— Даже не думай об этом, — прошептал в ответ Констандян, — я сделаю всё, чтобы спасти нас.
— А что будет с остальными? — подала голос Мириам. — Что они с ними сделают?
— Мне-то какое дело, — отозвался Констандян, — пусть они сами о себе думают.
— Отец, — в голосе Мириам послышался откровенный упрёк, — это же армяне. Наш народ. Мы все в беде. У нас у всех горе. Мы не должны думать только о себе. Другим ведь сейчас гораздо хуже, чем нам. Они потеряли свои семьи. Так как же мы бросим их и уйдём?
— Совсем спятила эта девчонка, — прошептал Констандян, бросая на дочь гневный взгляд, — о других думает, когда сама стоит на пороге смерти. Мириам, приди в себя, твоя семья может погибнуть.
— Здесь все люди — моя семья!
— Да пошли они, все эти люди, — разозлился Констандян, — поверь, дочка, умирать будешь, никто из них тебе руки не подаст. Сейчас каждый о себе думает. Думает, как бы спастись.
— Как ты, — снова в голосе послышался упрёк, — поэтому нас и убивают. Помнишь, что мой Арут говорил: «Защищай семью другого, как свою собственную».
— Арут, Арут, — в тихом голосе Констандяна послышалось раздражение, — турки несколько тысяч армян сегодня убили…и где был твой Арут? Завтра нас убьют и никто, даже твой Арут, не поможет. Турок слишком много.
Мириам приподнялась на локте. В пламени костра глаза её отражали гнев.
— Никогда не говори плохо о моём Аруте, отец, — предостерегла Мириам, — он не чета тебе и другим здесь. Он не раздумывая, сотни раз на смерть шёл, ради спасения людей, которых он не знал, но которые были его народом. Страдающим народом. Арут лучше всех нас в тысячу раз. И поверь, знай он, что мы здесь…его бы никто и ничего бы не остановило. Он бы спас нас, или умер спасая.
— Да, да твой Арут самый лучший. Он храбрый, отважный, сильный…что ещё… смелый. Никого не боится. А меня ты считаешь трусом, потому что я хочу спасти свою семью? Включая тебя и твоих детей?
— Отец! Не надо спасать меня и моих детей. Мы разделим участь нашего народа, а ты можешь ехать в свой Карс.
— Да как ты смеешь со мной так разговаривать! — взорвался, было, Констандян, но послышался голос жены:
— Хватит. Нам и так нелегко, да ещё вы грызётесь между собой. Ложитесь спать. Нам завтра ещё идти. Силы нужны будут.
Констандян отвернулся от всех. Прихватив один из мешков, лежащих на повозке, он с явно демонстративным видом улёгся подальше от своей дочери. Жена только и знала, что качала головой.
Постепенно весь лагерь погружался в сон. Люди лежали вперемежку на голой земле. Костры ещё долго горели. Закончился второй день пути. Сколько ещё предстояло пройти, никто из них не знал.
Глава 17
12 июля. Вблизи города Баберда.
Отряд заночевал в скалах близ озера, где-то посередине между Мамахатумом и Бабердом. Спали всего несколько часов. Едва забрезжил рассвет, люди начали подниматься. Лошадей ещё с вечера накормили и напоили. Они стояли готовые и полные сил. Пока остальные фидаи готовились к дальнейшему пути, Арут, накинув на себя рубашку, пошёл к воде. Он спустился к самому берегу озера. Сняв сапоги он тщательно вымыл ноги, а затем долго мыл шею и лицо. Закончив мыться, он так и завис над водой, глядя на своё отражение. Неизвестно, сколько бы он стоял, если за ним не спустился бы обеспокоенный долгим отсутствием Арсен.
Сзади Арута раздался его бас:
— Что с тобой, брат Арут? Не болеешь?
— Нет, — Арут выпрямился и бросил на Арсена короткий взгляд, — сон плохой видел. Кошмарный. Такие сны мне не снились с самой свадьбы. Теперь вот опять началось… — Арут вышел на берег и начал обуваться.
— Разведчики вернулись, которых ты вчера отсылал.
— Ну и что?
— Говорят, к Баберду не пройти, не то, что к Трапезунду. Все дороги заняты армейскими частями. Идут в направлении Эрзерума. Много орудий…, да и не только они. Вокруг снуют отряды башибузуков, курдов…видели четников. Плохо дело, одним словом. Не пройдём дальше…
— Как шакальё на мясо собираются, — Арут обулся и мельком взглянул на Арсена, — так ты думаешь, нам не стоит двигаться дальше?
— Не только я. Так все думают.
— Ну…значит пойдём к остальным.
Они поднялись по тропинке меж скал и вышли к собравшимся, готовым к выходу, фидаи. Каждый стоял, сжимая поводья лошади в руках, и все как один смотрели, как Арут и Арсен приближаются к ним. Арут так резко остановился, что Арсен едва не наскочил на него сзади. Арут сразу отправил двух человек, чтобы они разведали дорогу впереди и уже потом обратился к своему отряду.
— Так значит домой? — негромко спросил у своего отряда Арут. Он оглядел каждого из своих людей и уж потом продолжил: — Разведчики рассказали обо всём. Что по дорогам идут армейские части. Идут с пушками. Впереди нас отряды башибузуков, курдов и четников. Они всё рассказали… только одно забыли сказать, — Арут снова оглядел весь отряд и уже более жёстким голосом продолжил:- Они забыли сказать, что эти части, башибузуки, курды и чётники…проходят через армянские сёла, которых впереди десятки, если не сотни. В самом Баберде…живут немало армян. И что? Мы должны всех бросить и спасать свою шкуру? Или вы ослепли и не видите, что творится вокруг нас? И почему вы думаете, что сзади нас нет никого, и мы сможем спокойно вернуться обратно?
— Арут, — раздалось сразу несколько голосов, — ну что мы против них? У них каждый, даже самый маленький отряд, больше нашего. У них пушки. У них целая армия.
Арут устремил на говоривших яростный взгляд и с презрением ответил:
— Ну, тогда ложитесь на эту землю, — землю, пропитанную кровью ваших предков, которые столетиями защищали её. Ложитесь и ждите, пока турки придут и перережут вам горло.
— Зачем ты так, брат Арут, — в голосе послышалась явная обида.
— А как ещё? — закричал Арут. — Как ещё с вами разговаривать? Вы все уже мертвы, потому что уверены в своём поражении.
Вперёд, после этих слов, выступил молодой паренёк. Тот самый, спасённый в деревне.
— Говори, брат Арут, куда идти, — громко произнёс он, — я с тобой.
Аруту паренёк понравился ещё в деревне.
— Как тебя зовут? — спросил у него Арут.
— Еремян я. Гагик Еремян.
Арут подошёл к нему и положил руку на плечо.
— Ну что, брат Гагик, видно вдвоём мы с тобой пойдём на турок.
За Арутом снова раздался бас Арсена.
— Так я тебя и отпустил одного, — Арсен развернулся и пошёл по направлению к своей лошади. Все молча проследили за ним взглядом. Арсен проверил седло, притороченную к нему винтовку. Подёргал стремена. Поправил мешок с провизией. Он собирался забраться в седло. Но как всегда, прежде поискал взглядом брата. Вазген молча стоял возле своей лошади.
— Что стоишь? — прикрикнул на него Арсен. — Ехать пора.
— Не кричи. Раскричался, — незлобиво ответил Вазген и начал копошиться возле лошади.
Один за другим, все до единого, сели в седла. Последним вскочил в седло Арут. Он, гарцуя лошадью, проехался перед отрядом, от первого до последнего всадника. Затем пришпорил лошадь и выехал на середину.
— Слушайте меня, — громко произнёс Арут, врагов очень много. Поэтому, мы должны стать единым кулаком. Безумным кулаком. Яростным кулаком. Который бьёт наповал и исчезает. Бьёт насмерть и уходит. А теперь пойдём на Баберд!
Арут тронул лошадь, выдвигаясь вперёд. За ним двинулись в цепочку остальные. Среди фидаинов послышались приглушённые голоса:
— Мало что сам с головой не дружит, так и нас такими хочет сделать!
— Нахлебаемся беды! Турки в два счёта нас уничтожат!
Последние слова стали пророческими. К Аруту буквально подлетели двое дозорных, что выведывали впереди дорогу.
— Турки, турки, — закричали они, — турки в ущелье. Они перекрыли всю дорогу. Нам не спуститься. Дорога отрезана.
— Стоять всем здесь! — приказал Арут, а сам поскакал за дозорными. Они его привели к краю скалы. Все трое спешились. Недалеко от самого обрыва Арут лёг на землю и уже ползком двинулся вперёд. Дозорные следовали за ним. С высоты двухсот метров Арут смотрел вниз. Со стороны Эрзнка, в сторону Эрзерума, двигалась крупная армейская часть. Впереди шла медленным шагом конница. Она уже приближалась к входу в ущелье. За ней двигались неровные ряды пехотинцев. За ними двигались какие-то повозки. Было слишком далеко, Арут не мог разглядеть, что это. Но, по всей видимости, это были орудийные лафеты. Вскоре его догадка подтвердилась. Это действительно были орудия. За ними еще какие-то повозки. А за повозками снова шли пехотинцы.
— Целый полк. Не меньше, — раздался голос одного из дозорных.
«Да, — подумал Арут, соглашаясь мысленно с дозорным, — тысячи полторы, если не две. Что же делать?». Для того, чтобы продолжить путь, необходимо было спуститься со скал и перебраться через дорогу. В двух, трёх километрах от неё, начинался спасительный лес. Но как пересечь дорогу? Конница почти вошла в ущелье. Скоро в неё войдёт пехота… а затем остальные. Подождать, пока они пройдут? Ведь, по всей видимости, они и не подозревали об их существовании. Они шли совершенно спокойно, не заботясь о своей безопасности.
