Железный мотнул головой в сторону двери: двигай.
Они спустились вниз, на первый этаж. На кухне суетились трое. И, завидев Крейга, одна из женщин — чуть пухловатая блондинка лет тридцати — загорелась, как свечка. Крейг улыбнулся ей почти обворожительно — насколько позволяла его зверская физиономия, — и попросил перекусить.
— Конечно-конечно! — запела женщина. К ней тут же юркнула помощница помоложе. Не то дочка, не то еще кто — тоже светлая и крепкая, как молодая пшеница в поле.
— Но как же леди Греймхау… — торопливо зашептала она.
— Брысь! — отмахнулась хозяйка кухни. — Сейчас все будет! — пообещала она, с трудом отрывая взгляд от Крейга.
Пока полнушка выясняла, чего «милому рыцарю» хотелось бы, Эмрис, немного супясь, размышлял. Они прибыли рано утром, и Идель он не видел. Выяснил, что здесь можно перевести дух, что люди эрцгерцогини остаются на постой тоже, и вырубился, как только показали, где можно. Проснулся к обеду, поел, переговорил с «Железными Братьями»: кто ранен, кто убит, все ли в порядке в остальном. Осмотрелся в округе и вместе с Крейгом, разинув рот, увидел, что все левое крыло отведено под то самое злосчастное сукно. Поинтересовался, где леди, но ему ответили, что она «пока не выходила».
Эмрис решил, Греймхау спит, но, похоже, ошибся. Он подманил малолетку пальцем.
— Что там насчет леди Греймхау? Она здесь? — Он чуть отклонил голову, как бы намекая взглядом на пространство кухни. Девчонка, сдерживая пугливость, перевела взгляд на дальнюю в кухне дверь. Обычно это что-нибудь вроде подсобки.
Отличный ответ, решил Железный. Обхватил девчонку за шею (старался, как мог, не больно) и, буркнув:
— Идем-ка, — потащил вон из кухни. Девица едва пискнула, понимая, что больше ничего сделать и не сможет: старшей тут явно не до нее! Однако в коридоре Эмрис остановился, чуть наклонился, чтобы их лица были примерно на одном уровне, и тихо спросил:
— Леди там не одна?
Девчонка покачала головой.
— Есть место, чтобы подслушать их?
Она опустила глаза, закусив губу.
— Не бойся, никто тебе ничего не сделает.
Девчонка вскинула глаза и закивала головой:
— Ага, я знаю! Тот, большой, который остался на кухне, он…
— Приставал? — Ох уж этот Крейг! Озабоченная детина!
— Не, наоборот, отогнал всех.
«Ого».
— Вот видишь, все в порядке. А леди Греймхау, если она узнает, я возьму на себя. Так что насчет…
Девчонка воровато оглянулась и теперь сама приблизила лицо к Эмрису.
— Можно подобраться с улицы. Пойдемте.
На улице малявка подвела Железного к какой-то двери позади основного сооружения, и на миг Эмрис вздрогнул:
— Только не нужник.
— Нет, конечно. — Девчонка будто оскорбилась. — У нас здесь всякое, чтоб двор мести да белье стирать.
Она зашла внутрь. На крохотной полке с краю жалась небольшая лампадка, давая куцее освещение. Девчонка чуть подвинула ее, чтобы лучше видеть окружающее. Потянула деревянное корыто, перевернула и, приставив к стене, взобралась. Сняла подвешенный деревянный ковш с гвоздя под потолком и осторожно потянула из стены деревяшку шириной с лучину. Указала на щелку движением головы. Эмрис кивнул. Чтобы ничего не произносить, девчонка указала на себя и на выход: она будет на улице.
Эмрис осторожно отодвинул ногой корыто. Он и так прекрасно доставал до щелки, чтобы смотреть. И слушать.
Идель разговаривала с неизвестной Эмрису женщиной в плаще. Незнакомка стояла к точке обзора Железного спиной, и все, что он мог рассмотреть — длинные темные волосы, перевитые местами тонкими серебристыми прядями. Похоже, Идель вручила незнакомке какой-то лист, и теперь ждала, пока та ознакомится.
— Оно? — уточнила леди.
— Оно. — Женщина улыбнулась — Эмрис слышал это по голосу. — Наконец-то Талассий сможет как следует развернуться на континенте. Патьедо мешал очень многим.
— И при этом в его падении по итогу не засветились ни Талассий, ни Деорса, ни вообще кто-либо конкретный. Так, солдаты из Амальди мелькнули — и все. Они с Патьедо давно соперничали, их интерес в падении первого конкурента очевиден. Хотя по факту все сделали сами жители.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Наемники — не совсем жители.
— Это детали. К тому же жители тожэе старались, и сильно.
— Как тебе удалось подключить к этому амальдийцев?
Идель мотнула головой:
— Не мне. Дайрсгау постарался, чтобы информация попала к ним в руки.
— Что именно он сообщил?
— Что Талассий планирует вторжение.
— Но мы не планировали.
— Верно. — Идель улыбнулась хищно. — Они надеялись добить раненного охотника — то есть вас, тетя, — и забрать добычу, но в итоге Амальди нос к носу встретился с разоренным городом, где все убивали всех, а талассийцев не было совсем. Им просто не удалось бы избежать контактного боя в такой ситуации. Амальди потерял хороший кусок воинства, и его ослабление…
— Тоже на руку всем остальным, — поддержала женщина. Еще раз взглянула на лист, шумно вздохнула и убрала под полы плаща — деталей Эмрис не разглядел бы, даже будь он орлом.
— Ну, все как договорились, дорогая племянница. Вексель правящего дома Талассия в обмен на караван повозок, одежду, полсотни лошадей, подорожные грамоты и два корабля с доверенной командой. Скарб приедет к завтрашнему утру, самое позднее — к обеду. С повозками вы сможете доставить сукно, куда пожелаешь. По грамотам и одежде вас пропустят. Корабли для возвращения в Деорсу будут ждать в порту Талассия.
— Спасибо. — Идель почтительно кивнула.
— Это тебе спасибо. — По тону женщины Железный слышал, что она расслабилась. — Я всегда говорила, ум в нашей семье передается по женской линии.
Идель рассмеялась — негромко и искренне.
— Ну прекратите. — Несмотря на формальное обращение, она держалась с родственницей свойски. Эмрис подумал, что им было бы неплохо хоть куда-то сесть. Но такой вопрос, как изъятие из хранилища долговых расписок обсуждали две женщины в кладовой какой-то захудалой придорожной гостиницы. Уму непостижимо.
— Вы слишком несправедливы к Аерону, — все еще хихикая, поспорила Идель. — Он довольно хорош.
— Только в том, чтобы выбирать подходящих людей. И не более.
— Тетя, пожалуйста. — Плечи Идель все еще дрожали, и женщина смилостивилась.
— Ладно-ладно. Будь он совсем кретином, я бы в жизни не поддержала его в войне со шлюхой Фридесвайд. Будем считать его исключением.
— А мой отец? Ваш кузен, я напомню.
— Теоданис… — протянула старшая из женщин. — Он хорош в стратегии, но слабохарактерен в жизни.
— А? — Лицо Идель осветилось изумлением. Эмрис мог читать только ее реакцию, поскольку вторая дама по-прежнему стояла спиной.
— Ну, право! — талассийка всплеснула руками. — Я совсем не возьму в толк, как Теоданис позволил тебе выйти за этого мальчика?!
Лицо Идель переменилось. Она чуть вздернула голову и посоветовала тетке куда суше прежнего.
— Не начинайте подобных разговоров, леди Имхэйр. Хватит.
Но, похоже, леди Имхэйр, жена дожа Талассия, считала иначе:
— Мы смирились, что у него не было ни титула, ни земель — ничего, кроме меча и верности, которую он и так был обязан тебе как поданный. Но четыре года, Идель! Четыре года вы в браке, и он даже не способен дать тебе сына!
— Некоторые винят в этом меня. — Идель отвела глаза.
Имхэйр мотнула головой, будто сомневаясь, стоит ли продолжать. А затем — Эмрис увидел, — сделала шаг к племяннице, переступив неуверенность.
— Послушай меня, Идель. Возможно, Нолан в самом деле хороший муж, возможно он верен и в самом деле никогда тебя не предаст. Но он тебе ничем и не поможет. — Она перевела дух и заговорила еще тише. Эмрис напрягся изо всех сил, чтобы различить слова. — Я скажу это всего раз, племянница: если однажды тебе потребуется помощь, чтобы овдоветь дай мне знать. Если не смогу сама, мой муж справится. В конце концов, ты крепко удружила нам в Патьедо.
Идель уставилась на тетку расширенными глазами. Эмрис был готов поклясться: у нее чесались руки, чтобы оттолкнуть обнаглевшую родственницу. Только невообразимой силой воли леди Греймхау справилась с приступом возмущения и ограничилась тем, что сама отошла от Имхэйр.
