— Стой! Руки вверх! Лицом к стене! Не поворачиваться! — негромко скомандовал он голосом участкового оперуполномоченного капитана Доронина, который уже дважды на его памяти появлялся в коммунальной квартире в доме на Лесной улице, в целях проверки паспортного режима. Предъявив участковому паспорт и служебное удостоверение, Павлов объяснил причину пребывания не по месту прописки тем, что у него в квартире, якобы, проводится капитальный ремонт. О том, как объяснялись с участковым и чем его ублажали жилички из комнаты № 3: Ирина Квятковская и ее подруга Татьяна Куценко, — можно только догадываться. Услышав приказ поднять руки и встать лицом к стене, Маргарита Рожинцева, сдавленно вскрикнула от испуга, уронила на пол банное полотенце и беспрекословно подчинилась. Пародировать любимых артистов и политиков (от Ленина до Горбачева) у Павлова получалось не хуже, чем у Хазанова или Винокура. Некоторые его друзья давно советовали ему бросить геологию и выступать с эстрады, но он прекрасно понимал, что до настоящего артиста жанра пародии ему далеко. Удивительно, что бывшая студентка ГИТИСа поверила его розыгрышу.
— Оружие?! Валюта?! Наркотики?! — строгим голосом обратился он к жиличке, которая, по правде говоря, ему нравилась.
— Нет ничего — испуганно пролепетала жиличка.
— Это мы сейчас проверим, — деловито, сказал Павлов, и, подойдя к девушке, залюбовался её профилем. Светлые волосы, собранные в «конский хвост», аккуратное маленькое ушко, симпатичный носик, полные губы, чувственная шея. Сквозь тонкую ткань халатика проступали, задорно торчащие вверх соски. Как ему хотелось дать волю рукам! Но он вовремя одумался. За такие шалости можно не только пощечину получить, но и влететь под статью за мелкое хулиганство. Из кухни, услышав знакомый голос участкового, выглянул Иван Сергеевич — сосед из комнаты № 2. По причине удаленного места работы он, как правило, вставал по утрам раньше всех. Павлов сделал ему знак, чтобы он ему не мешал. Сосед в ответ одобряюще кивнул головой и, заняв за приоткрытой дверью удобную позицию, приготовился к просмотру бесплатного представления. Но Павлов его разочаровал, так как вспомним о том, что шутить не время, да и не место.
— Доброе утро, Ирина Александровна! — сказал он уже своим голосом. Обернувшись, жиличка от удивления разинула рот и округлила глаза.
Лицо ее пошло красными пятнами и искривилось от злобы. Если бы не присутствие почтенного Ивана Сергеевича, задыхавшегося от хохота, то она бы, наверное, разорвала Павлова в клочья.
— Алкаш! Я еще до тебя доберусь! Ты еще об этом пожалеешь! — взвизгнула жиличка и под аплодисменты Ивана Сергеевича скрылась в своей комнате, забыв про полотенце, которое от страха уронила на пол. Раскланявшись, Павлов с гордым видом отправился в ванную. Ледяной душ — лучшее средство от похмелья. Организм впадает в состояние шока, но отрезвляется. Сразу после душа хорошо выпить горячего чая с лимончиком, и недомогание, как рукой снимет. На кухне, куда Павлов зашел после окончания водных процедур, он застал добрейшую Анну Ивановну — свеженькую 70-летнюю старушку из первой комнаты, бывшую учительницу, которая иногда из жалости подкармливала его супчиком, рисовой кашей и домашней стряпней. Анна Ивановна уже вскипятила на газовой плите чайник, и предложила ему откушать чайку с клубничным вареньем и бутербродами с вареной колбасой. Павлов от приглашения не отказался, и, прихлебывая крепкий красный чай без сахара, поинтересовался у своей интеллигентной соседки, правильно ли будет с его стороны настаивать перед родными на отпевании умершего отца, который был убежденным коммунистом и атеистом. Анна Ивановна выразила ему соболезнования и сказала, что по Уставу Церкви нельзя совершать православные обряды погребения и церковного поминовения людей некрещеных, крещеных, но отрекшихся от веры. А также тех, кто при жизни относились к Церкви с насмешкой, враждой, или, не приведи Господь, участвовали в разрушении храмов, поругании святынь и радовался убийству безвинных. Простые слова старой учительницы, потерявшей в Великую Отечественную войну всех своих родных и близких, его глубоко расстроили. Не хотел он напиваться прямо с утра, но не выдержал, и, вернувшись в свою комнату, открыл фуфырик «Столичной», найденный под диваном. Сделав несколько глотков прямо из горлышка, он поперхнулся, и его тут же стошнило. Такого с ним никогда не было, — даже тогда, когда он принимал водку натощак — «для сугрева». Популярно объясняем читателю, всепогодно пользующемуся услугами городского ЖКХ, что такое «сугрев». Представьте, что вы — в палатке или в хлипкой «хижине дядюшки Тома» без печного отопления, на месте временной стоянки геологической экспедиции. За ночь температура наружного воздуха с ноля градусов по шкале Цельсия, предположим, опустилась до — 10. Спальный мешок, жаркий костер и теплая одежда от холода вас уже не спасают. Вы — закоченели, и поэтому пьете водку, которую в данной ситуации ваш организм, даже если вы язвенник или трезвенник, имеет обыкновение воспринимать без возражений. Немного полежав на диване, Павлов стал одеваться. Он намеревался пойти на работу, написать заявление об увольнении по собственному желанию, а затем отправиться домой и принять посильное участие в организации похорон отца. Как не печалила его смерть родителя, он не мог заставить себя забыть о странном ощущении того, что 14-е мая было вчера. Неужели у него в результате двухнедельного запоя началась белая горячка? У его пассии Катерины, проживающей в Лобне, был телефон, но позвонить ей домой и спросить, когда он в последний раз у нее гостил, он так и не осмелился, опасаясь самого худшего. Он где-то читал, что, нередко, пережив сильный стресс, человек утрачивает свою память, полностью или частично. Это — нормальная защитная функция организма: мозг удаляет информацию, которая носит настолько роковой, фатальный характер, что может запросто убить. До здания Министерства геологии СССР на Большой Грузинской улице Павлов добрался пешком. К немалому его огорчению заявление об увольнении у него не приняли. Его непосредственный начальник Леонид Чупеев пребывал в заграничной командировке, а вышестоящий потребовал от него отчет по работам, выполненным последней советско-монгольской геологической экспедицией, в том числе на электронных носителях — гибких магнитных дисках. Вышеупомянутая экспедиция для Павлова была, как кость в горле.
Китайско-монгольскую границу в районе Алтая еще толком не демаркировали, и несколько участников экспедиции, включая его самого, случайно, вышли прямо на китайскую пограничную заставу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
