Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не понимаешь, говоришь?.. Все ты, Боб, понимаешь… С твоими-то мозгами!
— За мозги — отдельное спасибо, — невозмутимо возразил Шахмин. — А насчет понимания — извини: нехватка информации. Надеюсь восполнить ее с твоей помощью…
Каток одним махом резко проглотил бренди и в то же мгновение его расслабленную позу как ветром сдуло: собравшись одним движением, словно кобра перед прыжком, он подался всем телом в сторону Шахмина, слегка вздрогнувшего от неожиданности, и впился в него острым, словно бритва, взглядом прищуренных глаз, в которых и близко не было теперь нечего женственного.
— Да ну?! — почти прошипел он. — Нет, голубчик Боб, информацию дашь мне ты! Ту самую информацию, которую, как последняя сука, скрыл от меня, когда вы с этим зарвавшимся козлом, — он слегка дернулся затылком, не поворачиваясь, сторону Башкира, — мочили зарубежных гостюшек… Ну?!.
— Побойся Бога!.. — не выдержал и почти взвизгнул Шахмин, с которого все его показное спокойствие тоже слетело моментально. — С чего ты взял, что я что-то скрыл от тебя?! Там и скрывать-то было нечего!..
— Нечего, говоришь?!. А как насчет твоей девки, которую вы замочили, да еще и поздновато?!.
— Ты сошел с ума!.. — Шахмин вскочил со своего кресла и по-бабьи всплеснул руками. — Я… Я — Лидочку?! Да чтоб я…
Раскатистый сардонический смех, которым разразился Каток, заставил адвоката замолчать.
— Ну, насмешил… — Евгений Адамович откинулся назад, на спинку кресла. — Ты еще скажи, что эта девка — твоя бессмертная первая и последняя любовь за всю твою жизнь…
— А если и так?.. — Шахмин страдальчески поднял глаза к потолку.
— А если так, — холодно произнес Катальников, — это означает, что шлюха твоя знала слишком много: пожилые влюбленные козлы вроде тебя имеют обыкновение расслабляться в постельке и открывать некстати свою пасть… После чего с некоторым опозданием соображают, что не ту арию и не тому слушателю спели, и, рыдая крокодильими слезами, избавляются от возлюбленной, как сделал это ты, дорогой Боб!
— Ложь!.. Кто тебе навешал эту лапшу, кто?!.
— Ах, если бы, если бы… Если бы кто-то и впрямь навешал!.. — с наигранной горечью произнес Евгений Адамович. И резко повернулся к переставшему уже ожидать этого Башкиру. — А ты чего молчишь, сучонок?! Твоих рук дело… Ой, твоих!
— Не трогал я ее, — просипел охрипший от неожиданности киллер. — Спроси у адвоката… Девку придушили, а не из ствола… При чем тут я?..
На несколько секунд в комнате повисло молчание. В течение паузы Каток, на которого аргумент насчет ствола вроде бы подействовал, вновь как будто успокоился. Ничем иным, кроме «стволов» Башкир, которому он в течение нескольких последних лет поручал самую грубую работу, действительно не пользовался. Впрочем…
Девка — не мужик, тем более не какая-то там видная персона с охраной. С какой стати на нее пули переводить? А значит, рисковать засветиться?..
— Интересненькая картиночка получается, — задумчиво, ни к кому конкретно не обращаясь, протянул Каток. — Во-первых, рассмотрим последовательность событий. Как адвоката, тебя, Бобик, это должно заинтересовать… Три денька тому назад шлюшку твою вызывают в горпрокуратуру…
— Лиду? В горпрокуратуру?.. — растерянно пробормотал Шахмин.
— О-о-о, только не делай вид, что ты об этом не знал!
— Богом клянусь, не знал!
— Зря ты Бога-то трогаешь, — усмехнулся Катальников. — Ой, зря… Гляди, накажет еще… Да, так вот. Значит, наутро после упомянутого вызова в вышестоящую судебную инстанцию отправляется протест по поводу известного вам, голубки, решения присяжных… Что с тобой, Юрий Григорьевич?..
Башкир, которого Каток отродясь не называл по имени, тем более по имени-отчеству, не сразу понял, что хозяин обращается к нему. А сообразив, мотнул головой:
— Н-ничего…
— Значит, показалось… Почудилось, что ты какой-то звук издал, — ухмыльнулся Евгений Адамович. — Ну-ну… Да! А спустя еще сутки твою девку, Боб, обнаруживают мертвой — пардон, придушенной… Кстати, забыл сказать: завтра тебе вручат повестку, да не куда-нибудь, а в Генеральную: подумай хорошенько, что ты там будешь плести!..
Шахмин побледнел, но на этот раз ничего не ответил. А Катальников продолжил:
— Итак, дело — на доследовании, судя по всему, и, опять же судя по всему, в связи с открывшимися новыми обстоятельствами… Как видишь, Боб, твою просьбу я выполнил — информацию, доселе тебе не известную, ты получил… Твоя очередь! Что могла выболтать девка?!
— Ничего! — твердо произнес Шахмин, прекрасно понимавший, что от степени твердости его голоса зависит многое, возможно включая его собственную жизнь… И повторил: — Ни-че-го! Ты, Женя, должно быть, сошел с ума, если решил, что я стал бы рисковать… рисковать тобой и… И собой, конечно, тоже!
Адвокат посмотрел в глаза другу детства, приказав себе выдержать взгляд Катка, даже если после этого ослепнет. О том, что могла выболтать глупая Лидия, он запретил себе думать до тех пор, пока не покинет этот дом. Впрочем, думать теперь нужно было не об этом, а о том, как выкрутиться из ситуации в прокурорском кабинете… В ушах у Шахмина тоненько звенело — в последнее время подводило давление, о чем свидетельствовала и образовавшаяся внезапно ломота в затылке. Он собрал в кулак всю свою волю и усмехнулся:
— Клянусь, Женя, больше мне сказать тебе нечего, поскольку ничего и нет… А за информацию насчет Генпрокуратуры — спасибо. Не знаю, на какой день они надумали меня вызвать, но сразу после визита свяжусь с тобой и проинформирую, в чем там дело…
— Не нравится мне все это! — внезапно буркнул Башкир. — Дело-то ведь вчистую развалилось… Может, мне залечь пока?..
— Прекрати панику, — сухо бросил адвокат, сверкнув на киллера глазами. — Нет для нее никаких оснований, все чисто! Ясно тебе?..
Башкир хотел что-то возразить, но передумал. Только покосился вопросительно на Катальникова, успевшего налить себе вторую порцию напитка и задумчиво взиравшего на адвоката. Евгений Адамович вздохнул и, выдержав паузу, произнес скучнейшим голосом:
— А что с тем делом, Боб?.. Я имею в виду…
— Я понял, — рассеянно перебил его Шахмин, хмуро размышлявший о своем: теперь это было, с его точки зрения, уже можно. — Все нормально… А что там может быть?
— В любом случае на стороне работаешь последний раз. Если все обойдется, затихнешь, Боб, надолго и еще будешь благодарить Бога, которого так часто поминаешь, что не навсегда… А и правда ведь поздно!.. Спокойной ночи!
И, поскольку сам хозяин при этом не шевельнулся, первыми поднялись гости.
— Ладно, Женя, до встречи. — Адвокат, во всяком случае внешне, вновь был спокоен. Мрачный, как туча, Башкир невнятно попрощался и вышел из кабинета впереди Шахмина.
— Слушай, Бо… — начал, было, он, когда оба в сопровождении «дворецкого» оказались внизу, в холле. Но Шахмин, напряженно глядевший под ноги, зло взорвался.
— Заткнись! — прошипел он сквозь зубы опешившему Башкиру, с которым никогда в жизни не позволял себе ничего подобного прежде.
В следующий раз он заговорил уже в машине. За руль сел Борис Николаевич сам, хотя прикатили они сюда на «опеле» башкировского знакомца: адвокату показалось, что за ним и его машиной следят. Конечно, он мог ошибаться, но береженого, как говорится, и Бог бережет.
— Ты хоть понял, — поинтересовался он, держа левую руку на руле, а правой извлекая из кармана сигареты, — что он не поверил ни единому нашему слову?..
Башкир покосился на Шахмина и слегка пожал плечами:
— Тебе виднее, ты ж его дружбан, а не я… Что предлагаешь?
— Тебе какие острова больше нравятся? — усмехнулся адвокат. — Канары? Или, может…
— Мальдивы! — перебил его Иванов. — Или Хренивы. Или… Я тебя понял… твою мать!
— И как можно скорее, — добавил адвокат и глубоко затянулся сигаретой.
Они некоторое время ехали молча. Наконец Башкир все-таки задал ожидаемый вопрос:
— Сам-то ты…
— Мое дело! — коротко и резко оборвал его Шахмин. И больше, до самого конца пути, они не обменялись ни единым словом.
Что касается их общего хозяина, после ухода гостей он некоторое время посидел в одиночестве, потягивая бренди и не меняя позы. Затем, поднявшись, обошел свой рабочий стол и включил компьютер. Дождавшись загрузки, неторопливо открыл один из файлов… За этим занятием его и застал «дворецкий», все так же бесшумно скользнувший в кабинет.
— Иди сюда, Николай, — подозвал его Катальников. — Смотри, это мы в девятом, выпускники…
Николай послушно обошел стол вслед за хозяином и внимательно уставился на монитор, в центре которого красовалась обыкновенная черно-белая фотография: два подростка в обнимку, оба явно навеселе… Некоторое время и хозяин, и «дворецкий» молча разглядывали снимок.
- Голливудский участок - Джозеф Уэмбо - Полицейский детектив
- Мы с тобой одной крови - Николай Леонов - Полицейский детектив
- Майор Пронин и профессор в подвале - Лев Сергеевич Овалов - Полицейский детектив / Шпионский детектив