эмоции. Лишь твёрдое желание сделать мир лучше вело металлиста вперёд. И теперь, когда он встретил похожего человека, Вайтснэйк рискует почти сразу его потерять. Допустить этого он уж точно не мог, а потому, едва поспевая за Лаки, без лишних разговоров следовал за ней. И хотя вопросы всё ещё мучали Рэйнбоу, он решил отложить их — жизнь Луи была куда ценнее пустой болтовни. Он даже не задумывался о своей безопасности и о том, что Лаки запросто может вести его в ловушку.
— Так, стой тут и не рыпайся! — приказным тоном сказала девушка, относительно аккуратно опустив Стронгарма на землю.
Не успел металлист что — то возразить, как Лаки скрылась за ближайшим поворотом. Только сейчас Рэйнбоу наконец обратил внимание на окружение: они притащили полуживого товарища в слабо освещённый район между высотками, сплошь заставленный старыми металлическими гаражами с облезлой краской. Большую часть местных «коробок с машинами», как их часто называл Вайтснэйк, уже давно вскрыли и присвоили себе всё, что было внутри. Кажется, в темноте одного из гаражей металлист даже разглядел чьё — то бездыханное тело… Зачем Лаки привела его сюда? Подозрения начали закрадываться в голову наивного музыканта.
— Эй, дядь, открывай! Дело есть! — внезапно послышался голос девушки вслед за громким стуком по металлической двери.
На мгновение воцарилась гнетущая тишина, которую тут же пронзил приглушённый рёв какого — то механизма, а затем громкий выкрик:
— ВАЛИТЕ ОТ МОЕГО ГАРАЖА!!!
Изнутри раздался щелчок, и сквозь поржавевшую дверь, разрезая воздух, вылетело что-то, со скрежетом сминая тонкий слой металла и летя дальше. Разбросав во все стороны снопы искр, нечто впилось в противоположную стену, будто клинок в плоть. Рэйнбоу пригляделся — это была циркулярная пила. Девушка же, шерсть на хвосте и ушах которой встала дыбом, испуганно мяукнув, отпрыгнула в сторону. Значит, она сама не ожидала такого?
— Твою внебрачную мать! Ты там совсем крышей поехал!? — возмущённо, с нотками испуга крикнула она.
— Я СКАЗАЛ ВАЛ… Надя? — напрягшийся было Вайтснэйк тут же опешил от того, как гневный, хриплый крик мгновенно сменился на заботливый, чуть ли не отеческий тон.
— Нет, блядь, Дева Мария! — гневно прошипела Лаки в ответ, — Ты какого хрена творишь!?
— Хватит бухтеть, ты не бабка! — пробитая дверь гаража со скрипом отворилась, — Знаешь же, что неспокойно сейчас! Я открою — а мне башку с плеч!
— Если ты во всех своих гостей стреляешь — то вполне заслуженно! — немного спокойнее произнесла девушка, скрестив руки на груди… Только сейчас Рэйнбоу заметил, что через прожжённую в одежде дыру проглядывались очертания её оголённого тела, которые Лаки даже не пыталась скрыть. Металлист из приличия отвёл взгляд.
— Не расходуй мой нерв почём зря! — продолжал бухтеть владелец гаража, плавно выковыливая под тусклый свет месяца, — Чего тебе?
— Сразу бы так, а не циркулярками своими швыряться, — недовольство Нади (кажется, так её назвали?) таяло на глазах, — Ты там говорил, что хочешь собрать человека — машину? Так вот, сегодня твой день! Один полудохлый придурок, изувеченный до неузнаваемости! Всего за нихера! Интересует?
— Ядовитость умерь, дорогуша, — наконец, загадочный владелец гаража вышел из своего логова. Им оказался обычный с виду дед, ростом чуть ниже Лаки, одетый в заляпанную машинным маслом одежду. Необычности придавала абсурдно крупная болгарка, которую он без проблем удерживал двумя тощими, на первый взгляд, руками, — Показывай.
— Вайтсак, или как там тебя, тащи сюда! — мгновенно потребовала Лаки.
— Вайтснэйк, — холодно поправив напарницу, металлист сделал шаг из темноты, — Может поможешь?
— А, да, — девушка дёрнулась в сторону тела Стронгарма, убирая руки с дыры на груди. Рэйнбоу вновь раздражённо отвернулся.
— Да где же он подыхает, дорогуша? Вон, здоровый, правда чуть подг… Ааа… — речь хозяина гаража оборвалась, когда двое вынесли из тени обезображенное тело их товарища, — Едрёно коромысло! Вы его что, в духовку засунули? А, плевать, тащите это в гараж!
В одно мгновение дед будто ожил, одним махом закинул здоровую болгарку обратно в помещение, откуда послышался страшный грохот, а затем, необычайно бодро для его возраста, распахнул вход в своё «царство». Из помещения лился приглушённый жёлтый свет старой, висящей на проводе лампочки. Всё было завалено каким — то металлоломом, инструментами, станками в собранном и разобранном состоянии, мусором и коробками. Гараж больше походил на склад, куда небрежно, в одну кучу накидали всё, что было под рукой.
— Давайте его сюда! — протараторил хозяин, сбрасывая с относительно ровного стола горы хлама, что с грохотом свалились на пол. В старых глазах горел странный огонёк.
И стоило двоице устроить умирающего товарища на пыльный стол, как дед тут же буквально оттолкнул их назад.
— Всё, не мешайте! Залезьте там в коморку, хотите чаю выпейте, хотите письками потритесь — мне плевать, главное место не занимайте! — и буквально нырнул в груду мусора рядом, откуда достал… Медицинскую пилу и изоленту!?
Прежде чем Рэйнбоу успел как — либо выразить своё глубочайшее удивление, Лаки ткнула его в бок и указала взглядом на небольшую дверцу в углу, рассмотреть которую в этом бардаке было той ещё задачей. Бросив последний обеспокоенный взгляд в сторону деда, который готовился к будущей… Операции, Вайтснэйк покорно последовал с девушкой в коморку, то и дело спотыкаясь о разваленный по полу мусор. Когда же из разорванной картонной коробки совершенно неожиданно выпрыгнула мелкая зелёная ящерица, металлист дёрнулся, едва не свалившись на спину. Многозначительно моргнув выпученными глазами, существо с шелестом и грохотом побежало к хозяину гаража.
— Ламар, катись отсюда! Не до тебя сейчас! — последнее, что увидел Рэйнбоу за закрывающейся дверью, была недовольная морда ящерицы, которую дед отправил в полёт смачным пинком.
***
Две фигуры осторожно двигались во мраке улиц, стараясь не издавать и звука. Тем не менее, едва слышные шаги и собственное дыхание разрушали тяжёлую тишину, нервируя и медленно сводя с ума двоицу.
— Сука, почему так тихо!? — нервно прошептал тощий мужчина, поправляя закрывающую лицо маску.
— Заткнись, — грубо отрезал его широкоплечий напарник, что держал пистолет наготове и постоянно водил глазами из стороны в сторону.
Электричества не было, а, соответственно, и освещения тоже. Тусклый свет неполной Луны — всё, что позволяло хоть как — то различать вещи вокруг. У двоицы, разумеется, был фонарь, но включать его они не хотели до последнего — выдать себя может быть равносильно самоубийству.
Неожиданно идущий впереди здоровяк поскользнулся на чём — то и, грохоча амуницией, повалился на влажный асфальт, едва сдержав сквернословие.
— Ты чего? — уже в полный голос спросил его напарник.
— Какого хрена здесь асфальт такой мокрый!? Дай свет! — скомандовал лидер отряда, понимая, что после такого грохота
