дожидается его дома?
– Наверное, вторую.
– А вдруг промах? Вдруг эта баба Сергея и так уже достала изрядно? Вдруг он только и мечтает, как бы от нее избавиться? Вот это убийца сядет тогда в лужу. Бабу замочит, а Сергею на это наплевать! Нет, убийца так рисковать бы не стал.
