– Как я понимаю, весь флот, – поправил еще один.
Крис ничего не ответила.
– Чтобы защитить Бойнтон или заставить их присоединиться к Союзу? Если мы не захотим присоединяться, мы тоже увидим эскадру линкоров Вардхейвена, блокирующую торговлю? – сказал самый молодой мэр из присутствующих. Из какого он города, Крис тоже не знала.
– О такой версии я пока еще не слышала, – после недолгой паузы сказала она. – Для справки, власти Бойнтона находились на завершающей стадии заявки о принятии в Союз, когда стали появляться корабли с трех других планет. Я не знаю, что они хотели там делать и кто их вызвал. Они не говорят. Правительство Бойнтона обратилось за помощью. Вардхейвен ответил. По крайней мере, так я слышала в новостях. А вы где-то слышали другое?
– В разных местах говорят разное, – сказал мужчина и вернулся к супу.
Подали салат и разговоры перешли на другие темы: о будущем человечества и проблемах шестисот планет. Крис заметила, что о Хикиле говорили крайне мало. Ей оставалось пробовать то, что ей предлагали, и отвечала на вопросы, которые ей задавали, стараясь избегать высказывать догадки, которые в будущем могли обратиться против нее самой или против дедушки Рэя.
После ужина объявили танцы. Заиграла музыка, популярная задолго до того, как человечество покинуло старую Землю. Кто-то вышел на танцпол. Это была музыка для того, чтобы люди могли красиво танцевать в паре, в то время как другие смотрели, и до них доходила главная причина, по которой они собрались здесь: разговаривать.
Они говорили о других людях, говорили о политике. Сегодняшним вечером главной темой, вроде как, была политика.
И Крис, в значительной мере, оказалась вне главной темы.
Некоторое время она наслаждалась тишиной, пока в кресло рядом с ней не сел привлекательный парень примерно ее возраста и не сказал:
– Прекрасные украшения. Такие делают на островах. Вы обменялись ими с нашей принцессой?
Крис оттянула большим пальцем браслет, сделанный из кораллов и жемчуга.
– Наверное, это самый настоящий предмет, который я когда-либо в своей жизни носила.
– В таких вещах важна настоящесть, – парень потер подбородок.
– Я Крис Лонгнайф, вы, наверное, уже догадались. А вы?..
– Я Сэм Трабинки, – парень протянул руку и улыбнулся, – Сын мэра Порт-Стэнли. Я большую часть дня наблюдал за вами обеими с самых дешевых мест, наблюдал, как делаются все эти политические штуковины, делал заметки. Папа устроит мне экзамен, как только вы покинете город.
– Ваш папа очень похож на моего.
– Сначала политика, все остальное – на потом? – улыбнулся он.
– Готова была поклясться, что в мире найдется только один такой и что он попался именно мне.
– А я думал, что это только моя привилегия, – улыбнулся Сэм.
– А ваш отец отдавал вас на мероприятия "для изучения процесса", чтобы собрать себе побольше голосов?
– Да, – засмеялся Сэм. – Я был единственным десятилетним ребенком, который организовывал семейные ужины.
– Я начала в девять, – сказала Крис, надеясь, что Сэм не затеет игру в превосходство.
– Ну, ваш отец, все-таки, Лонгнайф. Неужели все настолько плохо?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Крис задумалась, моргнула и кивнула.
– Да. Он перестал приходить домой на ужин.
И тут Крис обнаружила, что рассказывает о похищении и смерти Эдди. Слезы все еще появлялись, но она не давилась словами. Не сейчас. Сэм оказался хорошим слушателем, кивал головой, иногда вставлял короткие реплики, побуждающие ее продолжать. Крис удавалось контролировать речь, чтобы не обнаружить в завтрашних газетах то, чего не хотела там видеть, но ей стало легче, когда она выговорилась до конца. Может даже, окончательно.
– Первых и последних ублюдков-похитителей, встретившихся на моем пути, я убила.
– А я думал, там, на Хармони, вы их просто поймали. (Прим.переводчика: На Секуиме, см.роман "Мятежница")
Крис еще раз моргнула, выставляя вперед щит.
– Вы меня изучали! – негодующе воскликнула она.
Сэм улыбнулся, отдаваясь на ее милость.
– Когда в город заглядывает Лонгнайф, начинающий политик должен написать биографию прибывающего... э-э... прибывающей женщины. Папа поставил мне пятерку, – снова улыбнулся Сэм.
– Отправьте мне копию. Мне нужно знать, в каких новостях официально обвинят именно меня. Но, думаю, последнее покушение в газетах не освещалось, а если и да, то там не было моего имени. В любом случае, если вас когда-нибудь похитят, а я буду рядом, спасу я вас с удовольствием и за просто так.
– Вы довольно потрясающая женщина.
– Не лучший способ меня закадрить.
– Нет, правда. Вы проделали все то, что случилось в системе Париж и на Турантике и, все же, сидите здесь тихо, позволяя Ахоло принять внимание абсолютно всех на себя.
– Это ее планета и ее шоу.
Сэм бросил взгляд на Ахоло.
– Вы уже долго на островах?
– Несколько дней.
– На что похоже?
– Думаю, рай – то самое слово, которое вскоре может надоесть.
– Да, так и папа говорит, а мама продолжает придумывать причины, по которым я не могу включить визит туда в свой график.
Крис его прекрасно понимала. Она оглядела зал, женщины щеголяли в легких и консервативных платьях. Даже последняя мода, пришедшая отсюда с Земли, явно шла не в ногу. Да, материк сопротивлялся островной культуре, и не только в вопросах работы только для пропитания и наличными деньгами против бартера. Было много разногласий, и они были глубокими, а порой и философскими. Какой бы политический механизм ни придумали, он должен быть достаточно устойчив, чтобы выдержать постоянное давление в течение следующих пятидесяти лет.
Никто и не говорил, что будет легко.
Крис с удовольствием рассказала Сэму о том, как недавно отправилась на рыбалку, где чуть было не упала в воду, кишащую акулами.
– И хоть некоторые и говорят о Лонгнайф и акулах в одном ключе, я бы сказала, что акулы пострашнее будут.
Сэм рассмеялся, но Крис заметила, что он все больше и больше поглядывает в сторону Ахоло. Крис понимала, Ахоло была прелестной и держала себя с той уравновешенностью, которую можно ожидать от королевы, готовящейся стать правящей.
