— Что ты там видишь? — спросил капитан своего черного жреца той ночью, когда Мокорро стоял над молитвенным огнем, — Что ждет нас завтра? Новые дожди?
Ему казалось, что пахнет дождем.
— Серое небо и сильный ветер, — ответил Мокорро, — Но не дожди. Позади тигры, а впереди тебя ждет твой дракон.
Твой дракон. Виктариону понравилось, как это звучит.
— Жрец, скажи мне что-то, чего я не знаю.
— Капитан приказывает, и я повинуюсь. — сказал Мокорро. Экипаж прозвал его Черным Пламенем, это пошло со Стеффара-Заики, который не мог выговорить «Мокорро». Но каким именем его ни зови, жрец обладает могуществом.
— Здесь линия берега уходит с запада на восток, — сказал он Виктариону, — Там, где она повернет на север, вы найдете еще двух зайцев — быстрых и многоногих.
Так оно и вышло. Две длинных, быстрых, лощеных галеры стали их новой добычей. Первым их увидел Хромой Ральф, но скоро они обогнали «Напасть» и "Утраченную надежду", так что Виктариону пришлось послать за ними "Железное Крыло", "Поцелуй Кракена" и "Ястреба-Перепелятника". Это были самые быстрые из его кораблей. Погоня длилась почти весь день, но в конце концов обе галеры были взяты, после короткого, но жестокого боя. Они обе были без груза, выяснил Виктарион, отправлялись в Новый Гис за оружием для гискарских легионов, стоящих под Меерином… и за новыми легионерами, чтобы заменить умерших.
— Убитых в бою? — Спросил Виктарион.
Нет, матросы с галер не подтвердили этого, речь шла об умерших от кровавого поноса. Бледная кобыла, так они называли эту хворь. Как и капитан с "Рассвета Гискара", эти капитаны тоже лгали о смерти Дейенерис Таргариен.
–;Поцелуй ее от меня, в каком бы аду ты ее ни нашел, —;сказал Виктарион. Он приказал принести топор и отрубил им головы на том же самом месте. После этого он казнил весь их экипаж, сохранив жизнь только рабам, прикованным к веслам. Он собственноручно сломал их цепи и объявил, что теперь они свободные люди и получили привилегию грести для Железного Флота, честь, о которой с детства мечтает любой мальчик с Железных Островов.
— Королева драконов освобождает рабов, и я делаю то же самое, — провозгласил он.
Галерам он дал новые имена — «Призрак» и "Тень".
— Ибо они вернутся к юнкайцам и настигнут их, — сказал он смуглой женщине этой ночью, получив от нее свое удовольствие. Они уже близко, и становятся еще ближе с каждым днем.
— Мы поразим их, как молния, — сказал он, сжимая ее груди.
Он гадал, так ли чувствовал себя его брат Эйерон, говоря с Утонувшим Богом. Он и сам почти слышал голос бога, звучащий из морских глубин. Ты хорошо послужишь мне, мой капитан, казалось, говорили волны. Для этого ты и рожден.
Но он накормит и красного бога, огненного бога Моккоро. Рука, которую вылечил жрец, выглядела отвратительно — хрустящая корочка, как на жареной свинине, от локтя до кончиков пальцев. Иногда, когда Виктарион сжимал ее, кожа трескалась и дымилась, но, тем не менее, рука стала сильнее, чем когда-либо была. "Два бога сейчас со мной", — говорил он смуглой женщине. — "Ни один враг не устоит перед двумя богами". После этого он переворачивал ее на бок и брал снова.
Когда по левому борту показались отвесные скалы Яроса, он обнаружил три своих потерянных корабля, дожидавшихся его, как и предсказывал Моккоро. Виктарион подарил жрецу золотое ожерелье в качестве награды.
Теперь перед ним встал выбор: стоит ли ему рискнуть и поплыть в пролив или же отправить Железный флот вокруг острова.
Воспоминания о Светлом Острове все еще терзали память железного капитана. Станнис Баратеон тогда напал на Железный флот с севера и юга, когда они оказались запертыми в проливе между островом и материком, нанеся Виктариону его самое сокрушительное поражение.
Но плавание вокруг Яроса стоило бы ему драгоценных дней. А в такой близости от Юнкая, путь через пролив обещал быть тяжелым, но он не ожидал столкнуться с юнкайскими военными кораблями до тех пор, пока они не окажутся возле Миэрина.
Как бы поступил на его месте Вороний Глаз? Он пораздумал над этим и приказал своим капитанам:
— Идем через пролив.
К тому времени, как Ярос остался за кормой, они взяли еще три трофея. Жирная галера покорилась «Печали» и Полевке, а еще одна торговая — Манфриду Мерлину, Воздушному Змею (?). Их добыча была полна товаров, нагружена шелками и специями, дорогой древесиной и редкими благовониями, но и сами корабли были настоящей наградой. Позднее в тот же день "Семерка черепов" и "Невольничий бич" захватили рыболовецкое суденышко. Оно было маленькое, медлительное и грязное — едва ли вообще стоило за ним охотиться. Виктарион был недоволен, услышав, что для захвата этих рыбаков понадобилось два его судна. Но именно от них он услышал о возвращении черного дракона.
— Серебряная королева исчезла, — сказал ему хозяин суденышка, — Она улетела на драконе к Дотракийскому морю.
– Где находится это Дотракийское море? — требовательно спросил он. — Я переплыву его с Железным флотом и найду королеву, где бы она не была.
Рыбак громко расхохотался:
— Хотелось бы на это посмотреть. Дотракийское море — это море травы, болван!
Ему не стоило так говорить. Виктарион взял его обгорелой рукой за горло и поднял в воздух. С размаху шваркая его о мачту, он сжимал руку, пока лицо юнкайца не сделалось черным как пальцы, которые впивались в его плоть. Некоторое время мужчина пинался и корчился, безуспешно пытаясь вырваться из стальной хватки капитана.
— Ни один человек не называет Виктариона Грейджоя болваном и продолжает жить, хвастаясь этим.
Когда он разжал пальцы, безвольное тело рыбака плюхнулось на палубу. Пайк Лонгуотер и Том Тайдвуд вышвырнули его за борт, еще одно подношение Утонувшему Богу.
– Твой Утонувший Бог — демон, — сказал черный жрец Моккоро после этого. — Он всего-навсего раб Иного, чье имя нельзя называть.
– Осторожнее, жрец, — предостерег его Виктарион. — Здесь на корабле есть набожные люди, которые вырвут тебе язык за подобное богохульство. Твоего красного бога оценят по заслугам, клянусь в этом. Мое слово — железо. Спроси любого.
Черный жрец склонил голову:
— В этом нет необходимости. Лорд Света показал мне твою ценность, лорд Капитан. Каждую ночь в пламени передо мной проносятся видения о славе, которая тебя ожидает.
Эти слова весьма понравились Виктариону Грейджою, о чем он сообщил смуглой женщине в ту ночь.
— Мой брат Бэйлон был великим человеком, — сказал он. — Но я должен совершить то, чего он не смог. Железные Острова снова должны стать свободными, а Старый Путь снова принадлежать нам. Даже Дагон не смог сделать этого.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
