— Откуда такая точность? Ты как будто дни считал до встречи с нами?
— Ты прав, Сэм, считал, — Йохан сильно закашлялся, и его лицо приобрело сероватый оттенок.
Пока Йохан кашлял, Гриффит смотрел на него и гадал, зачем он сюда явился — ведь не в рулетку играть. Сэм знал, что перед отправкой в госпиталь Уманду предупредил полуживого Йохана, чтобы тот, если ему удастся выкарабкаться, ни в коем случае не появлялся в казино. И вот этот упрямый полицейский снова здесь. Зачем?
— Ты говоришь, что узнаешь этого парня, — сказал Сэм, имея в виду Уманду, — может, помнишь, что он тебе говорил?
— Конечно, Сэм… Каждое слово, — от приступа кашля на щеках Йохана появился лихорадочный румянец. Он достал платок и вытер вспотевший лоб.
— И все-таки ты пришел…
— Да, я пришел.
— Я выиграла! Я выиграла! — закричала полная дама в зеленом платье. Она с такой страстью прижимала к груди фишки, что, казалось, вот-вот начнет их заглатывать.
— Зачем же ты пришел?
— Неужели непонятно, Сэм? Чтобы повидать тебя…
— Ты говоришь загадками… Ведь ты не мог пронести оружие…
Йохан ничего не сказал и только загадочно улыбнулся. Истолковав это по-своему, Гриффит вскочил со стула:
— Дик, обыщи его! Кажется, у него пистолет!
Уманду тотчас стал выполнять приказ босса, а тот наблюдал за обыском со стороны, ощущая спиной успокаивающую мощь Картера и Блоу. Они нависали над хозяином, как гранитные утесы, и в любую секунду готовы были выхватить оружие.
— Ничего нет, босс, только записная книжка, немного денег и часы.
— Ладно, забирайте его.
Йохан сам поднялся со стула, а Уманду крепко взял его за локоть и потащил за собой.
— Все в порядке, господа! — улыбнулся Гриффит слегка напуганным клиентам. — Все в порядке, продолжайте развлекаться.
— Делайте ваши ставки, господа! — громко сказал крупье.
51
Йохана спустили в отсек складских помещений, где находилась одна из морозильных камер. Она была оборудована специально для разговоров с непрошеными гостями.
Это место было ему уже хорошо знакомо, однако Йохан не сопротивлялся. Он молчал и не говорил ни слова, даже когда Уманду грубо толкал его вперед.
— Поосторожнее с ним, Дик, — елейным голосом выговаривал Сэм Гриффит, — я не хочу, чтобы ты зашиб его еще по дороге.
— Я понял, босс, — кивал Уманду, и его улыбка становилась все шире.
Увидев привычную процессию, один из складских рабочих кинулся к холодильной камере и широко распахнул дверь:
— Ну входи, Йохан. Знакомо тебе это теплое местечко? — Гриффит отстранил Уманду и сам похлопал пленника по плечу. — Ну заходи, не бойся, примем как родного…
Йохан прошел внутрь и остановился перед свисавшей с потолка цепью, унизанной острыми крюками. Он потрогал жало одного из крючьев и сказал:
— Я вижу, ты содержишь все в полной готовности. Гости одолевают?
— Теперь не так часто, — дружелюбно ответил Гриффит. Он подошел к Йохану ближе, и вместе с ним сделали шаг Картер и Блоу.
Уманду зашел справа.
— У тебя есть возможность сказать свое последнее слово, — сообщил Сэм.
— У тебя тоже, — спокойно ответил Йохан. Он твердо смотрел в глаза Гриффиту, и тому становилось не по себе.
— Дик, все-таки у него что-то осталось. Он подозрительно спокоен…
— Ничего у него не осталось, босс. Он сошел с ума, вот и все… Давайте его кончать.
— Послушай, Йохан, а может, ты приехал просто поиграть, отдохнуть и давно уже не держишь зла на старину Сэма. А? Ты скажи — может, я тебе и поверю. Отпущу, да еще верну все твои фишки, что ты выиграл. Там, наверное, тысяч на двадцать было?
— На двадцать пять…
— Ну вот видишь, — Гриффит не собирался отпускать Йохана, но ему хотелось увидеть в глазах этого полуживого человека хоть капельку сомнения, страха, надежды. Но Йохан продолжал сверлить Сэма тяжелым взглядом, словно зачитывая ему приговор.
— Скажи что-нибудь, Йохан. Мне как-то совестно убивать человека, который даже не может объяснить, зачем он пришел? Так не честно, ведь я не могу убить тебя, пока не удовлетворю собственное любопытство.
— Я пришел отомстить тебе.
52
Так ты мне еще и угрожаешь? — изумился Гриффит.
Да, угрожаю смертью. Страшной смертью.
— Ну перестань, я буду плохо спать, — Гриффит громко рассмеялся, и его с готовностью поддержал Уманду. Они смеялись целую минуту, а Картер и Блоу настороженно хмурились, не понимая, что происходит.
Наконец смех прекратился, и Уманду предложил:
— Босс, а давайте убьем его не больно. Все-таки он нас так рассмешил.
— Пожалуй, что так, Дик, — кивнул Сэм, — Надо сказать, что ты добрейший парень. И они снова рассмеялись.
— Ладно, один заключительный вопрос, Йохан. За эти три года тебя повысили?
— Нет, — грустно улыбнулся пленник, — Наоборот, меня списали подчистую. Ведь я действовал без санкции прокурора.
— А почему же прокурор не поддержал тебя?
— Потому что ты его купил… Кстати, два дня назад кто-то поджарил ему задницу.
— Образно говоря?
— Нет, совершенно натурально. Он сгорел в яме с напалмом, — сказал Йохан, и его скрутил новый приступ кашля. Когда приступ прошел, бывший полицейский промокнул платком лоб и сказал: — Ладно, Сэм, у меня уже мало сил, так что твое время истекло. Хочешь ли ты сказать что-нибудь на прощание?
— Ты… Ты… — Гриффит почувствовал опасность и стал отступать, а Картер и Блоу тотчас бросились вперед, прикрывая босса телами.
Лицо Йохана стало чернеть, покрываться струпьями, а затем тело старого копа разорвала яркая вспышка огненной стихии.
Пол чувствительно содрогнулся, и стоявшая перед Джимом стопка синих фишек рассыпалась. Мигнул свет, и вслед за этим в зале игровых автоматов три раза сработал главный выигрыш.
Было слышно, как жетоны посыпались на пол, и бросившиеся к ним люди устроили потасовку.
Некоторые из клиентов главного зала тоже не удержались и бросились в эту свалку, чтобы поучаствовать в драке и добыть хоть какой-то удачи.
Охранники пытались навести порядок, но у них это плохо получалось. Вскоре с верхних этажей к ним на помощь стали спускаться автоматчики. Их было человек пятьдесят, и Джим подумал, что, наверное, это не последние люди Гриффита.
Вскоре беспорядки переместились и в зал, где сидела богатая публика. Пользуясь случаем, гости стали потихоньку тащить друг у друга фишки, а затем и просто отбирать.
С какой-то дамы сорвали колье, у какого-то джентльмена вырвали запонку. В воздухе замелькали кулаки, потом стулья. Появились первые раненые, но вид крови никого не остановил.
С верхних этажей стали прибывать дополнительные силы секьюрити. Они с ходу врывались в толпу и старались разнять дерущихся.
Свалка разрасталась как снежный ком, и Джим, схватив за руку Грэйс, вместе с ней залез под стол, где уже пряталась одна пожилая пара.
— Арчибальд Хаим, — протянул руку сухонький муж чина, — интриги, сбор компромата, организация политических убийств.
— Джим Форш, профессиональные абордаж, арест без гарантии прав арестованного, — в тон интригану ответил Джим и крепко сжал холодную ладонь.
— Давай, Грэйс, пробирайся сюда и держись за ножку — этот стол могут сдвинуть, — Джим подтянул девушку ближе, чтобы кто-нибудь снаружи не задел ее ногой.
Едва он это сказал, как орущая толпа навалилась на их стол, и он заскрипел. Массивные ножки сдвинулись с места, но все же устояли.
— Арчи, сделай что-нибудь, я больше не могу здесь находиться! — высказала недовольство спутница мистера Хаима. Судя по комплекции и количеству бриллиантов, она была его женой.
— Потерпи немного, Аранта, скоро все успокоится и мы выйдем… А вы как думаете, молодой человек, скоро это кончится?
— Не могу сказать ничего определенного, — пожал плечами Джим, — я здесь впервые… — и, нагнувшись к уху Грэйс, он прошептал:
— Сейчас самое подходящее время. Я свяжусь с Дилонги.
Джим покрутил настройку на своих часах и вскоре услышал слабый отклик Ника.
— Слушаю тебя, старик.
— Готовь малыша «Готтарда», Ник! Здесь наилучшие условия!
— Понял тебя…
— С кем это вы говорили, молодой человек? — тут же полюбопытствовал Арчибальд.
— С друзьями, — сухо ответил Джим.
— И что они сказали?
— Сказали, что сейчас подойдут.
— Но тут такое творится…
— Им это не в диковинку.
Арчибальд понятливо кивнул и, улегшись на живот, подполз к краю стола. Затем осторожно выглянул наружу и сказал:
— Вот так дела! Вы когда-нибудь видели, чтобы Сэм Гриффит выглядел так плохо?
— Что? — первой отреагировала жена мистера Хаима и, протиснувшись мимо Джима, ободрала ему каблуком руку. — Какой ужас! Что у него с лицом?
