Тут Женя понял, что Вася не врет.
– Правда, что ль, свистнули? – спросил Ильясов человеческим тоном.
– Ну. Ты думаешь, я бы не заплатил, если б кошелек у меня был? Не в первый раз я, не дурак, знаю…
Ильясова так умилил этот «не первый раз», что он разом простил Васе все его ночные приключения.
– Несчастливая выдалась у тебя ночка, – посочувствовал он зятю. – И кошелек сперли, и в полицию загребли, и на церковь Святого Креста ты не залез.
– Так разве ж это несчастье? – изумился Вася. – Мы с Люськом отлично время провели, вон теперь с этим Мануэлом дружить будем, и ребятам есть что рассказать! А?
– Только я вас умоляю, ложитесь уже спать, – пробормотал Женя. – Сил моих нету больше за вами ездить.
Дальше они ехали молча, и только у ворот отеля Люся негромко окликнула:
– Жень!
– Да? – Он старательно вписывался в открывшиеся ворота (и зачем они тут такие узкие?) и почти не слушал.
– Я вот что хочу сказать… Мы пока сидели у полицейских, кофе пили, там же плакаты с фотографиями на стенах… И пока Вася разговаривал, я рассматривала. Ну и вот, там есть фотография этого Анатоля, который знакомый твоей Софи. Только имя другое написано, а так – точно он.
Женя резко нажал на тормоза, и «Ниссан» встал посреди темной аллеи. Впереди умиротворяющим светом сиял центральный вход в отель.
– Люсёк! – удивился Вася, разворачиваясь на переднем сиденье так, что обивка затрещала. – А чего ты мне не сказала?
– Ты про мотыля вещал, – усмехнулась сестра. – Куда тебе что-то говорить…
– Так, стоп, – сказал Ильясов. – Стоп оба. Люся, ты не перепутала? Это точно он?
– Да нет, – уверенно произнесла она, – не перепутала. Точно. Он же приметный, я его сразу узнала и потом долго разглядывала. И думала – может, тоже что-то натворил, а штраф не заплатил? Вот его на стенку и повесили…
– На эту стенку вешают ребят посерьезнее, чем глупые туристы, не заплатившие штраф. В чем его обвиняют, ты, конечно, не прочитала? – И тут же сам себе ответил: – Разумеется, не прочитала, там ведь наверняка по-португальски…
– Так едем обратно? – предложил Вася как-то излишне радостно – видать, не все досказал молодому полицейскому про мотыля. – Сдадим его с поличным.
– Кого ты собрался сдавать? Ты знаешь, где он остановился?
– Нет.
– И я не знаю. Может, Софи он сказал… Никуда он до завтра не денется, наверняка заявится. Рано утром я постучусь к Софи и все ей расскажу, и тогда решим, как будем действовать.
Женя велел родственничкам выметаться и поехал на парковку. Там Ильясов еще некоторое время просидел в автомобиле, слушая, как ровно работает мотор, и наконец, заглушив его, вылез. Ночь только перевалила за середину, звезд на небе оказалось много – и таких крупных, что даже свет фонарей на парковке не мог спорить с их сиянием. Ильясов решил пойти к своему номеру дальним путем, через сад. Тут все подсвечивалось прожекторами, искусно скрытыми в траве и кустах, и окрестности превратились в фантастический лес, облюбованный феями. Здесь вилось множество светлячков, и Женя постоял, наблюдая их танцы, завораживающие, как пляска пламени.
Может, она действительно бродила именно здесь, эта несчастная Инес де Кастро? Бродила, ждала, когда к ней снова тайно приедет ее дон Педру, и жила только в эти краткие мгновения встречи – а потом словно засыпала. Только такой могла быть их любовь, странная и страшная.
Женя обошел корпус, мельком глянув на секвойю (она ночевала мирно, не опасаясь Васиного нашествия), и, обогнув подстриженную изгородь, увидел, что в номере у Софи горит свет. Ильясов улыбнулся. Наверное, она выспалась за остаток дня, вечер и часть ночи, проснулась и теперь читает, не зная, чем себя занять. Значит, можно постучаться к ней и рассказать о ночных приключениях. И заодно об Анатоле узнать, чего тянуть-то… Не то чтобы Женька не верил сестре, наоборот, верил. Но Софи точно не в курсе, что ее знакомый – судя по всему, матерый уголовник.
Хорошо бы выяснить, насколько матерый.
Шурша кроссовками по росистой траве, Женя пересек лужайку, поднялся по ступенькам на балкон и осторожно постучал в стекло.
– Софи, это я.
Нет ответа. Зато балконная дверь, скрипнув, приоткрылась – в лучших традициях фильмов ужасов.
Решив, что ничего не будет плохого, если он зайдет, Ильясов шагнул в комнату и остановился.
Лэптоп Софи стоял, помаргивая уставшим экраном, на столике; тут же валялся телефон. На диване перевернутой лодкой лежал абрикосовый чемодан, и вываленные из него вещи громоздились неаккуратными кучками. Дверь в ванную стояла открытой, там горел свет, и Женя заглянул внутрь с опаской, но никого не увидел.
– Софи, – позвал он зачем-то снова, хотя было ясно, что девушки здесь нет.
Ильясов постоял посреди номера, осмотрелся. Скомканная постель. Валяющиеся босоножки, в которых сегодня днем Софи ездила в Порту. И лампа, настольная лампа на ночном столике… она не горит, но стоит, покосившись, между столиком и шкафом, так, как будто ее опрокинули. Дверца шкафа была распахнута, и внутри сиротливо стоял выпотрошенный сейф с открытой дверцей.
Женя еще секунд пятнадцать на все это любовался, а затем вышел из номера, громко протопал по коридору и постучался к любимым родственникам.
Открыл Вася – уже полусонный, в дивных клетчатых трусах, которые можно ставить вместо паруса на небольшую лодку – такова была их необъятность.
– Что такое, Женюр?
– Софи пропала. – Ильясов мимо Васи прошел в номер и велел: – Дверь закрой.
– Как – пропала? – гаркнул зять, захлопывая дверь. Сидевшая на кровати Люся, одетая в ночную рубашку, вздрогнула. – Куда пропала? Да, может, она по саду гуляет? Погода-то какая дивная! Мы с Люськом…
Женя не стал дослушивать, что там «они с Люськом».
– Софи никогда бы не оставила комнату в таком беспорядке, – отчеканил он, – она патологически аккуратна. Там чемодан вверх дном, вещи валяются. Софи никогда – даже ночью в сад – не выходит без телефона, если она одна. Мы договорились с ней об этом, и она исполняет обещание. Она только говорит, что рассеянная, а на самом деле – одна из самых организованных людей, которых я знаю. Софи не могла уйти из номера ночью, без телефона и оставив после себя кавардак.
К счастью, Вася не стал спорить. Вместо этого он принялся натягивать джинсы.
– Так что, искать пойдем?
– Знать бы еще, где.
– Она ведь не сама пропала, – вдруг сказала Люся, пристально глядя на Женю, – да? Ты думаешь, этот человек, Анатоль…
– Именно. Я не знаю, как ему это удалось, но мне кажется, он ее увел. Других версий у меня просто нет. – Ильясов взъерошил волосы. – И я не представляю, где его искать и чего он от нее хочет.
