же, черт подери, могла деться их домашняя хрюшка?
Таймер микроволновки прозвенел так громко, что он едва не выронил деревянные щипцы, которые держал в руке.
– М-м-м, круассаны! Можно мне один? – воскликнула Нинон. – Э, да он и так лишний. Ты подумал и обо мне, дорогой племяш, вот молодчина! – добавила она, увидев четыре дымящиеся булочки.
Гомеру ничего не оставалось, как уступить ей свою. Что поделаешь, придется обойтись просто поджаренным хлебцем.
– А ты будешь, мам? – из вежливости поинтересовался он.
– Нет, милый, спасибо, ты очень любезен.
– Ладно, тогда я пойду, пока они еще горячие.
– Может, помочь донести? У них вид такой, будто весят целую тонну, – предложила Нинон.
– Нет, всё в порядке! – отвечал он, как самому показалось, слишком уж поспешно.
Гомер вышел подавленный, сам не зная отчего. Все, в общем-то, складывалось неплохо, полицейские тут шарить не станут, и одно это уже было прекрасной новостью.
– Шепну тебе на ушко: монеты сперла хрюшка! – разволновалась Биби.
– Прости уж, Биби, но должен тебе напомнить: Добрячок – всего лишь свинья, а свинья фургон ограбить не могла, это невозможно физически.
Песчанка выскочила из кармана Гомера и быстро взобралась ему на плечо.
– В кино такое, может, и бывает, а в реальности нет, – продолжал он.
– А вот скажи-ка без всяких формальностей: говорящих песчанок где ты видел в реальности?
Гомер так и встал столбом, едва удержав в руках тяжелый поднос.
– Хватит меня морочить, Биби, пожалуйста.
Он сейчас жил в таком темпе, что мозг словно не помещался в черепной коробке или готов был взорваться внутри с крутым выбросом дыма.
Друзья встретили его как спасителя. Саша жаловался на голод – как всегда, но и Лилу с Телемахом не отставали. Только Гомеру почему-то почти не хотелось есть. Он потягивал горячий шоколад, обдумывая свой разговор с мамой и Нинон, не придавая никакого значения странной реплике Биби, которая была немного обижена и, надувшись, спряталась за подушкой.
Саша быстро поискал в интернете ссылки на историю со свиньями. Найти видео, о котором шла речь, оказалось нетрудно: за ночь оно набрало самое большое количество просмотров. На экране были различимы две толстенные свиньи, сидящие в передней части инкассаторского фургона на местах водителя и пассажира. Они хрюкали и дрыгались. Вокруг машины суетились явно обескураженные полицейские.
– Ну, такого мы еще никогда не видали! – прыснул он со смеху. – Что за мужики, никакого чувства юмора! – Ни оригинальности, – поддакнула Лилу. – Одна надежда – что с конвой ными не случилось ничего ужасного.
Телемах, как и накануне, сосредоточенно ел, внимательно слушая и не произнося ни слова. Украдкой поглядывая на него, Гомер заметил, что у него стал более осмысленный вид, оживился взгляд. Несомненно, это из-за того, что он больше не принимал лекарств.
На мгновение Гомеру показалось, что он ошибается: такой юноша вполне мог снова превратиться в того, кем его все знали, – в Жоржа Финка. Его фантазия, безумные надежды – все просто разлетелось бы как дым. – Все нормально, Гом?
Голос Лилу вырвал его из раздумий. Подруга вглядывалась в его лицо с озабоченным видом. Он тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли, сомнения – наверняка они еще глупее, чем его уверенность.
– Э-э-э…
– А эта история со свиньями – она не напоминает вам то, что мы проходили по французскому в начале года? – вдруг спросил Саша.
– Что именно? – откликнулась Лилу.
– А тот отрывок из «Одиссеи»…
Гомер вздрогнул. Конечно, он знал эту историю еще с самых детских лет. А если уж совсем честно – тот эпизод с волшебницей навязчиво вертелся в его голове с той минуты, как Нинон рассказала про полицейский фургон.
– Цирцея, превратившая спутников Одиссея в свиней… – прошептал он.
– Одиссей? Мой отец? – встрепенулся Телемах.
Лилу, Саша и Гомер нерешительно посмотрели друг на друга. Что Телемах знал о собственной жизни? На каком эпизоде остановился фильм Давида Пима? Гомер чувствовал, что его друзья задают себе те же вопросы и оказываются перед очевидным и ужасным фактом: они знают о Телемахе гораздо больше, чем он сам, и им еще многое придется объяснять их необычному гостю.
Глава 30
В Гренатье Телемаху уже приходилось смотреть кино: в общей гостиной стоял телевизор, и иногда перед последними известиями, от которых он был не в восторге, ему удавалось увидеть кусочки мультиков или видеоигр.
Юноше очень нравились сюжеты про животных, он мог часами сидеть, уставившись в экран, наблюдая за дикими зверями или насекомыми. Весьма привлекали его и исторические передачи. Ему словно бы рассказывали всякие занятные истории, а не Историю как таковую.
Но как-то раз Телемах увидел передачу об эпической поэме некоего греческого поэта, рассказывавшей о юности… его отца, героя Троянской вой ны. На самом деле он совсем не походил на того, кто был в телевизоре, зато все остальное сходилось – ну или, скажем так… почти сходилось. Говорившие о нем люди сделали всего несколько ошибок.
Охваченный волнением, Телемах почувствовал такое облегчение, что принялся вопить от радости. Так вот оно что, его отец – знаменитость, раз о его подвигах говорят по телевизору! К несчастью, он бегал и кричал так громко, что медперсоналу пришлось отвести его в палату и дать двой ную дозу успокоительного.
И вот сейчас трое новоиспеченных друзей Телемаха, сидевшие по-турецки и внимательно его слушавшие, очень ясно представили, в какой раж его ввергла эта передача про «Илиаду». Юношу трясло до сих пор. А что, если сейчас самый подходящий момент, чтобы объяснить ему, откуда он взялся? Готов ли он к этому?
Саша, по-видимому, склонялся к тому, что это пора сделать, – судя по ободряющим взглядам, которые он бросал на Гомера, который, в свою очередь, нерешительно поглядывал на Лилу.
– Тут не в моменте дело, эй! Тон выбирайте понежней, – это из-за подушки высунулась Биби: она больше не дулась.
– И то верно, – сказал Саша.
Скорее смирившись, чем решившись, Гомер глубоко вздохнул и выпрямился.
– Телемах, – начал он, – мы должны кое-что тебе объяснить.
– Мой отец умер? – встревожился юноша.
– Нет! Ни в коем случае! – поспешно возразил Гомер, подумав, что не выдерживает деликатного тона, предписанного Биби.
Проведя рукой по лицу, он начал заново:
– Скажи, какой фильм из всех, что ты посмотрел в Гренатье, понравился тебе больше всего?
Телемах несколько секунд раздумывал. Гомер втайне надеялся, что тот выберет такой фильм, который нравится и ему.
– «Гарри Поттер», – наконец выдал Телемах нейтральным голосом, даже не подозревая, что с плеч друга только что свалилась гора.
– «Гарри Поттера» мы тоже все обожаем! Тогда слушай, я объясню тебе кое-что очень важное…
Подняв оба больших пальца, Саша этим показал Гомеру: вот нежданная удача, теперь или никогда!
– Как по-твоему, существует ли Гарри Поттер на самом деле?
– Нет! – тут же ответил Телемах. – Он персонаж фильма и еще книги!
– Ты абсолютно прав, – подтвердил Гомер.
Он совсем растерялся от устремленных на него взглядов: отчаянно подбадривающего взгляда Саша, дружелюбного и серьезного – Лилу и, наконец, напряженного и нетерпеливого – Телемаха.
Горло сдавило от тоски, будто в нем внезапно застряла большая конфета. Выбирать подходящий
