Дурное вино
Перевод В. Курочкина
Будь благословенно, скверное вино!Не опасно вовсе для меня оно.Пусть льстецы, съедая даровой обед,Восхваляют громко тонкий твой букет;Будь благословенно: я тебя не пью —Лишь цветы тарелки я тобой полью.Будь благословенно, скверное вино!Нашему здоровью не вредит оно:
Потому что, знаю, — как начну я пить,Я могу советы доктора забыть, —Доктора, который говорит: «Не пей!Время миновало, — говорит, — затей.Можешь петь стихами Вакха торжество,Но, как жрец, не зная, славит божество».Будь благословенно, скверное вино!Постоянству страсти не вредит оно:
Потому что, знаю, — охмелев чуть-чуть,Отыщу к соседке заповедный путь;А уж там, известно, не уйдешь, покаНе лишишься вовсе чувств и кошелька…А хозяйка Лиза, как итог сведет,Видимый упадок поутру найдет…Будь благословенно, скверное вино!Нашему сознанью не вредит оно:
Потому что, знаю, — ум воспламенив,Ты возбудишь разом стихотворный взрыв;А хмельной слагает песни без труда —Да такие песни, что за них — беда!С песенкой такою на кого найду!Отрезвлюсь — да поздно: уж попал в беду!..Будь благословенно, скверное вино!Нашему веселью не вредит оно:
Потому что в клетке вовсе не смешно…Будь благословенно… Где ж, друзья, вино?Вместо этой дряни — весело, легкоРвется из бутылки резвое клико.Ну, уж будь что будет — наливай, друзья!Наливай, не бойся — уж не трушу я,Наливай полнее — мне уж все равно…Будь благословенно, доброе вино!
Портной и волшебница
Перевод В. Курочкина
В Париже, нищетой и роскошью богатом,Жил некогда портной, мой бедный старый дед;У деда в тысячу семьсот восьмидесятомГоду впервые я увидел белый свет.Орфея колыбель моя не предвещала:В ней не было цветов… Вбежав на детский крик,Безмолвно отступил смутившийся старик:Волшебница в руках меня держала…И усмиряло ласковое пеньеМой первый крик и первое смятенье.
В смущенье дедушка спросил ее тогда:— Скажи, какой удел ребенка в этом мире? —Она в ответ ему: — Мой жезл над ним всегда.Смотри: вот мальчиком он бегает в трактире,Вот в типографии, в конторе он сидит…Но чу! Над ним удар проносится громовыйЕще в младенчестве… Он для борьбы суровойРожден… но бог его для родины хранит… —И усмиряло ласковое пеньеМой первый крик и первое смятенье.
Но вот пришла пора: на лире наслажденьяЛюбовь и молодость он весело поет;Под кровлю бедного он вносит примиренье,Унынью богача забвенье он дает.И вдруг погибло все: свобода, слава, гений!И песнь его звучит народною тоской…Так в пристани рыбак рассказ своих крушенийПередает толпе, испуганной грозой… —И усмиряло ласковое пеньеМой первый крик и первое смятенье.
— Всё песни будет петь! Не много в этом толку! —Сказал, задумавшись, мой дедушка-портной. —Уж лучше день и ночь держать в руках иголку,Чем без следа пропасть, как эхо, звук пустой…— Но этот звук пустой — народное сознанье! —В ответ волшебница. — Он будет петь грозу,И нищий в хижине и сосланный в изгнаньеНад песнями прольют отрадную слезу… —И усмиряло ласковое пеньеМой первый крик и первое смятенье.
Вчера моей душой унынье овладело,И вдруг глазам моим предстал знакомый лик.— В твоем венке цветов не много уцелело, —Сказала мне она, — ты сам теперь старик.Как путнику мираж является в пустыне,Так память о былом отрада стариков.Смотри, твои друзья к тебе собрались ныне —Ты не умрешь для них и будущих веков… —И усмирило ласковое пенье,Как некогда, души моей смятенье.
Богиня
Перевод М. Л. Михайлова
(К женщине, олицетворявшей Свободу на одном из празднеств Революции)Тебя ль я видел в блеске красоты,Когда толпа твой поезд окружала,Когда бессмертною казалась ты,Как та, чье знамя ты в руке держала?Ты прелестью и славою цвела;Народ кричал: «Хвала из рода в роды!»Твой взор горел; богиней ты была,Богиней Свободы!
Обломки старины топтала ты,Окружена защитниками края;И пели девы, сыпались цветы,Порой звучала песня боевая.Еще дитя, узнал я с первых днейСиротский жребий и его невзгоды —И звал тебя: «Будь матерью моей,Богиня Свободы!»
Что темного в эпохе было той,Не понимал я детскою душою,Боясь лишь одного: чтоб край роднойНе пал под иноземною рукою.Как все рвалось к оружию тогда!Как жаждало военной непогоды!О, возврати мне детские года,Богиня Свободы!
Чрез двадцать лет опять уснул народ, —Вулкан, потухший после изверженья;Пришелец на весы свои кладетИ золото его и униженье.Когда, в пылу надежд, для красотыМы воздвигали жертвенные своды,Лишь грезой счастья нам явилась ты,Богиня Свободы!
Ты ль это, божество тех светлых дней?Где твой румянец? Гордый взгляд орлицы?Увы! не стало красоты твоей.Но где же и венки и колесницы?Где слава, доблесть, гордые мечты,Величие, дивившее народы?Погибло все — и не богиня ты,Богиня Свободы!
Дамоклов меч
Перевод И. и А. Тхоржевских
Дамоклов меч давно известен миру.Раз на пиру я сладко задремал —И вижу вдруг: тиран, настроив лиру,{99}Под тем мечом мне место указал.И я сажусь и смело восклицаю:— Пускай умру, с вином в руке, шутя!Тиран! твой меч я на смех поднимаю,Пою и пью, стихам твоим свистя.
Вина! — кричу я слугам добродушно. —Вина и яств!.. А ты, тиран-поэт,Встречая смерть чужую равнодушно,На мой же счет строчи пока куплет.Ты убежден, что, всех нас угнетая,Уймешь наш вопль, стихами заблестя.Тиран! твой меч я на смех поднимаю,Пою и пью, стихам твоим свистя.
Ты хочешь рифмой тешить Сиракузы;Но если так, ты родине внемли:Отчизны голос — голос лучшей музы…Жаль, вам он чужд, поэты-короли!А как душист, поэзия родная,Малейший цвет, с ветвей твоих слетя!..Тиран! твой меч я на смех поднимаю,Пою и пью, стихам твоим свистя.
Ты ждал, что Пинд тобой уж завоеванЦеной твоих напыщенных стихов;К ним лавр тобой был золотом прикован,Чтоб ты в венке предстал на суд веков;Но ты в другом венце дал цепи краю:Их взвесит Клио много лет спустя…Тиран! твой меч я — видишь — презираю,Пою и пью, стихам твоим свистя.
— Презренье? Нет! мне ненависть сноснее! —Сказал тиран и дернул волосок;И меч упал над лысиной моею…Тиран отмстил — свершился грозный рок.И вот я мертв, но снова повторяюВ аду, крылами смерти шелестя:— Тиран, твой меч я на смех поднимаю,Пою и пью, стихам твоим свистя.
Разбитая скрипка
Перевод И. и А. Тхоржевских
Ко мне, мой пес, товарищ мой в печали!Доешь остаток пирога,Пока его от нас не отобралиДля ненасытного врага!
Вчера плясать здесь стан врагов собрался.Один из них мне приказал:«Сыграй нам вальс». Играть я отказался;Он вырвал скрипку — и сломал.
Она оркестр собою заменялаНа наших праздничных пирах!Кто оживит теперь веселье бала?Кто пробудит любовь в сердцах?
Нет скрипки той, что прежде вдохновлялаИ стариков и молодых…По звуку струн невеста узнавала,Что приближается жених.
Суровый ксендз не строил кислой мины,Заслышав музыку в селе.О, мой смычок разгладил бы морщиныНа самом пасмурном челе!
Когда играл он в честь моей отчизныПобедный, славный гимн отцов,Кто б думать мог, что в дни печальной тризныНад ним свершится месть врагов?!
Ко мне, мой пес, товарищ мой в печали!Доешь остаток пирога,Пока его от нас не отобралиДля ненасытного врага!
В воскресный день вся молодежь под липкиУж не пойдет теперь плясать.Пошлет ли жатву бог, когда без скрипкиЕе придется собирать?..
Смычок мой нес рабочим развлеченье,Больных страдальцев утешал;Неурожай, поборы, притесненья —С ним все бедняк позабывал…
Он заставлял стихать дурные страсти,Он слезы горя осушал;Все то, над чем у Цезаря нет власти,Простой смычок мой совершал!
Друзья! скорей… ружье мне дайте в руки,Когда ту скрипку враг разбил!Чтоб отомстить за прерванные звуки —Еще во мне достанет сил!
Погибну я, но пусть друзья и братьяВспомянут с гордостью о том,Что не хотел в дни бедствия играть яПред торжествующим врагом!
Ко мне, мой пес, товарищ мой в печали!Доешь остаток пирога,Пока его от нас не отобралиДля ненасытного врага!
Старый сержант
