Еще одна причина гибели хита — это то, что все крупные магазины страны начинают выпускать копии. Причем сразу же, как, только манекенщица в этом платье покажется на подиуме. Здесь они безжалостны; а поскольку, например, Top Shop устраивает презентацию десять раз в год (а не как мы — две), то у них больше шансов. Я уже сбилась со счета, сколько раз мои топы и юбки всплывали у Karen Millen, Miss Selfridges или H & M, прежде чем я успевала запустить их в производство и отослать в Harrods. И с этим ничего не поделаешь. Некоторые дизайнеры пытались подавать в суд — или по крайней мере собирались. Но бесполезно. И потом, не то чтобы вещь была доступна каждому. Женщина, которая тратит двадцать долларов на ту или иную тряпку в магазине на Оксфорд-стрит, получает не то же самое, что женщина, которая выбрасывает восемьсот на Слоун-стрит. Ткань и отделка хуже, нет ощущения роскоши. Можно сказать, своего рода лести. В прошлом году все главные магазины были набиты товарами «под Хлою», и, должна сказать, самой Хлое это нимало не повредило. Хотя, с другой стороны, летом я сделала треугольный топ, который принялись копировать так активно, что впору было спятить. Я шла по улице и чуть ли не на каждой грудастой девчонке видела нечто похожее — под жакетом или кардиганом, в сочетании с джинсами. Вдобавок первыми, кто попался мне на глаза на МузТВ, были какие-то безголосые девицы в моих топиках. После этого я чуть было не бросила модный бизнес навсегда.
— Итак, — объявляет Александр, потирая ладони, как будто он собирается читать лекцию. — Давайте примем такое правило: «Никаких компрометирующих знакомств».
— Компрометирующих знакомств, — бормочет Триш, делая пометку в маленьком блокноте.
— Кто входит в эту категорию? — спрашиваю я.
— Все, кто ведет реалити-шоу, участвует в проектах наподобие «Острова любви» или спит с футболистом, — говорит Александр.
— Значит, никакой Колин Руни, или как там ее?
— Разумеется. Скажем ей «нет», — отвечает Александр. — Она способна зарубить что угодно. Знаете, один мой приятель как-то был ее стилистом и говорил, будто парочка пиар-агентов отказалась ссужать ей одежду под тем предлогом, что им вернут весь товар.
— Правда? — изумляется Триш. — Хотя неудивительно. Она — типичная «жена футболиста». Носит весьма пикантные платья — и это с ее ужасным желтым загаром и накладными ногтями. Кто ей сказал, что это красиво?
— Понятия не имею, черт возьми! К слову о желтом цвете, — переключается Александр, — вы же знаете Кении Лоу, стилиста «красотки Бэкхем»?
— У нее есть стилист? — спрашиваю я.
— Есть. — Александр вздергивает нос. — И, судя по всему, ему не удалось договориться с Маккуином.
— Я не удивлена. Маккуин очень разборчив в том, что касается его платьев.
Ли Маккуин — один из самых больших приверед, если речь идет об одалживании. Фотографий с его показов нет ни в одном журнале, где, как ему кажется, недолюбливают геев. Он не отдаст свои вещи никому, кто не подходит под его завышенные критерии. Хотя Мими много раз говорила мне, как стилисты умудряются обходить эти преграды. Какое-то время назад она работала с Шарлоттой Черч и, столкнувшись с небольшими трудностями при выборе одежды, позвонила в Selfridges. Лучший способ миновать посредников — это обратиться прямо в магазин. Harrods, Harvey Nichols и Selfridges просто счастливы тебе помочь, и в то же время дизайнеры никак не могут этому воспрепятствовать. Мими подобрала для Шарлотты два жакета (что любопытно, Черч носит меньший размер, чем, кажется на первый взгляд), та появилась на страницах Grazia или Glamour (что бы там ни было), и жакеты были распроданы в течение недели. Большинство дизайнеров всю жизнь мечтают одевать Николь или Уму — но стоит поработать на какую-нибудь пышную и симпатичную девушку вроде Шарлотты, как товары начинают просто сметать с прилавков.
Могущество кинозвезд становится очень полезным, когда ты пытаешься сбыть какую-нибудь сомнительную вещь. Точно так же как «неправильная» звезда может поставить крест на хорошем платье, так и «правильная» знаменитость, появившись на публике в заведомом барахле, заставит покупателей ринуться в магазины. В результате пиар-агенты всегда предлагают стилистам взятки, чтобы те помогли им спихнуть какой-нибудь неходовой товар. Предположим, в магазине висит шестьдесят юбок, которые никто не берет. Стилист надевает эту юбку на нужного человека, освежает ее красивым поясом, и все довольны. Магазин получает деньги, а стилист — прочие блага жизни: право первым порыться в новом товаре, приглашение на распродажу, стильную зимнюю куртку. К сожалению, все, что с этого имеет знаменитость, — фотография в журнале.
— Значит, договорились, — продолжает Александр. — В разряд сомнительных знакомых входят те, кто участвовал в «Большом брате» или «Икс-факторе».
— Даже победители? — уточняет Триш.
— Особенно они, — подчеркивает Александр. — А также те, кто зарабатывает деньги, выставляя напоказ сиськи; те, кто появляется на страницах мужских журналов и расставляет ноги на всеобщее обозрение; те, кто раньше вел детские телепередачи, а теперь расхаживает по подиуму в бикини, — вроде Джоди Марш, Джордан и Ферн Котгон…
— Разве она вела не утренний канал? — спрашиваю я.
— Нет, это Ферн Бритгон.
— Так их две? — говорю я. — А в чем разница?
— В весовой категории, — парирует мой партнер.
— Что отвечать, если кто-нибудь из них позвонит? — спрашивает Триш.
— Ну… — Александр тянется через стол и берет карандаш.
— Можно просто сказать «нет», — намекаю я.
— Вот этого делать нельзя, — говорит Александр. — Однажды они могут нам понадобиться. Если исправятся.
— Разве такое бывает? Когда-нибудь было?
— А Кайли? — напоминает он. — С помощью Майкла Хатченса она из девчонки в кудряшках превратилась в настоящую принцессу.
— Ты прав, — соглашаюсь я.
— И еще одна актриса из «Соседей». Натали Имбрулья. За два года превратилась из подружки Майка в звезду.
— Да.
— В «Соседях» снимался даже Рассел Кроу — или, точнее, Расс Ле Рок. Так его звали, когда он зажигал на школьных дискотеках у себя в Новой Зеландии.
— Ты слишком много знаешь, — вздыхаю я. — Иногда мне даже страшно: что на самом деле творится у тебя в мозгax? Не забывай, что ты предположительно занимаешься бизнесом.
— У геев и тринадцатилетних девчонок вкусы совпадают, — улыбается Александр. — Иначе откуда бы мне знать все тексты к песням группы S Club?
— А ты знаешь?
Он кивает.
— Кошмар.
— Итак, что же мы будем им говорить? — настаивает Триш, нацеливаясь записывать.
— Что все вещи отправлены в Японию… — отвечает Александр.
Она записывает: «В Японию».
— …и что пока там и останутся, — заканчивает он.
— Ясненько. — Триш захлопывает блокнот. — А если позвонят еще раз?
— Вещи все еще в Японии. Постоянно в Японии. Насовсем в Японии. Один мой знакомый дизайнер всегда пользуется этой формулой, и она его не подводит. Большинство из тех, кто звонит, просто не способны понять, что их отшивают, но даже если и поймут, то не смогут обвинить нас в грубости. Это на тот случай, если они когда- нибудь будут нам полезны.
— Можно еще сказать: «Интересующие вас модели, к сожалению, сейчас недоступны». Так все говорят, — добавляю я.
— По-моему, слабовато. Япония мне нравится больше, — отвергает Александр мое предложение.
— Ладно, Япония так Япония.
— Япония, — сосредоточенно повторяет Триш. Я наблюдаю за тем, как она сидит, слегка высунув кончик языка, и в очередной раз думаю о том, что мне до зарезу нужен другой ассистент.
Следующие несколько дней творится сущий хаос. Триш сообщает по меньшей мере двадцати персонам нон грата, что белое платье в стиле Монро отправлено в Японию, а мы тем временем пристраиваем наряд нескольким подходящим красавицам. Джоди Кидд сочетает его с миленьким жакетом, отправляясь на ужин в «Чиприани». Кэт Дили носит это платье с аксессуарами, появившимися в журнале Elle. Джосс Стоун появляется на первой странице журнала Heat. А из Tatler спрашивают, нет ли у нас лилового или розового варианта для Джейд Джаггер.
Александр звонит в Венгрию, чтобы они поторопились. Через два дня мы, наконец получаем товар и отправляем его в магазины. Белые платья расходятся за сорок восемь часов. Трижды за утро Александру звонит дама из Pandora's Box и просит еще. Он злорадно заставляет ее каждый раз дожидаться по пятнадцать минут. Это — наказание за тот убогий заказ. Netaporter получает партию товара утром в среду и распродает к вечеру четверга. Нам звонят из Harrods и Harvey Nichols и спрашивают, нет ли черного варианта. Selfridges тоже требует еще. Matches требует еще. Все требуют еще.
Через две недели после того, как вы разослали товар по магазинам, можно с уверенностью определить, пойдет ваша коллекция или нет. Сорок процентов хорошей коллекции (не учитывая То Самое Платье) распродается в первый месяц. Богатый клиент всегда хорошо осведомлен о том, что происходит, и потому с нетерпением ждет ее прибытия. Он следит за ее успехом через Интернет и журналы и в точности знает, когда именно она поступит в продажу. Пока большинство из нас всю первую половину января пребывают в полусонном состоянии и подумывают о походе в спортзал, чтобы сбросить накопленные на праздниках килограммы, элитный покупатель обдумывает свой весенне-летний гардероб. Есть определенное число женщин, которые очень счастливы, когда им удается приобрести шубку в июле — августе, и которые планируют покупку купальников и пляжных платьиц, когда на улице минус три.
