Трипл-Х: Слушай, парень. Ты не опустишь Фейта. Он опустит ТЕБЯ.
Ренегат334: Думаешь?
Трипл-Х: Фейт ходячая смерть, парень. То же самое его друг, Свэнг. Не связывайся с ними. Если Фейт достал тебя с Лазейкой, сожги свой жесткий диск и вставь новый. Измени пользовательское имя.
Ренегат334: Думаешь, он сможет добраться до меня, даже в Техасе? Где он зависает?
— Хорошо, — одобрил Бишоп.
Но Трипл-Х ответил не сразу. Через мгновение на экране появилось сообщение:
Трипл-Х: Не думаю, что он доберется до Остина. Но знаешь, что я тебе скажу, парень…
Ренегат334: Что?
Трипл-Х: Твоя задница ни в коем случае не в безопасности в Северной Калифорнии, где ты сейчас и сидишь, ты чертов экзаменатор!!!
— Черт, он сделал нас! — прошипел Джилет.
Ренегат334: Эй, парень, я в Техасе.
Трипл-Х: «Эй парень», нет, ты не в Техасе. Проверь время отклика на своем анонимизаторе. ESAD.[11]
Трипл-Х отключился.
— Черт, — выругалась Нолан.
— Ушел, — сообщил Джилет Бишопу и хлопнул в ярости ладонью по рабочей станции.
Детектив взглянул на последнее сообщение на экране. Кивнул на него:
— Что он имел в виду под временем отклика?
Джилет не ответил сразу. Он набрал несколько команд и проверил анонимизатор, написанный Миллером.
— Дьявол! — пробормотал он, когда увидел, что случилось.
И объяснил: Трипл-Х разыскивал компьютер ОРКП, посылая такие же крошечные электронные сигналы, которые отправлял Джилет, чтобы найти его. Анонимизатор действительно сказал Трипл-Х, что Ренегат в Остине, но, набрав «BRB», хакер наверняка провел еще один тест, и тот показал, что время, понадобившееся сигналам, чтобы долететь до компьютера Ренегата и вернуться обратно, слишком мало для электронов, добравшихся до самого Техаса.
Серьезная ошибка. Встроить в анонимизатор небольшую задержку в несколько миллисекунд, чтобы Ренегат оказался на несколько тысяч миль дальше, очень просто. Джилет не понимал, почему Миллер об этом не подумал.
— Черт! — выругался киберкоп, осознав свою ошибку. — Моя вина. Простите… я просто не подумал.
«Нет, черт возьми, правда не подумал», — разозлился Джилет.
Они были так близко.
Тихим разочарованным голосом Бишоп сказал:
— Перезвони в СВАТ.
Шелтон вытащил телефон и перезвонил.
Бишоп спросил:
— А то, что напечатал Трипл-Х… Что он означает?
— Просто дружеская аббревиатура, — кисло пояснил Джилет. — Означает: «Ешь дерьмо и подохни».
— Ничего себе, как ласково, — удивился Бишоп.
Потом зазвонил телефон — его сотовый, и детектив ответил:
— Да? — Затем коротко спросил: — Где? — и принялся набрасывать что-то в блокноте. — Отправьте туда все свободные подразделения сейчас же. Позвоните также в полицию Сан-Хосе. Действуйте, и немедленно.
Он отключился и посмотрел на команду:
— У нас прорыв. Я получил ответ от немедленного розыска транспорта. Дорожный полицейский в Сан-Хосе заметил припаркованный серый ягуар последней модели около получаса назад. Он находится в старой части города, где нечасто увидишь дорогие машины.
Он подошел к карте и поставил крест на районе, где обнаружили автомобиль.
Шелтон сказал:
— Я немного знаю окрестности. Там полно квартир рядом. Несколько винных погребков и несколько магазинчиков со спиртными напитками. Довольно бедный район.
Потом Бишоп постучал по небольшому квадрату на карте. Он обозначался как академия Святого Франциска.
— Помнишь тот случай пару лет назад? — спросил детектив Шелтона.
— Да.
— Какой-то псих ворвался туда и убил ученика и учителя. Директор ввел особую систему охраны, высокие технологии. Все газеты о них писали.
Он кивнул на белую доску.
— Фейт любит вызовы, помните?
— Иисусе! — пробормотал Шелтон в ярости. — Теперь он охотится за детьми.
Бишоп схватил телефон и набрал код центральной диспетчерской, означавший текущее преступное нападение.
Никто не решился высказать вслух мысли всей команды: по докладу НРТ машину обнаружили полчаса назад. А значит, у Фейта было достаточно времени, чтобы начать свою дьявольскую игру.
* * *
Совсем как в жизни, размышлял Джеми Тернер.
Без фанфар, жужжания, никаких приятных звуков, как в кино, даже без малейшего щелканья лампочка на пожарной двери погасла.
В реальном мире не существует звуковых эффектов. Ты просто делаешь то, что собирался, и никто не поздравит тебя, кроме внезапно погасшего огонька.
Он встал и тщательно прислушался. Из далеких залов академии Святого Франциска доносились музыка, приглушенные крики, смех, споры на ток-шоу по радио — все, что он оставлял позади, на пути к отличному вечеру с братом.
Осторожно открыл дверь.
Тишина. Ни тревоги, ни криков Бути.
Запах холодного воздуха, тонкого от благоухания травы, наполнил легкие. И напомнил о длинных, одиноких часах после обеда в доме родителей в Милл-Вэлли летом, когда брат Марк уехал на работу в Сакраменто, подальше от семьи. Бесконечные ночи… Мать давала Джеми десерты и закуски, чтобы он несильно ей надоедал, а отец говорил: «Иди поиграй на улицу», пока они со своими друзьями рассказывали бессмысленные истории, становившиеся все более и более запутанными по мере того, как все накачивались местным вином.
«Иди поиграй на улицу…»
Как в детском саду, черт возьми!
Но Джеми вообще не выходил на улицу. Он уходил в дом и занимался хакингом так, что дальше хоть потоп.
Вот о чем напомнил ему холодный весенний воздух. Но в тот момент Джеми уже стал недоступен воспоминаниям. Его захватило возбуждение от успеха и предстоящего вечера с братом.
Он опустил дверную задвижку вниз, чтобы суметь попасть обратно по возвращении в школу позже ночью. Джеми помедлил, повернулся и прислушался. Ни звуков шагов, ни Бути, ни призраков. Он ступил наружу.
Вот он, первый шаг к свободе. Да! Он сумел! Он…
Именно тогда призрак достал его.
Внезапно Джеми больно обхватила мужская рука, и сильная ладонь накрыла рот.
Боже, Боже, Боже…
Джеми попытался отпрыгнуть назад в школу, но неприятель, одетый в какую-то униформу, оказался сильнее и повалил его на землю. Потом стянул с носа мальчика предохраняющие очки с толстыми стеклами.
— Что у нас тут? — прошептал он, кидая их на землю и поглаживая веки мальчика.
— Нет, нет! — Джеми постарался поднять руки, чтобы защитить глаза. — Что вы делаете?
Мужчина вынул что-то из комбинезона. Выглядело как спрей. Он поднес его к лицу Джеми. Что?..
Струя молочной жидкости хлынула из пульверизатора прямо ему в глаза.
Мгновением позже началось жуткое жжение, мальчик зарыдал и задрожал в совершенной панике. Его самый большой страх становился реальностью. Слепота!
Джеми Тернер яростно тряс головой, стараясь отбросить боль и ужас, но жжение только усиливалось. Он визжал: «Нет, нет, нет!», но слова заглушала мощная ладонь на губах.
Мужчина придвинулся ближе и начал нашептывать в ухо мальчика, но Джеми не понимал, что он говорит; боль — и ужас — поглотили его, как пламя сухой куст.
Глава 00010001/семнадцать
Фрэнк Бишоп и Уайетт Джилет прошли через старую арку у входа в академию Святого Франциска, ботинки заскрипели по песку булыжного тротуара.
Бишоп кивком поприветствовал Гуэрто Рамиреса, чья массивная фигура заполнила пол-арки, и спросил:
— Правда?
— Да, Фрэнк. Извини. Он ушел.
Рамирес и Тим Морган, сейчас опрашивающий свидетелей на улице, первыми появились на месте.
Рамирес повернулся и повел Бишопа, Джилета и Боба Шелтона с Патрицией Нолан в здание. Линда Санчес с большим чемоданом на колесиках присоединилась к компании.
Снаружи стояли две машины «скорой помощи» и дюжина полицейских автомобилей с мигалками. На тротуаре через дорогу собралась толпа зевак.
— Что случилось? — спросил Шелтон.
— Насколько мы можем сказать, «ягуар» стоял за воротами, там. — Рамирес показал на двор, отделенный от улицы высокой стеной. — Мы подъезжали очень тихо, но он все-таки услышал и сбежал. Мы блокировали дороги за восемь и шестнадцать кварталов отсюда, но он прорвался. Наверное, воспользовался аллеями или боковыми улочками.
Пока они шли по темным коридорам, Нолан поравнялась с Джилетом. Казалось, она хотела что-то сказать, но потом передумала и промолчала.
Джилет не заметил студентов по дороге к месту преступления. Скорее всего учителя заперли их по комнатам до приезда родителей и воспитателей.
— Что-нибудь обнаружили на месте преступления? — спросил Бишоп Рамиреса.
— Ничего, что бросилось бы в глаза или намекнуло на адрес преступника.
