Правда в «старой кухне» у Михалыча стены были обиты (возле ранее установленной там плиты) листами асбестовой ткани, которую он прикрыл снаружи листами уже из нержавейки, и Ксюша теперь старалась сделать нужные Алёне «химические агрегаты» из этого, столь ценного в текущих обстоятельствах, металла – но дело у нее продвигалось не очень быстро…
Вообще Алёна часто говорила, что в производстве (а точнее, в синтезе) лекарств действует правило «один фармацевт – один препарат в год». Иногда она, правда, «поправлялась», говоря, что это не касается всяких экстрактов и настоев из травок. Но в любом случае быстрого прогресса в деле фармакопеи она не обещала. Не обещала, но буквально наизнанку выворачивалась в попытке саму себя опровергнуть. И женщины, которых она привлекала к своему производству, всячески старались ей в этом помогать – а потому свет в ее комнате часто горел и после полуночи: Алёна старалась хоть как-то обучить добровольных помощниц. И, судя по всему, получалось это довольно неплохо: по крайней мере Оля-маленькая научилась совершенно самостоятельно синтезировать имидазол. Штука, в общем-то, сама по себе бесполезная, а процесс ее получения довольно вонюч – но Алёна сказала, что «ещё немного – и мы сможем получить лозартан». А это – очень даже нужное лекарство для людей, страдающих от гипертонии. То есть, как минимум, для Веры Сергеевны и Марины Дмитриевны.
Что же до Михалыча – он постоянно что-то творил в своей мастерской. Поскольку строил он ее в расчете на то, что в ней и "электростанция" стоять будет, и станки, чтобы было чем на пенсии заняться, места там было довольно много. И станки были неплохие. Древние, конечно, еще советского производства – но вполне для работы пригодные: их после списания Михалычу привез с завода Лизин муж, а на ТОЗе плохих станков не держали. Ну а поскольку Михалыч станками запасался не для хобби, а в планах подработки на пенсии, несколько полезных и вполне современных станков он и сам купил. Так что в мастерской стояли древний маленький фрезерный станочек, сверлильный и довольно большой универсальный токарный, а так же имелся новенький гриндер, точило и «почти самодельный» станок для перемотки обмоток электромоторов. С таким станочным парком (ну и с репутацией) Михалыч быстро заполучил обширную клиентуру, к нему народ и с окрестных сел приезжал с заказами, и даже из Тулы клиенты водились.
Правда сейчас Михалыч станочным парком был недоволен – но лишь потому что станки одновременно вообще нельзя было включать. А чтобы токарный включить, мощности нынешней «электростанции» в принципе не хватало…
То есть теоретически-то хватало, однако Михалыч был искренне убежден, что двадцатикиловаттный (по паспорту) китайский генератор с алюминиевыми обмотками наверняка сгорит при включении токарного станка. К тому же генератор этот был однофазный, а мотор токарного станка – трехфазный. Поэтому-то еще перед новым годом Михалыч отремонтировал древний (и трехфазный) советский генератор, в медных обмотках которого он не сомневался, но чтобы поставить его вместо китайского, требовалось сначала выключить все электричество, причем надолго, а в нынешних условиях сделать это не представлялось возможным. Правда, условия-то можно было и поменять…
Самым простым – с точки зрения Михалыча – способом «поменять условия» была замена на станке двенадцатикиловаттного мотора на трехкиловаттный. Причем «маленький мотор» у него был – но этот мотор когда-то успел сгореть. А вот починиться – не успел, и дед раздумывал, как его починить. То есть не о том, что нужно сделать, чтобы мотор заработал – с этим-то всё было понятно. Он думал, где взять то, что нужно для ремонта. И прежде всего – где взять нужный для перемотки мотора провод.
Об этом думал не он один, так что Володя вскоре решил, что нашел быстрое решение проблемы:
– Владимир Михалыч, там же одна обмотка перегорела?
– Ну, допустим…
– Давайте ее аккуратно размотаем, соединим провода там, где они порвались, хоть изолентой обмотаем и все обратно соберем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Я же тебе сколько раз говорил: учиться надо!
– А что, изоляция слишком толстой будет? Можно хоть скотч упаковочный взять, он тонкий…
– Хорошо, что мне волноваться вредно, а то бы я тебе все подробно высказал… Но раз вредно, то волноваться не буду, а спокойно покажу. Вот, видишь, тут провод возле контакта перегорел?
– Ну да… так это даже проще: ну укоротим его на один виток, думаю сильно это мотор не испортит.
– Он перегорел потому что перегрелся. То есть здесь медь, считай, просто расплавилась – а медь, между прочим, плавится при тысяче ста. А дальше она еще не расплавилась, просто нагрелась. Градусов хотя бы до пятисот, так, что изоляция, то есть лаковый слой, просто обуглился и изолировать перестал. И нужно придумать или где взять такой же новый провод, но в изоляции, или как старый от угольков очистить и изоляцией покрыть. У меня есть специальный эпоксидный лак для восстановления изоляции, но его хватит метров на десять провода, а тут сколько?
– И что делать?
– Бежать к Вере Сергеевне и умолять ее схимичить что-то вроде клея БФ-2. Ты только не вскакивай… сейчас мы просто запомним, что мотор починить мы не в состоянии… пока не в состоянии и пойдем другими делами заниматься. Ты же вроде хотел дергалку для деревьев сделать? Приступай, сейчас она поважнее мотора будет…
– Ну вот, – довольным голосом произнесла Леночка, поставив головку блока цилиндров на полусобранный мотор, – осталось вкрутить восемь болтов и вечером электричества у нас будет вдвое больше. По крайней мере на освещении можно будет не экономить.
– Обрати внимание, Вовка, и детям передай, да и внукам тоже: все бабы – дуры. Не потому что дуры, а потому что бабы – слова Михалыча даже прозвучали как-то лениво. – Народная, понимаешь, мудрость, так что вникай.
– Зря ты, Михалыч, мне свою мудрость внушаешь, – парнишка поднялся и, захватив клещи, направился к печи. – В конце концов именно эти бабы нас и кормят. И поят. И вообще…
Леночка подошла к верстаку, взяла с него те самые болты и, возвращаясь к своему мотору, с довольной мордочкой показала старику язык.
– Ну, в этом-то ты прав: и кормят, и поят. И даже вообще. Однако это только пока кормят и поят. Тем не менее вечером электричества вдвое больше у нас не будет, как бы ты, Леночка, не выпендривалась. Вопрос лишь в том, что уже следующим летом наша… ваша цивилизация загнется. Рухнет и…
– Не будь пессимистом, Михалыч, Алёна добудет тебе лекарства. Она-то тоже, кстати, не мужик – ну а насчет лекарств я ей полностью верю. Так что переживешь ты и следующее лето, и много следующих, причем благодаря именно нашим… дамам.
– Я не про лекарства, да и без Алёны мне их пока хватит. Вопрос в другом: вся наша, так сказать, цивилизация завязана на электричество. И когда его вдруг не станет…
– И почему же его не станет? Леночка же уже второй мотор почти собрала.
– Ах, ну да, конечно. Как же я забыл-то? Леночка, мотор запускать когда можно будет?
– Да хоть через полчаса!
– Не, через полчаса не выйдет. Ты тоже кое-что, видать, все же забыла. Вот тебе, девочка, денежка, так что сгоняй на заправку и купи пару канистр масла. Лучше возьми Мобил, скажем 10W40, в пятилитровых канистрах бери. Ну а не будет – бери Кастрол или хоть Мотул. Хорошо?
До Леночки, да и до Вовки тоже, сказанное Михалычем дошло не сразу. И старик не поленился развить свою мысль:
– Не будет у нас много электричества, а мотор ты перебрала для того, чтобы нам вообще без электричества зимой не остаться в случае чего. Ведь все отопление у нас в принципе водяное, и горячую воду во всех домах электронасосы качают – а не будет электричества, так все батареи замерзнут и полопаются. Так что новый генератор – это всего лишь страховка…
– Так если два будут работать и один встанет, то второй-то останется! Просто станки не будем включать, или сварку…
– Леночка, вот этот мотор нынешний – он работает вроде как на газу генераторном. Однако при этом каждый сутки он сжигает еще и литр масла. Может быть пассатовский будет масла сжигать чуть меньше, даже скорее всего вдвое, а то и втрое меньше, но… В жигулевский мотор я лью отработку профильтрованную, и ему на таких оборотах ее хватает, а отработки я для мазутной печки своей на автосервисе почти две полных бочки осенью забрал. Германец же на отработке работать не будет, заклинит его – вот только нормального масла у нас… Если с Марининых машин слить, с моей Шкоды, то литров десять-двенадцать наберется, еще у нее четыре бутылки по ноль-девять. У меня пятилитровая канистра, сколько-то можно с "Газели" нацедить и, если повезет, из Хюндая, что в лесу до сих пор стоит, еще литр-другой выжать выйдет. Так что новому мотору масла хватит месяца на два, может даже на три – и всё. Да и этому мотору отработки хватит, я думаю, максимум года на полтора…
