нас с дочерью? Это уже ни в какие ворота не лезет! Неужели вы так и не поняли, что нас стоит оставить в покое, или вы опять решили убедиться в законности принадлежности мне этого дома? – выпалила я на одном дыхании, не давая мужчине опомниться.
Однако передо мной внезапно возник большой букет из одичавших садовых роз.
– Я просто хотел извиниться за утренний инцидент, госпожа Вербер.
– Ну, знаете ли... Хватит с вас того, что едва не выломали входную дверь, хорошо, хоть привели её в порядок. Этого извинения было вполне достаточно! А теперь подите прочь и не смейте здесь больше появляться! Мне и так придётся ещё долго успокаивать дочь после ваших визитов, искренне надеясь, что ночью её не посетят кошмары, вызванные испугом! – выдернув протянутый букет из руки, я от всей души несколько раз наотмашь ударила им Вангера по лицу, после чего отбросила цветы в сторону и заперла дверь.
Внутри меня всё кипело и клокотало от негодования. Нет, ну какой нахал! Так бесцеремонно заявился, ещё и с цветами, словно я какая-нибудь молоденькая барышня, едва вступившая в брачный возраст и жаждущая внимания кавалеров! Вот пусть и катится со своим букетом куда подальше! Руку неприятно саднило, и взглянув на неё, обнаружила следы от шипов, которые начали затягиваться прямо на глазах. Ну да, это же Вангер был в перчатках для верховой езды, а я схватилась голой ладонью. Ничего, надеюсь, на его лице напоминания о том, что не следует появляться на пороге этого дома, продержатся намного дольше.
Лишь вернувшись на кухню, я поняла, насколько погорячилась. Не стоило так резко реагировать на Вангера, а в качестве извинений договориться насчёт разрешения посещать водопад, чтобы набрать воды. Но, увы... Задним умом все крепки, а я по-настоящему на него разозлилась. Если Рольф нарушит своё слово, возможно, уже мне придётся идти к Вангеру на поклон, чего очень не хотелось, так как стало стыдно. Но с другой стороны, в чём я была неправа? Софи вон, до сих пор жмётся ко мне, как обезьянка к пальме во время урагана.
– Всё хорошо, милая. Мама не даст тебя в обиду и никого в дом не пустит.
Естественно, вся уборка пошла насмарку, так как пришлось переключиться на дочь. Я знала, что придётся непросто, но отступать была не намерена. Я так долго мечтала о ребёнке и вот получила его. Теперь у меня есть Софи, а у неё есть я, которой придётся приложить немало труда, чтобы поставить её на ноги, вернуть речь и узнать, что такое быть любимой дочерью, а не никому не нужной инвалидкой. Вспомнив, что у девочки никогда не было хоть какой-нибудь мало-мальски настоящей игрушки, я достала иголку с ниткой и один из своих чулок, сшив из него подобие зайца. Оставшийся без пары был безжалостно искромсан ножницами для набивки. Радуясь, что удалось в очередной раз переключить Софи, я вручила ей игрушку, рассказывая, что теперь зайку можно будет не только брать с собой, но ещё и спать укладывать. По-хорошему стоило бы сшить куклу, но не была уверена, что моих способностей к рукоделию, а также материала, хватит для этой задумки.
Глядя на то, как дочка с настороженностью изучает своего нового друга, у меня сердце кровью обливалось. Да чтобы Ойгена с Доротеей до конца их дней кошмары мучили за то, как они обращались с Софи! Стараясь не отходить от девочки далеко, я потихоньку разобрала привезённые тюки, время от времени поглядывая в окно. Когда на противоположном берегу показалась запряжённая повозка, у меня внутри ёкнуло от радости. Прижавшись почти вплотную к мутноватому стеклу, я наблюдала, как из повозки двое мужчин вытаскивают две бочки, причём одна из них была явно тяжелее другой.
– Софи! Давай я тебе покажу кое-что интересное, – подхватив дочь на руки, я поднесла её к окну. – Видишь вон там двух человек? Они тоже собираются к нам, но бояться их не нужно, они нам полезные вещи привезут.
Продолжая рассказывать дочери о том, как договорилась с Рольфом насчёт бочек, опустив момент с его связыванием, наблюдаю за приближающимися к дому двум лодкам. Обе они двигаются по воде значительно быстрее, чем я утром, а потому примерно через полчаса, может, чуть больше, они утыкаются носами в берег.
– Бруно, помоги! – крикнул Рольф своему сотоварищу, а потом, заметив меня, махнул шляпой. – Как и договаривались. Бочки и вёсла я привёз. Куда их?
Оценив размеры бочек, я махнула рукой в глубь дома: – На кухню.
– На кухню, значит, на кухню... – пожали плечами мужчины и, ухватившись за верёвки, которыми была перевязана первая бочка, потащили её в дом.
Даже хорошо, что их двое, иначе одна бы я точно не смогла её не то что дотащить до кухни, но даже завалить набок, чтобы докатить до нужного места. Следом за первой бочкой, мужчины дотолкали до кухни вторую, а потом перевернули, поставив обе рядом.
Оценив скудную обстановку, Рольф с Бруно переглянулись, а потом поинтересовались: – Может, нужно чего?
А я что, дура, что ли, чтобы отказываться? Сразу «взяла быка за рога»! – Дымоходы прочистите?
– Пятнадцать грошей, – нагло заявил Рольф и тут же уточнил. – Каждому!
Угу. Бегу и прыгаю, подхватывая юбки! – Двадцать на двоих, иначе убираетесь отсюда и больше никогда даже близко к озеру не подходите!
Бруно тут же толкнул Рольфа, а потом обратился ко мне: – Зачем же так сразу, хозяйка? Можем договориться. Лестница крепкая найдётся?
Я кивнула и отвела их в подсобное помещение, примыкающее к кухне, где хранился полурассохшийся инвентарь. Посовещавшись, мужчины пришли к выводу, что лестница пусть и видала виды, но одного из них выдержит. В итоге забрав её вместе с той веткой, которой я чистила первый дымоход, ушли на террасу. Надеясь, что ни один из них не свернёт себе шею, принялась наблюдать, как Бруно при помощи своего ножа очинил ветку, а потом соорудил из неё метлу на очень длинной ручке, обвязав принесёнными мной верёвками. Ага, теми самыми, что днём связывала Рольфа. А на той, что была обвязана бочка с водой, сделали петлю. Я вначале не поняла зачем, а потом увидела, как один конец верёвки Рольф обвязал вокруг себя, а второй накинул на ближайшую трубу дымохода, как только поднялся на последнюю ступеньку лестницы. Таким образом, «промышленный альпинист деревенского пошиба» добрался до своей первой цели. Бруно тем временем отпустил
