Андрей поднялся на пятый этаж, отдышался и подошел к квартире Виолетты. Новая дверь? В прошлый раз мужчина так и не сумел ни от кого добиться, что тут произошло. А Виолетта до сих пор не желала отвечать на его звонки ни телефонные, ни дверные. И бабушка ее тоже. Глубокий вдох-выдох. Палец лег на звонок, но вместо привычного заливистого «Дзззинь!» зазвучала мелодия. Вроде бы вторая симфония Рахманинова. Странно. Вита говорила, что не жалует этого композитора. Послышались торопливые шаги, щелкнул замок — и в проеме показалось незнакомое мужское лицо в обрамлении сальных кучеряшек:
— Добрый день, — на мгновение растерялся Андрей. — А Виолетту я могу видеть?
— Она здесь больше не живет.
Дверь уже стала закрываться, но лаковый ботинок, вовремя подставленный в проем, остановил ее.
— Пгекгатите! Оставьте мою двегь в покое! Я сейчас вызову милицию! — пригрозил незнакомец, утирая огромным платком потное лицо.
— Простите, но мне необходимо, во что бы то ни стало, узнать, куда переехали прежние жильцы.
— Виолетта Степановна.
— Что?
— Только Виолетта Степановна пегеехала.
— Как только Виолетта? А бабушка?
— А бабушка умегла.
— Как? — Андрей почувствовал себя еще гаже, чем до прихода сюда.
Дверь снова попытались закрыть, но опять вмешалась ступня в ботинке.
— Простите еще раз, а вы не знаете, куда именно уехала Виолетта?
— Я знаю, — раздался женский голос за спиной. Андрей обернулся. Из соседней квартиры выглядывала худощавая женщина. — Оставьте этого монстра. Все свои знания он пускает на обворовывание честных людей.
— Я купил эту квагтигу за честно загаботаные деньги! — завизжал мужичонка, тряся нестиранным платком.
— Ага, как же! Вынудил старую женщину составить завещание…
— Ничего подобного! У меня есть договог купли-пгодажи! А вы, — палец-обрубок указал на Андрея, — убигайтесь отсюда или я вызову милицию!
— Оставьте его, молодой человек. Это бесполезно. Сама вам все расскажу.
Несколько секунд Андрей переводил взгляд с новоявленного владельца квартиры на худощавую соседку и обратно. То, что сейчас прозвучало, сильно настораживало. Но сначала нужно выяснить все, а там видно будет.
— Уходите! — верещал мужичонка.
Андрей убрал ногу и подошел к женщине. Вопреки ожиданиям дверь в квартиру Виолетты не захлопнулась с грохотом, а тихонько притворилась.
— Я ждала вас.
— Ждали? — на это он точно не рассчитывал. Нет, Андрей видел пару раз эту женщину и даже здоровался, но не более.
— Проходите. Тишка, ступай в комнату.
Кошка сладко потянулась и неспешно подрала старенький половичек, продемонстрировав длинные острые когти. И даже мягкий пинок Веры Сергеевны не возымел особого воздействия. Зверек фыркнул и гордо прошествовал на кухню — пусть все знают, кто в этом доме хозяин.
Уже через час, переступая лужи по направлению к серебристому БМВ, мужчина готов был разорвать себя на части. Идиот! Урод! Как мог он так поступить с ней?! Как мог оставить ее одну в такой трудный период? Как мог ее предать с этой стервой? Единственная женщина, с которой он готов был делить свою жизнь, сейчас по его вине горбатилась на какой-то плантации… Из пучины самобичевания вывела волна, поднятая шикарным черным Роллс-ройсом с лужи и теперь грязными струями стекавшая с джинс.
— Какого хрена?! — крикнул Андрей, приготовившись выволочь из машины шофера и хорошенько почесать кулаки о безмозглую башку. Но прежде, чем успел сдвинуться с места, подъемники опустили тонированное стекло. В образовавшемся зеве показалось прекрасное женское лицо. Дивные золотые локоны, бездонные синие глаза и пухлые губы, словно созданные для поцелуев. Стоп! Что за бред? Ну, да красивая. Что с того? Мало он красивых баб в жизни встречал?
— Простите, пожалуйста, моего шофера. Он в последнее время стал неловок.
Надо же какой мелодичный голос и эта машина… Наверняка какая-нибудь знаменитость. Или бизнесвумен. Хотя, как правило, люди этого круга себя не выпячивают настолько раритетными и дорогими тачками. И как ее занесло в это захолустье?
— Ладно, — отмахнулся Андрей и пошел дальше. Но Роллс-ройс тут же догнал. — Какого…
— Андрей, простите еще раз, — пухлый алый рот растянулся в пленительной улыбке, обнажив идеальные зубы. Мужчина тряхнул головой, избавляясь от странных мыслей. Не то, чтобы он сторонился красивых женщин… Но такого рода фантазии от лицезрения хорошенькой мордашки посреди улицы ему в голову обычно не лезли.
— Мы знакомы? — вопрос был скорее риторическим — такую женщину вряд ли забудешь. Да и вообще проблем с памятью у Андрея не случалось даже после жесткого перепоя.
— Нет, — улыбка стала еще ослепительней, если такое вообще было возможным. — Но я с удовольствием познакомлюсь с вами поближе.
— Извините, я спешу, — в подтверждение слов мужчина возобновил движение к БМВ.
— Вы ищите Виолетту, не правда ли?
Андрей остановился. Развернулся и подошел к незнакомке.
— Откуда вы…
— Это не важно, — синие глаза сощурились, улыбка бесследно исчезла. — Важно то, что у нее большие проблемы.
— Объяснитесь, — потребовал Андрей. В памяти мгновенно всплыли слова Веры Сергеевны о том, как именно умерла Евдокия. В душе неприятно зашевелился страх за любимую, которая сейчас находится, черт знает где.
Женщина настороженно повертела головой по сторонам, словно пыталась обличить невидимого шпиона:
— Здесь не место.
— На углу есть кафе…
— Не пойдет. Нас не должны слышать.
— Тогда, может, переговорим в машине?
Незнакомка помотала златокудрой головой. Что-то во всей этой встрече Андрею не нравилось. Но и повода для того, чтобы дамочка обманывала, он не видел. Зато позвоночником чуял опасность. Черт возьми! Во что Вита ввязалась?
— Поедемте в мой особняк. Там нас точно никто не сможет услышать, — предложила красотка. Перед глазами всплыла картинка того злосчастного дня, когда Андрей потерял свою девочку.
— А вы собственно кто?
— Ох, простите. Гефра Де'Ванн.
Де'Ванн? Вроде что-то знакомое…
— Андрей, нам правда стоит поторопиться.
— Куда ехать?
— Улица Садовая. Это на окраине города. Просто следуйте за нашей машиной, ладно?
Мужчина кивнул.
* * *
Очнулась я на земле. Кто-то с особым усердием стремился привести меня в чувства звонкими пощечинами. «Перестаньте! Хватит!» Но почему-то на истошные крики никто не реагировал — и болезненное хлопанье по лицу не прекращалось. Лишь, когда удалось разлепить, словно налившиеся свинцом, веки, удары сникли. Во всем теле ощущалась слабость и… оно будто распухло. Что-то похожее я испытывала, когда в детстве болела свинкой.
