– Нет. Тут интереснее.
Он не убирал руки с моих плеч. Медленно стал передвигать их ближе к шее. Дотронулся до нее. Я почувствовала прикосновение его холодных пальцев. Дыхание остановилось. Мне хотелось убежать, но я будто вросла в лавочку. Дашка не обращала на меня никакого внимания. Она весело болтала с кем-то из вновь прибывших.
Я молила Бога о том, чтобы Стас ничего не наговорил про меня этой компании. Он опозорил меня на всю школу, и я не хотела, чтобы на улице это повторилось.
Но у него хватило ума обо мне не говорить. Он просто держал руки на моей шее, и мне казалось, что еще секунда – и он сомкнет их и задушит меня. Стас с кем-то болтал, делая вид, что меня здесь вообще нет. Его руки медленно скользили по моей шее, нежно гладя ее. Каждый раз, когда я делала робкую попытку встать, его руки превращались в клещи, и он крепко сжимал меня.
Но все же я улучила минуту: когда Стас увлекся своим собеседником и слегка ослабил хватку, я резко дернулась и подошла к Дашке.
– Пойдем прогуляемся, – прошептала я ей.
– Но я не хочу! – сморщилась она. – Тут так весело! Тут столько мальчиков!
– Дашка! Тут Стас! – возмущенно сказала я ей в ухо.
– Что? Где? – она стала искать его взглядом.
– Вон стоит!
– Ой, я и не заметила! Тут столько ребят… Ладно, пошли. Но мы же вернемся, правда? Я очень хочу снова сюда вернуться. Здесь весело!
Мы ушли. Дышать стало намного легче. Мы гуляли по парку. Дашка болтала всякие глупости. Обнимала меня, лезла целоваться. Сказала, что любит меня, и назвала меня своим пупсом. Я повела Дашку домой, уж больно она была «хорошей». Не хотела оставлять ее одну в этой компании. Я не доверяла им.
Дашка была уже такой сонной, что согласилась пойти и не сопротивлялась.
Я вышла из ее подъезда. Отсюда детская площадка хорошо просматривалась. Стас заметил меня.
– Эй, гном! – крикнул он.
Но я бросилась бежать. Сзади мне что-то кричали, но я бежала без оглядки. Домой! Скорее домой! В спасительную крепость.
Следующий школьный день встретил меня странными взглядами и шепотом за спиной. Что за черт? Что-то опять произошло? Я шла к раздевалке, стараясь не смотреть на проходящих мимо учеников и не замечать их любопытных взглядов. Мельком взглянув на стену с расписанием, я убедилась, что фотографий на ней нет. В раздевалке тоже не было ничего необычного. Но когда я вешала куртку, то опять услышала за спиной смешки. Я обернулась и увидела, что две девчонки из десятого смотрят на меня и перешептываются. Я повесила куртку и выбежала из раздевалки. Определенно что-то произошло. Где? Я зашла в женский туалет. Не увидела там ничего необычного. Обошла весь первый этаж. Может быть, снаружи?
– Ищешь, гном? – раздался за спиной насмешливый голос. Я обернулась и увидела Стаса. Он стоял, прислонившись к стене, скрестив руки на груди. Рядом с ним – его свита.
Я развернулась и пошла дальше, не обращая на него внимания. Я слышала его шаги. Он пошел за мной.
– Холодно, – сказал он. Я замешкалась. Стала идти медленней. О чем он?
– Холодно. Лед. Айсберг, – продолжал он издеваться. Мне стало трудно дышать. Он повторял слова из игры… игры нашего детства. Горячо-холодно. Холодно. Лед. Айсберг. Это означало, что я шла совсем в другом направлении. Это подло! Очень подло использовать фразы из наших детских игр, чтобы вывести меня из себя.
Я развернулась и пошла в другую сторону. Я знала, что этим показываю, что принимаю игру. Но мне плевать. Мне нужно найти эти чертовы фотографии. Или еще что-нибудь.
– Теплее, – Стас пошел за мной. Он ликовал, наслаждаясь игрой.
Впереди справа была лестница. Я не стала сворачивать к ней и пошла прямо.
– Холодно, – сказал Стас. Я развернулась и пошла к лестнице.
– Теплее, – слышала я за спиной, когда поднималась по ступенькам.
– Еще теплее, – сказал он, когда я поднялась на второй этаж и пошла налево.
– Горячо, – сказал он. Я остановилась. Рядом был мужской туалет. Ну конечно же! Как я сразу не догадалась. Это же так очевидно – расклеить мои фотографии в мужском туалете. Я вошла внутрь.
– Эй! – возмущенно крикнул какой-то мальчик, стоявший у писсуара. Мне было все равно. Над каждым из писсуаров на уровне глаз висела моя фотография. И, конечно же, под каждой из них была надпись.
«По#рочи на Мицкевич! Будь мужиком!» – надпись дублировалась на каждой фотографии. Я стала сдирать снимки со стены. За спиной раздался взрыв хохота. Стас и его компания – они все вошли в туалет, чтобы посмотреть на мою реакцию. Я сорвала все снимки, развернулась и увидела, что один из друзей Стаса снимает меня на телефон. Я быстро подошла к нему и со всей силы ударила по телефону ладонью, выбив его из руки парня. Телефон отлетел в сторону и ударился об стену. Я быстро пошла к выходу.
– Эй! Ты хоть знаешь, сколько он стоит? Ты за год на него не насосешь! – крикнул он мне в спину.
– Ну и убейся об стену вместе со своим телефоном, – злобно выкрикнула я первое, что пришло в голову. Достойные ответы – не мой конек.
Стас выбежал следом за мной. Я развернулась и отчаянно выкрикнула:
– Почему? За что? Зачем ты это делаешь? Чего ты добиваешься?
– Шлюхи должны знать свое место! – издевательски крикнул он. – Так что твое – немного ниже пояса! – он выгнулся вперед и похлопал рукой между ног.
Учебный день прошел паршиво. Видео, которое они сняли на телефон, быстро распространилось по всей школе. Смешки и перешептывания стали слышаться чаще. Даже уже мои одноклассники, которые обещали мне, что будут на моей стороне, стали как-то косо на меня поглядывать и шептаться.
Вся неделя прошла ужасно. Расклеенных фотографий больше не было, зато возобновились звонки от незнакомцев. Откуда-то узнали мой новый номер! В понедельник Дашка на русском поклялась, что она ему не говорила.
– Ну, может быть, ты кому-то давала свой телефон? – прошептала я. Училка объясняла ошибки в диктанте. – Кому-то, кто мог для Стаса переписать из него необходимую информацию?
Дашка посмотрела на меня, думая.
– Может быть. Может, и дала. Я не помню. Я устало вздохнула.
Дома вечером телефон пропищал несколько раз. Новые сообщения. Их стиль поменялся – теперь стали приходить откровенные угрозы и оскорбления.
«Чтоб ты сдохла, бл#дота! Чтоб у тебя черви в вагине завелись, мандавошка сраная».
Я до крови искусала губу. Удалила сообщения.
На следующий день Дашка не пришла в школу. Я не пошла на физру, а сразу пришла на физику. Меня ждал очередной неприятный сюрприз. Я немного опоздала и в класс вошла вместе со звонком.
Учительница злобно посмотрела на меня – она любила, когда ученики приходят до звонка, чтобы со звонком уже начать урок, а не ждать, пока все достанут свои учебники. Я быстро подошла к своей парте… и замерла.
На моем стуле лежал презерватив.
Я беспомощно стояла, озираясь вокруг. Одноклассники делали вид, что полностью поглощены учебниками. Но я слышала! Слышала это гадкое хихиканье! Кто-то из них подложил мне его! Они сделали это специально!
Я озиралась по сторонам, пытаясь понять, кто же виновник.
– Мицкевич, ты там долго стоять будешь? – строго спросила учительница, которая, видимо, не была в курсе.
Смешки стали громче.
Все ждали – что я буду делать? Уберу ли презерватив? Сяду на другое место?
Надо мной будто проводили какой-то жуткий эксперимент, изучая мою реакцию.
Я продолжала стоять. Смотрела на розовый презерватив. Он был развернут – использованный или просто раскрытый? Я не знала. И знать мне не хотелось.
Мне было обидно, очень обидно. С самого первого сентября я думала, что одноклассники приняли меня в свою общину. А теперь я вижу это… Они не смотрели на меня. Боялись встречаться со мной глазами? Кто? Кто из них мог это сделать? Я не хотела об этом думать, я ко всем из них относилась хорошо.
Я схватила свой рюкзак и под массовое хихиканье и крик физички выскочила из класса. Я бежала домой.
Не хочу! Не хочу больше оставаться в этой школе!
Я вбежала в комнату, упала на кровать. Зарылась лицом в подушку и разревелась.
За что? Что я им всем сделала? Я больше не могла этого выносить. Слишком много грязи вылилось на меня за эту осень.
Глава 21
Я не ходила в школу всю неделю. Мне было стыдно. Стыдно и обидно. Когда ко мне пришла Дашка, я рассказала ей все. На следующий день она мне сказала, что устроила одноклассникам разнос.
– Они больше не посмеют, – пыталась успокоить меня Дашка.
Мне было все равно. Они сделали это – значит уже посмели.
Мы с Дашкой сели за компьютер. Стали искать источник всей этой грязи, которая приходит в мой телефон.
Вспомнив, что говорил тот маленький мальчик на уроке замены, мы набрали в поисковой строке «Тамара Мицкевич лобковые вши». Стали просматривать страницы выдачи. И вскоре нашли источники – на различных форумах и соцсетях фигурировало одно и то же сообщение, оно всегда было от разных лиц мужского пола.
