— А ты не хочешь спросить, чем я занимался все утро?
— Знаю я, чем ты занимался, — огрызнулась я, — попросту тратил время.
— То есть тебе даже не интересно, нашел ли я ту самую любовницу или нет?
— Нет, потому что знаю, что не нашел ты никого.
— Как, должно быть здорово, когда кто-то целиком и полностью тебе доверяет, — проворчал он.
По тону его голоса можно было с уверенностью сказать, что он считает меня идиоткой. Поэтому я плюнула на его замечание, сделав вид, что оно меня не задело, и холодно сказала:
— Я собираюсь на обед.
И тут только до меня дошло, когда я прошла мимо Бена и вышла за дверь, что любовницы он никакой не нашел, но мог узнать какую-то информацию. Он мог найти какого-нибудь администратора или официантку, которые узнали Лиама, и могли что-то рассказать о том, чем он занимался, когда останавливался здесь. Нельзя было так реагировать, не подумав. Может, он нашел нечто ценное. Теперь, когда я сообщила ему, что это мне было не интересно, спросить опять — означало, выглядеть полной идиоткой в его глазах...
А потом я одернула себя. Это же касалось Лиама — какая разница, буду я выглядеть идиоткой или нет. Разве я могу сейчас себе позволить зацикливаться на мелочности и тщеславии? Нельзя позволять им влиять на меня. Я остановилась в коридоре и развернулась. Бен последовал за мной и как раз закрывал за собой дверь.
— Ну так и что ты узнал сегодня утром? — спросила я.
Похоже, этот вопрос доставил ему злорадное наслаждение, и он соизволил сказать:
— А мне-то казалось, что вы с Лиамом с самого начала безоговорочно доверяли друг другу?!
Я хмуро уставилась на него, почувствовав внезапный прилив неприязни. Такое чувство, что если возможно усложнить для меня ситуацию, то он никогда не упустит случая.
— Самодовольный мерзавец! — рявкнула я, отчаянно желая, чтобы я перестала в нем нуждаться и могла с чистой совестью послать его ко всем чертям. — Я ни на секунду не поверю, что ты нашел ту самую эфемерную любовницу, но, может быть, ты нашел человека, который что-то знает. Кроме того, даже если бы я не доверяла Лиаму, то знала бы, что ты не нашел никакой другой женщины, в противном случае, ты бы мне уже все уши о ней прожужжал, как только меня увидел!
— Твоя правда, — сказал Бен, и в это мгновение он совсем не походил на своего брата. Он выглядел холодным и жестоким, так что я больше не могла видеть в нем своего мужа. Это был незнакомец... человек, которого я едва знала...
«Будь очень осторожна с Беном... — предупреждал меня Лиам. — Иногда он делает такие вещи... сам того не желая...»
Я, конечно, могу себе позволить некое чувство безопасности рядом с ним, но не должна забывать, что Лиам не доверял своему брату, он не хотел, чтобы Бен присутствовал в нашей жизни, бывал у нас дома. И на то должна быть веская причина...
— Думаю, самое время сказать, из-за чего вы оба поругались, — сказала я резко, внезапно отчаявшись разобраться во всем раз и навсегда. — Мне нужно это знать, чтобы начать тебе доверять.
К моему удивлению, Бен разразился смехом. Казалось, он рассмеялся против своей воли. Но он смеялся и смеялся, плечи его тряслись, а из глаз брызнули слезы. Я обеспокоенно таращилась на него. Если он в ближайшее время не успокоится, то задохнется. Смерть от смеха... мда...
Наконец, он судорожно вздохнул, оперевшись одной рукой о стену, чтобы вытереть слезы и взять себя в руки. Затем его глаза встретились с моими, и я вздрогнула при взгляде на его лицо — это была жуткая смесь гнева, презрения и горечи.
— По крайней мере, теперь мы квиты! — огрызнулся он. — Потому что я тоже тебе не доверяю! Ни в чем!
— И по какой же причине ты мне не доверяешь? — выкрикнула я, абсолютно не заботясь о том, что мы с ним стоим в коридоре, и нас может кто-то услышать.
— Ты... — сказал Бен, но осекся и только качнул головой. — Неважно. Забудь. Я доверяю тебе. Более или менее. Пора что-нибудь перекусить.
После этих слов, он прошел мимо меня и спустился вниз, будто ничего и не было. Я сначала хотела было не ходить за ним, но, поразмыслив, решила, что сделаю этим хуже только себе. Если мы поедим вместе, пусть и в молчании — это поможет сгладить разногласия между нами. В общем, я спустилась в ресторан вместе с ним и, как ожидалось, Бен весь обед сначала мрачно пялился в меню, потом так же мрачно в свою тарелку или в окно, но не на меня. Когда я еще раз спросила, узнал ли он что-нибудь полезное утром, он ответил, что в гостинице вниз по дороге помнят Лиама, но там не сообщили ничего мало-мальски интересного. Поэтому я решила, что он расстроился, понапрасну растратив утро, в поисках несуществующих доказательств измены Лиама. Ну и поделом его самодовольству.
Мне же все-таки очень хотелось узнать, из-за чего они с Лиамом так поругались в прошлом году. Меня снедало любопытство, оно давило на разум. Когда Лиам был жив, это не имело большого значения, потому что мы никогда не виделись с Беном. Но теперь я здесь, с ним, и мне нужно было знать, не предаю ли я каким-то образом память Лиама. Они могли поругаться из-за чего угодно, но это точно было что-то очень важное, раз они столько не общались друг с другом и оба отказывались об этом рассказывать. Чем больше я думала об этом, тем более странным мне казалось, что Лиам сам не захотел мне все рассказать. Я могла понять, почему этого не делал Бен, так как была уверена, что ссора произошла по его вине. Но если Лиаму не в чем было себя винить, тогда странно, что он ничего не рассказывал о ссоре. И чем дальше я размышляла, тем сильнее меня охватывало чувство дискомфорта: быть может, Лиам не был таким уж агнцем...
Я выглянула в окно, чтобы отвлечь себя от этих безрадостных мыслей и заметила небольшую группу всадников на лошадях, проезжающих мимо гостиницы. Наверное, они держали путь обратно в конюшни, что я видела неподалеку от нас. Начался небольшой снегопад.
— Вы же нанимали небольшой конный экипаж на вашу свадьбу? — неожиданно брякнул Бен.
— Да, — ответила я, мысленно сразу же вернувшись в тот волшебный день. Две серых лошади, в их гривы вплетены ленты, сбруя украшена цветами...
— Как тебе удалось его уговорить?
— Что? — озадаченно спросила я.
— Лиама, — сказал Бен, глядя на меня исподлобья. — Как удалось его уговорить на лошадей?
— Мне не нужно было его уговаривать. Это была его идея.
— Но он терпеть не мог лошадей.
Я уставилась на Бена. Он будто совсем не знал своего брата. Может, это от того, что они почти год не виделись. Может, он просто что-то забыл. Но Лиам обожал лошадей, с самого детства он проводил все летние каникулы в поместье у моих бабушки с дедушкой.
Бен непременно должен помнить это. Мне вдруг пришло в голову, что Бен не настолько вменяем, каким казался.
— Он же приезжал и гостил у моих деда с бабушкой, — сказала я. — Дед учил его ездить верхом.
— Ах, ну да, — сказал Бен, качая головой, словно разозлившись на самого себя. — Теперь вспомнил.
Ну, это было двадцать с лишним лет назад. Возможно, это было не так уж странно, что Бен не помнил, где Лиам проводил каникулы.
— Конечно, если бы ты пришел на свадьбу, то знал бы, что он любил лошадей, — сказала я, не в силах сдержаться, чтобы не произнести эти слова несколько холодно. Я знала, что Лиам был расстроен отсутствием брата.
— Может быть, как-нибудь ты покажешь ваш альбом со свадебными фотографиями, — ответил Бен в тон мне, словно скорее предпочел бы оказаться утопленным на дне озера.
— Я просила мою маму, переслать тебе несколько фотографий, — сказала я. — Она ответила, что выполнила мою просьбу.
— Наверное, фотографии затерялись по дороге.
— Ну, значит, если найдешь их, я предпочла бы, чтобы ты их вернул. А то с моими... что-то... не так.
— Я не видел никаких фотографий, — сказал резко Бен, массируя себе левое плечо правой рукой.
— Твоя мама тебе так и не... — Он внезапно оборвал меня, подняв руку и тихо спросив: — Что ты сейчас сказала?
— Я сказала... если найдешь те фотографии, верни их мне.
— Потому что с твоими что-то не так? — продолжил он со странным нетерпением в голосе.
— Ну да, — подтвердила я, уже жалея, что упомянула об этом.
— А что с ними? — Он по-прежнему говорил тихо, но меня поразили неожиданное нетерпение в его голосе и блеск в глазах.
Я подумала было солгать, например, что пролила на них кофе, или вроде того... Но по тому, как Бен смотрел на меня, я поняла, что он на это не купится.
— Женщина на фотографии, — неохотно созналась я, — это не я.
— В смысле?
— Она... не улыбается. С её лицом что-то не так. А я помню, что весь день не переставала улыбаться. Я вот думаю, может, Джексон с ними что-то сделал, ну, с фотографиями. Это единственное объяснение, которое я могу придумать.
К моему удивлению, Бен издал смешок, будто не верил моим словам, а потом улыбнулся мне, и его лицо преобразилось. Его карие глаза излучали тепло. Впервые за все время.
— То же самое случилось с моими фотографиями. — Он просиял.
