История та пересказывалась и перекраивалась так и этак, но смысл сводился к следующему - жена застала мужа с любовницей и, как водится, завопила на всю улицу, поливая обоих ругательствами. Крик услышала стража и тут же прихватила обоих, благо епископ постоянно обличал с амвона подобные безобразия. Суд был короток и жесток - за прелюбодеяние беднягу было решено повесить, несмотря на слезные просьбы его супруги, валявшейся в ногах у всех, до кого она только могла дойти. Сам епископ, смотря на женщину, заливающуюся слезами, назидательно поднял палец и провозгласил: "Повесить за я...а, дабы грех искоренить на корню!" Актом милосердия стало лишь то, что мужика тихонько удавили до показательного действа, а одним из проклятий стало выражение "чтоб тебя епископ Кобургский за я...а повесил!"
- Мало того, что он лекарям запретил вмешиваться с ножом в здоровье больного, а вот теперь объявил арбалеты богопротивным изобретением и вовсю ополчился на них в землях, подвластных его влиянию. - Курт постучал твердым пальцем по столу, призывая к вниманию. - Ну ладно, зубы - если не лекарь, то кузнец выдерет клещами, а коли ты удар получил и кость раскололась? Кто, кроме лекаря, ее сложит правильно? Вон, ты на себе это уже прочувствовал, хромаешь уже пять лет. А уж чем арбалеты ему досадили? Бьют прицельно, пробивают броню, сил много не надо для перезарядки, а поди ж ты - богопротивно и все тут.
- А что он хочет - сжечь все арбалеты, до которых дотянется его костлявая рука? - усмехнулся Фриц. - Ну, сожжет, так новые понаделают...
- Арбалеты призывает сжигать, а самих арбалетчиков допрежь того пригвоздить на воротах из них же. Чуешь, к чему говорю? - Курт покосился на дверь, но меня не было видно в темноте коридора, где я пристроилась послушать интересный разговор. - Ты жену выучил стрелять из него, а неровен час объединятся епископаты и прищелкнут ее.
- Не пугай как баба старая, где Кобургский, а где мы, - голос мужа был спокоен. - Во время любой осады каждый человек на счету, а уж лучник или арбалетчик и подавно. Да у кого язык повернется донести на человека, стоявшего с арбалетом на городской стене, если он защищал город?
- Всякое бывает, Фриц. Я услышал, принес тебе новость.
- Да, слышали.
По спине пробежал холодок - не зря, ох, не зря пришел тогда Курт к нам в дом, и ведь вечером пришел, чтобы поменьше на глаза всем попадаться! Разговор у них был недолгим, меня Фриц выгнал из столовой, но дверь закрывать не стал и хорошо запомнила все. Во-время, стало быть, предупреждение подоспело!
- Скажи своим - завтра сюда церковный прелат пожалует, так вот он под стать епископу - жалеть никого не будет, в рот ему смотрит. Будет вынюхивать все, что под указ подпадает - лекарей, кои нож берут в руки на человеческое тело, и арбалетчиков. Будут последними дураками те, кто останутся в городе до завтрашнего полудня. Понял, парень?
Мужчина наклонился, делая вид, что осматривает пояс метрвеца, и его взгляд упал мне на руки, где блестело обручальное кольцо Фрица и мое, с фианитом.
- Ох ты, матерь Божья, - он бросил быстрый взгляд по сторонам и тихо сказал, - фройен, бегите отсюда, если вам не у кого укрыться.
- Спасибо за предупреждение, - я кивнула, а он уже вскочил на коня и, насвистывая, тронулся по дороге в сторону города.
- Лукас, Гунтер, - позвала я парней, шустро обходивших тела. - Уходить надо из города, завтра здесь будет прелат от Кобургского епископа. Объединились наши епархии, теперь над четырьмя землями он главный. Слышали, какие гонения он устроил на лекарей? - Парни недоуменно переглянулись и пожали плечами. - Теперь он ополчился на арбалетчиков, объявив, что они пользуются богопротивным оружием и подлежат расстрелу из них же на городских воротах, а сами арбалеты - сожжению с проклятием. Что молчите, не верите?
- Это получается, что мы стояли на стенах, жизни своей не жалели, защищая всех, а нас за это - на ворота? - возмутился Гунтер. - Я что, сам должен пойти и сдаться этому прелату?
- Если у тебя есть враги, они раньше всех доложат, - усмехнулась я, вспомнив мерзавку Клодию и ее белый от ненависти взгляд два дня назад. Даже смерть Фрица не примирила ее с моим существованием. Что она донесет обо мне первая, не было никаких сомнений - не каждый день подворачивается такой удачный способ расквитаться чужими руками.
- Фрау Марта, так вы же теперь вдова, и герр Хайгель погиб при обороне Варбурга, - Лукас еще имел остатки юношеской наивности, говоря подобное. - Вам-то что бежать? Все молчать будут про вас!
- Не все, Лукас. Клодия, дочка Фрица, донесет.
- Да кто ей поверит, дуре такой? Бургомистр да герр Лайниц вас ни за что не выдадут прелату!
- Своя шкура всегда ближе к телу, а когда их заставят поклясться на Библии, то они не посмеют соврать. Да и дураков почему-то больше слушают...Нет, Лукас, мне здесь больше жизни не будет.
Зная историю лишь по учебникам да романам, я вполне представляла себе ту реальную власть, которой обладала церковь в это время. Без согласования с нею не предпринимались никакие важные решения властьимущими и надеяться, что кто-то ради меня вступит в конфликт с церковными установками, было просто смешно. Возможно, будь Фриц жив, он бы что-то придумал, но история не терпит сослагательного наклонения и надо было срочно выпутываться из сложившегося положения. Неизвестный мужчина предупредил меня - значит, не все поддерживают такое решение епископа. Хорошо, если удастся уйти за ворота, пока туда не донесут приказ держать их закрытыми и никого не выпускать. В противном случае надо уходить ночью, хоть спустившись по веревке со стены. Страшно, но жить хочется больше! Да, еще говорили о лекарях...надо бы предупредить Элиаса о грядущей опасности для него...
Мысли эти проносились в голове, пока я шла с мешком собранных болтов в сторону леса, приметив небольшую ложбинку. Вот и хорошо, буду уходить из города - заберу их с собой.
- Фрау Марта, - Гунтер нахлобучил шапку поглубже, - я тоже уйду с вами. Слышал я подобное, да не верилось...ну да не пропадем. - Лукас, ты что думаешь?
- Ничего! - огрызнулся тот. - Бегите, коли боитесь, а я останусь. Здесь родился, здесь и жить буду!
- Это он от Гретхен уходить не хочет! - хихикнул Гунтер. - Ладно, прячься у нее, пока все не закончится! К Густаву зайди, предупреди его, раз уж сам не хочешь уходить.
- Зайду, - буркнул парень.
На воротах стояли городские стражники и один из герцогских, перетирая с шутками и прибаутками мужские разговоры. Мы втроем прошли через ворота и нас окликнул один из городских, в надвинутой на глаза грязной войлочной шапке.
- Чего нашли, показывайте!
- Ничего, стрелы собирали, пока еще их не утащили вместе с мертвяками, - обронил небрежно Гунтер.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
