Эрван замер в нерешительности. Взъерошил волосы и отчаянно тряхнул головой: «Ладно, на том и остановимся. Со шнурком похожу, ничего страшного!»
Быстро, словно боясь передумать, он снял цепочку. Сжал в потной, чуть дрожащей ладони. Подхватил под мышку свёрток с кадетской формой и поспешил наверх.
На палубе было людно, но не шумно. Матросы, разделившись на группы, переговаривались глухим шёпотом, искоса посматривая на груду вещей возле грот-мачты.
– Ну что, готов? Только ты да Свисток остались, – Бастиан глядел хмуро и сосредоточенно. – Тряпки вон в тот мешок, деньги и прочее – в шкатулку. И где только Свистка черти носят?
– Здесь я, здесь! – Из люка показалась всклоченная голова.
Свисток подошёл к Бастиану, неловко пряча руку за спиной.
– У меня… Нет ничего. Ну… почти.
Он раскраснелся, глаза заблестели, казалось, ещё чуть-чуть – и заплачет.
– Только это.
Он протянул руку и раскрыл ладонь: на ней лежала хрустальная бутылочка с крошечным парусником внутри. Эрван узнал её – в академии Свисток имел обыкновение носить эту безделушку за пазухой. Иногда он прятал её под подушкой: обычно это означало, что его сильно достали – или учителя, или Бриант со своими дружками.
– Вот. Это мне сёстры подарили. Когда в академию собирали. Месяц копили, от отца прятались… – Свисток хлюпнул носом и замолчал.
– И на кой рыбакам это счастье? – Бастиан взял стекляшку, повертел в руках. – Им не до игрушек, парень.
На Свистка было больно смотреть.
– Ну… не знаю. Может, продадут… – кое-как выдавил он и низко опустил голову.
Бастиан долго смотрел на него. Затем вздохнул, хлопнул по плечу и неожиданно мягко, почти по-отечески сказал:
– Конечно, парень. Может, и продадут. Клади.
Впервые после начала похода они собрались вместе. Многое накопилось за это время, им было о чем поговорить – но говорить не хотелось. Они просто стояли и смотрели на шлюпку, медленно уходящую к чужому кораблю.
Через десять минут, когда с борта пирата спустили тали, готовясь принять груз, Аптекарь не выдержал:
– Ну ладно, раз все решили, я не против, я как все… Пусть так. Только одного не пойму: они ж враги, пираты! Ну помогли мы им; ну доберутся они домой, оклемаются – дальше что? Опять в море, купцов топить? Не правильнее их прямо здесь, сразу – из камнемёта в борт? Чтоб сами не мучились и другим не мешали.
– Дурак ты, Аптекарь! – Свистка наконец прорвало: он почти кричал, задыхался, будто слова теснились в горле, рвались наружу, перекрывая воздух. – Капитаном хочешь быть, умнее всех себя считаешь! А на самом деле – дурак! Дурак и сволочь!!!
На его глазах выступили слезы. Он всхлипнул, сжал кулаки. Неловко замахнулся, целя Аптекарю в лицо, – тот отступил на шаг, скривился и встал в стойку. Конюх сгрёб его в охапку, Эрван перехватил занесённый кулак.
– Спокойно, парень, спокойно, – он сам не сознавал, что говорит с интонациями Бастиана. – Не забывай, его там не было.
Он кивнул в сторону пиратского судна.
Свисток дёрнулся и затих. Эрван осторожно выпустил руку. Свисток, не обращая ни на кого внимания, облокотился о фальшборт и спрятал лицо в ладонях. Плечи его тряслись, как от сильной икоты.
Эрван повернулся к Аптекарю:
– Будут щипать купцов, будет другой разговор. А сейчас нельзя. Нельзя, и все тут. Друзья, враги… Какая разница? Мы – люди. Понял? Люди.
Эрван Гвент. Дневник. …Писать не буду. Не могу – провались оно всё!
Глава 5
...
«Горностай». Судовой журнал.
…День святого Гвеноле, по римскому исчислению второе июля. Больных, раненых нет. Состояние рангоута, такелажа нормальное. Ветер юго-восточный, волнение слабое.
Вверенное мне судно прибыло в заданную точку. «Regina maris» в прямой видимости.
Капитан Салаун.
– Ну, болваны, кто там плакался, что жратеньки будет нечего? Вон она, кладовая! Нас ждёт.
Бастиан жестом радушного хозяина указал на пузатую шхуну в миле от «Горностая».
В толпе матросов послышались сдавленные смешки.
– Ты, Баст, всё мне пенял, а теперь сам решил в пираты податься? – Гоэл, скрывая усмешку, пожёвывал кончик уса.
– Ду-у-урень… – нараспев произнёс Бастиан. – Эти ребята ради нас тут болтаются: судно поддержки и обеспечения, понял? Небось заждались уже. Мы-то опоздали на два дня.
– А выпить дадут? – спросил кто-то: кажется, Юэн.
Его поддержали дружным смехом.
– Я те сам дам! – Бастиан продемонстрировал кулак размером с кирпич. – Есть желающие? И смотрите, оглоеды, вы – военные моряки, если кто забыл! Опозорите меня – прыгайте сразу за борт, всем проще. Ясно?
Нестройный гул в ответ.
– Будем считать, что ясно.
Он хмыкнул и поднялся на мостик, где вполголоса о чем-то совещались остальные: капитан и доктор.
Свободные от вахты матросы сгрудились у борта, лениво обсуждая встреченное судно.
– Эй, Яник! – гаркнул рыжий Эрле и посмотрел вверх, на смотровую бочку. – Уснул, что ль? Или гнездо свил? Что там за лоханка?
– Кто его знает? Шхуна и шхуна. Лежит в дрейфе. Подберёмся ближе, может, название разгляжу.
– А и глядеть не надо: это «Регина». «Регина марис» то есть, – отозвался всезнающий Гоэл. – Один умник с нами плавал, так он латынь знал. Говорил, что по-ихнему это будет – «Морская королева». Не знаю: как по мне – сундук с мачтами, и всё! Какая, к чёрту, королева? Шутники…
– Значит, ты эту посудину уже видел? – уточнил молчавший до поры Эрван.
– Ну да. Раньше они вдоль побережья ходили, таскали барахлишко туда-сюда. Ну а теперь, видно, флот их нанял.
Эрван нахмурил брови, задумчиво хмыкнул.
– Не понимаю. Если нужен провиант, почему его доставляют гражданские? Своих транспортов нет?
– Вот, чего не знаю, того не знаю. Не моего ума дело, – безмятежно отозвался Гоэл. – Ты умный, на офицера учишься… Вот и думай, коли охота. А мне всё равно, кто пожрать даст. Лишь бы дали.
На мостике продолжали тихо переговариваться: капитан достал подзорную трубу и с минуту изучал чужое судно. Затем передал инструмент доктору. Тот, в свою очередь, вручил её Бастиану.
Приглядевшись к небрежным позам, скупым жестам и нарочито спокойным лицам офицеров, Эрван понял – что-то происходит. И это «что-то» вряд ли к добру. Он осторожно покосился на матросов – те пока ничего не заметили.
Эрван снова посмотрел на мостик. Поймал взгляд Бастиана: тот кивнул и поднял руку: четыре пальца вверх, большой прижат к ладони. Чуть повернул голову, еле заметно повёл подбородком. Вопрошающе изогнул бровь – мол, все понял?
Эрван кивнул. Яснее ясного: «Все четверо – ко мне. И чтоб тихо, а не то…»
Аккуратно, но жёстко работая локтями, Эрван отправился собирать однокашников.
В подзорную трубу судно казалось ещё толще и нелепее: слишком высокие, заваленные внутрь борта; громоздкая корма, и впрямь делающая судно похожим на сундук; слишком короткие для судна таких размеров мачты. На потемневшем от времени дереве едва угадывалась облупившаяся надпись: «Regina maris».
«Выходит, не ошибся Гоэл. Она и есть», – Эрван пожал плечами и вручил трубу Свистку.
– Ну, господа кадеты, что вы можете мне сообщить об этом судне?
Впервые за время плавания Эрвану довелось услышать голос Салауна: тихий, шелестящий и чуть ироничный – в похожей манере разговаривал доктор.
Забыв о субординации, Эрван смотрел на капитана во все глаза: ещё бы – перед ним стоял тот, от кого зависела его дальнейшая судьба и, быть может, сама жизнь!
Правда, вид капитан Салаун имел не слишком внушительный, Эрван даже ощутил укол разочарования.
Длинный мешковатый плащ, видимо когда-то чёрный, а теперь выцветший до неопределённо бурого оттенка; над мятым воротником – узкое худое лицо, изрезанное морщинами; над высоким лбом – растрёпанные волосы, то ли седые, то ли белые, сияющие в полуденном свете будто нимб… Старик и старик. Вот только глаза странные – насыщенно-зелёные, цвета океанской воды под солнцем. Одновременно сосредоточенные и отрешённые, ироничные и печальные…
Эрвану доводилось видеть и глаза фоморов – слегка навыкате, с темно-красным ободком радужки; и глаза фаэри – с узкой щелью зрачка и диковинным фиолетовым отливом; и озорные, постоянно меняющие цвет глаза корриганов… Капитан не был похож ни на кого из них. И все-таки…
– Ваши соображения, кадет Гвент?
Мысли Эрвана вернулись к кораблю.
Чего капитан ждёт от него? Какой ответ ему нужен?
Эрван съёжился под внимательным взглядом: без сомнения, капитан задал вопрос не просто так – это экзамен. Только вот подготовиться не дали… Ужасно не хотелось ударить в грязь лицом, но и сказать что-нибудь толковое Эрван не мог: шхуна как шхуна…
Он смущённо пожал плечами. Рядом мялись Конюх и Свисток.
Аптекарь сделал шаг вперёд.
– Думаю, это судно недавно выдержало шторм… или побывало в бою.
– Почему?
– Такелаж изорван. Грот-мачта чуть завалена к корме. На бизань-мачте нет гика. Если повреждения не исправлены, значит, чинить некому. Скорее всего, команда оставила судно.
