Далее в том же наказе предписано было: «Семену и Степану жить на засеках с великим береженьем не оплошаю и сторожи держать в день и в ночь на высоких деревьях и для ясаку по деревьям держать кузовы с берестою и с смольем, и смотря по вестем, велети кузовы с берестою и с смольем зажигать, чтоб воинские люди в засеке безвесно не пришли и дурна какова не учинили.» – «А если Семен и Степан против Государева указу засеку, всякими крепостьми ни укрепят или засечным делом замешкают, а с сотных и с даточных и с уездных людей учнут имать посулы и поминки, а после про то сыщетца, и Семену Волынскому и Степану Карцеву от Государя быть казнену смертью, а поместья их и вотчины велит Государь отдать с роздачею безповоротно мимо жены ево и детей и роду и проч.» (Подлинный наказ сей, со всеми изложенными в нём подробностями, можно видеть в ирибавлениях к описанию Тульскаго Оружейнаго завода, Г. Гамеля.)
Из произведений зодчества, по огромности и красоте своей, занимают в Туле первое место колокольня Успенскаго Собора с вызолоченным шпилем и кладбищенская церковь всех святых, построенная на самом возвышенном месте вне города. Экзерциц-гауз, присутственныя места, набережная и шлюзы из дикаго камня, плотина против Чулковой слободы и несколько зданий на Оружейном заводе могут также считаться украшением Тулы.
Из заводских зданий, по внутреннему устройству вододействуюших машин и по огромному их размеру, обращают особенное внимание стальная или молотовая с восьмью горнами и восьмью молотами, калильня, тягольня для растягивания стали в прутья, точильня о 16 Английских точилах, чёрная вертельня для просверливания стволов и многия другия. Нельзя без изумления смотреть на эти необычайныя силы природы и рук человеческих. Шум воды, движущей падением своим огромныя колеса, стук молотов, колеблющих ударами основание земли, визг точильных камней, сыплющих, огненыя клубы, пылающие горны, раздуваемые огромными мехами, невнятные вопли и черныя лица работников, бегающих с распаленным железом, все это невольно заставит забыться и подумать, что сам Вулкан кует здесь молненосные перуны Российскому Громовержцу.
Казенные кузнецы устроены были особою слободою на правом берегу Упы, еще по грамотам Царей Феодора Иоановича и Бориса Феодоровича Годунова; но Оружейный завод основан уже в следствие указа Петра Великаго, даннаго 15 Февраля 1712 года Князю Григорью Ивановичу Волконскому. Первыя вододействующия машины устроены были простым кузнецом Сидоровым! и солдатом Ораниенбургскаго батальона Батищевым, изобретшим между прочим! разныя машины, для отделки стволов. В царствование Екатерины Великой делаемы были разныя улучшения завода; но важнейший период его начинается с 1817 года, со времени назначения главным его механиком Англичанина Джона-Джонса. Доктор Гамель свидетельствует, что искуственная часть Тульскаго завода находится ныне на такой степени совершенства, какая не существует даже на лучших ружейных фабриках в Англии.
Огнестрельнаго оружия выделывается здесь в обыкновенное время ежегодно до 70,000 и белаго до 25,000; а в случае нужды может быть приготовляемо несравненно большее количество.
Цеховых ружейных мастеров считается до 3000, а всех, по седьмой ревизии, мужескаго пола 7071 и женскаго 6913 душ, да приписных крестьян в Тульской и Калужской губерниях 3562 души мужескаго пола. Оружейные мастера делают между прочим физические и математические инструменты, ножи, самовары, разныя галантерейныя вещи; и с отменным искусством режут печати на стали и на камнях. О переимчивости и способностях и остроумии их разсказывают множество занимательных анекдотов.
По описи 1605 года, всех дворов в Туле было 555, жителей 1141, церквей 8 каменных и 11 деревянных. Доходу с разных статей собиралось в Царскую казну 325 рублей, 4 алтына и 2 деньги, и подушнаго оброку 185 рублей, 5 алтына и 1 деньга., Ныне народонаселение города с оружейными мастерами возросло уже до 55,000 душ обоего пола; церквей каменных 28, домов каменных 250, деревянных 2900, фабрик и заводов около 80.
Тула разделяется на три части: на Градскую, Московскую или Оружейную и Чулкову слободу. Две последния населены оружейными мастерами, в первой живут мещане и купечество. Разные промыслы и занятия образовали в них разные характеры. Оружейные мастера трудолюбивы, ловки, проворны; и в особенности отличаются удальством в гимнастических забавах, как то в плавании, в беганьи на коньках и в кулачном бою. Большую часть времени они проводят на заводе, в мастерских или в кузницах перед горнами; а в жаркие летние дни часы отдыха посвящают купанью. Не льзя не удивляться их отважности, когда они бросаются головою в реку с сваи, с моста и с шлюз четырех или пятисаженной высоты. На воде они довольно легки и употребляют почти все доселе известные способы плавания; хотя не учатся им по правилам и даже не подозревают, что есть для них правила и школы. Как же скоро Упа покроется льдом, то начинается беганье на коньках; и некоторые из бегунов с отличною ловкостью выводят на льду буквы, слова и разные узоры. Мимоходом заметим, что коньки и ходули известны были во многих местах России изстари и, кажется, должны быть отнесены к народным Русским забавам; может быть, потому-то они до сих пор и были пренебрегаемы нашим высшим сословием. Но чем не шутит своенравная мода? Она захотела – и тотчас в Москве и Петербурге всю прыткую молодежь подковала коньками или подняла на огромныя ходули. От чего же произошла эта перемена в приличиях вкуса? От того, что Англичане и Французы назвали сии забавы громким именем гимнастики; а перенимать у иностранцев и подражать им, в чем бы то нибыло, не почитается ли у нас обязанностью каждаго благовоспитаннаго человека? …
Что касается до кулачных боёв, они продолажаются всю зиму по воскресеньям и оканчиваются в понедельник первой недели великаго поста. Во все это время Тула разделается на две стены, на Московскую и Градскую; каждая имеет своих богатырей и своего атамана. Не могу умолчать об одном из них, которому за необыкновенную его силу дано прозвище Родимаго. Не ожидайте от него ни ловкости Римских бойцов, ни искуства Английских боксеров это просто огромная движущаяся махина, но, говоря Русскою иперболою, голова у него с пивной котел, между бровями пядень, между плечами косая сажень. Главная квартира Родимаго, в день битвы, в питейном доме на Хопре, и он не иначе оставляет ее, как по усиленым только просьбам присылаемой к нему депутации. Часто одно появление его вливает мужество в его дружины и приводит в колебание противную сторону; когда же он вступает в дело, то самые ловкие бойцы валятся вокруг его, как снопы. Иногда победа его оканчивается триумфом. В таком случае победителя поднимают на носилки и несут на Хопер, между тем как записные покровители кулачнаго боя бросают ему в шапку медные и серебреные венки, т. е. деньги с изображенными на них венками. Травля звериная и травля гусей, принадлежат к любимым здешним зрелищам; а охоту голубиную можно назвать господствующею страстию вообще Тульских граждан; нет почти ни одного дома, в котором бы не было стада голубей и голубятни. Часто в ясный летний день весь горизонт бывает покрыт стадами сих птиц, и на всех кровлях увидите охотников, машущих длинными шестами. Лучшими же голубями почитаются те, которые делают на лету несколько пируетов или оборотов вокруг себя.
Достойны замечания здешния серенады, даваемыя летом Оружейными мастерами. Они собираются обыкновенно вечером на берегу Упы или на улице и поют хором духовныя оды Ломоносова, старинныя псалмы, кантаты; и заключают свои собрания известным польским Александра и Елисавета. Стройность хоров, составленных почти всегда из голосов отборных, производит при тишине ночи самое резкое впечатление. Вообще оружейные мастера имеют особенную склонность к пению и к поэзии; так что некоторые из них, не зная даже и граматы, очень правильно рифмуют песни и кладут их на голоса. Любимый род их песен есть сатирический, котораго начало надобно искать в наклонности их к насмешкам.
В Туле нет почти ни одного бульвара, но в праздничные и воскресные дни все улицы превращаются в места народнаго гулянья. В это время по всем улицам движутся группы мущин и перед каждым домом сидят на прилавках разряженныя женщины. Приличие требует, чтобы девушки не показывались на свет; но любопытство, обыкновенная слабость женскаго пола, заставляет их искать в заборах старыя или провертывают новыя скважины, чтобы смотреть на проходящих. Взрослую девушку можно разсмотреть здесь только великим постом, в то время, когда она, под именем обновляхи, сопровождаемая бегущими впереди и позади мальчиками и девочками, выходит в церковь для исповеди. Размалеванное белилами лица и черные зубы почитаются здесь красотою нежнаго пола. В особенное уважение принимается тучность тела; и чтобы скрыть недостатки свои в этом отношении, Тульския женщины обыкновенно нанизывают на себя от полудюжины до дюжины исподних юбок. Бархатная или штофная малинового цвета коротенькая епанечка, вся в сборах и без рукавов, есть общее их верхнее одеяние. А наряды мущин состоят в гродетуровом распашном халате, в ситцевой рубашке, в голубых китайчатых шароварах и в пуховой или шелковой шляпе, которая надевается всегда на бекрень. Бороды обриты и волосы у всех обстрижены в скобку; а некоторые из щеголей белятся и румянятся, подобно женщинам. Нет ничего неприятнее, как слышать разговаривающих между собою здешних женщин. Одни слова оне повышают, и тянут, другия понижают, и скрадывают, и притом не разводя зуб и закрывая верхнюю губу нижнею почти при каждом слове. За званым столом оне сидят, как куклы и все движете их состоит в том, чтоб подергивать накрахмаленные и распущенные рукава рубашки. Если просватают здесь девушку, то подруги ея ходят ночью по улицам хороводом, бьют в медный таз и с самым неприятным визгом поют свадебную песню: „ты заря ли моя зорюшка.»
