Смерть Сатаны
Перевод М. Л. Михайлова
Чтоб просветить моих собратий,Я чудо расскажу для них:Его свершил святой Игнатий,{105}Патрон всех остальных святых.Он шуткой, ловкой для святого(В другом была б она гнусна),Устроил смерть для духа злого, —И умер, умер Сатана!
Святой обедал. Бес явился:«Пьем вместе, или тотчас в ад!»Тот очень рад; но изловчилсяВлить в рюмку освященный яд.Бес выпил. В пот его кидает;Упал он; жжет его с вина.Как еретик, он издыхает…Да, умер, умер Сатана!
Монахи взвыли в сокрушенье:«Он умер! Пал свечной доход!Он умер! За поминовеньеНикто гроша не принесет!»В конклаве все в унынье впали…«Погибла власть! Прощай, казна!Отца, отца мы потеряли…Ах, умер, умер Сатана!
Лишь страх вселенной управляет:Он сыпал нам свои дары.Уж нетерпимость угасает;Кто вновь зажжет ее костры?Все ускользнут из нашей лапы,Всем будет Истина ясна,Бог станет снова выше папы…Ах, умер, умер Сатана!»
Пришел Игнатий: «Я решилсяЕго права и место взять.Его никто уж не страшился;Я всех заставлю трепетать.Откроют нам карман народныйУбийство, воровство, война.А богу то, что нам негодно, —Хоть умер, умер Сатана!»
Конклав кричит: «В беде суровойСпасенье нам в его руках!»Своею рясой орден новыйВнушает даже небу страх.Там ангелы поют в смущенье:«Как участь смертного темна!Ад у Лойолы во владенье…Ах, умер, умер Сатана!»
Папа-мусульманин
Перевод Вс. Рождественского
В столетье, кажется, десятом,Святейший папа (вот урок!)Был схвачен на море пиратомИ продан в рабство на Восток.Сначала взвыл он от печали,Потом стал клясться невпопад.— Святой отец, — ему сказали, —Вы попадете прямо в ад.
Боясь, что скоро сядет на кол,От ужаса лишаясь сил,Светильник церкви вдруг заплакалИ к Магомету возопил:— Пророк, молю тебя о чуде.Признать тебя давно я рад.— Святой отец, что скажут люди?Вы попадете прямо в ад.
Подвергнут чину обрезанья,Скучая в праздности, без дел,Забыв проклятья, покаянья,Он развлекался, как умел,И даже Библию безбожноРвал по листочку, говорят.— Святой отец, да разве можно?Вы попадете прямо в ад.
Лихим он сделался корсаром,Омусульманился совсем.И, подражая янычарам,Завел блистательный гарем.Его невольницы, как розы,У ног владыки возлежат.— Святой отец! Какие позы!Вы попадете прямо в ад.
Чума те страны посетила,И в ужасе, забыв кальян,Он, добродетели светило,Удрал обратно в Ватикан.— Вам снова надобно креститься. —А он: — Зачем идти назад?— Святой отец, так не годится,Вы попадете прямо в ад.
С тех пор и ожидаем все мы,Как папа — что ни говори —Преобразит в свои гаремыВсе женские монастыри.Народ оставлен им в покое,Еретиков уж не палят…— Святой отец, да что ж такое?Вы попадете прямо в ад.
Красный человечек
Перевод В. Левика
{106}
Я во дворце, как вы слыхали,Метельщицей былаИ под часами в этой залеЛет сорок провела.Иную ночь не спишьИ, притаясь, глядишь,Как ходит красный человечек:Глаза горят светлее свечек.Молитесь, чтоб творецДля Карла спас венец!{107}
Представьте в ярко-красном франта,Он кривонос и хром,Змея вкруг шеи вместо банта,Берет с большим пером.Горбатая спина,Нога раздвоена.Охрипший голосок беднягиДворцу пророчит передряги.Молитесь, чтоб творецДля Карла спас венец!
Чуть девяносто первый минул,Он стал нас посещать —И добрый наш король{108} покинулСвященников и знать.Для смеху мой чудакНадел сабо, колпак;Чуть задремлю я левым глазом,Он Марсельезу грянет разом.Молитесь, чтоб творецДля Карла спас венец!
И раз мету я, как бывало,Но вдруг мой кавалерКак свистнет из трубы: «Пропал он,Наш добрый Робеспьер!»{109}Парик напудрил бес,Как поп с речами лез,И гимны пел Верховной Воле,Смеясь, что вышел в новой роли.Молитесь, чтоб творецДля Карла спас венец!
Он сгинул после дней террора,Но вновь явился вдруг,И добрый император скороПогиб от вражьих рук.На шляпу наколовПлюмажи всех врагов,Мой франтик вторил тем, кто пелиХвалу Анри и Габриели.{110}Молитесь, чтоб творецДля Карла спас венец!
Теперь, ребята, дайте словоНе выдавать вовек:Уж третью ночь приходит сноваМой красный человек.Хохочет и свистит,Духовный стих твердит,С поклоном оземь бьет копытом,А с виду стал иезуитом.Молитесь, чтоб творецДля Карла спас венец!
Народная память
Перевод Аполлона Григорьева
Под соломенною крышейОн в преданиях живет,И доселе славы вышеНе знавал его народ;И, старушку окружаяВечерком, толпа внучат:— Про былое нам, родная,Расскажи! — ей говорят. —Пусть была година злая:Нам он люб, что нужды в том!Да, что нужды в том!Расскажи о нем, родная,Расскажи о нем!
— Проезжал он здесь когда-тоС королями стран чужих,Я была еще, внучата,В летах очень молодых;Поглядеть хотелось больно,Побежала налегке;Был он в шляпе треугольной,В старом сером сюртуке.С ним лицом к лицу была я,Он привет сказал мне свой!Да, привет мне свой!— Говорил с тобой, родная,Говорил с тобой!
— Через год потом в ПарижеНа него я и на дворПоглядеть пошла поближе,В Богоматери собор.Словно в праздник воскресенья,Был у всех веселый вид;Говорили: «Провиденье,Знать, всегда его хранит».Был он весел; поняла я:Сына бог ему послал,Да, ему послал.— Что за день тебе, родная,Что за день сиял!
— Но когда Шампанье беднойЧужеземцев бог послалИ один он, словно медный,Недвижим за всех стоял, —Раз, как нынче, перед ночью,В ворота я слышу стук…Боже, господи! воочьюПредо мной стоит он вдруг!И, войну он проклиная,Где теперь сижу я, сел,Да, сюда вот сел.— Как, он здесь сидел, родная,Как, он здесь сидел?
— Он сказал мне: «Есть хочу я!..»Подала что бог послал.«Дай же платье просушу я», —Говорил; потом он спал.Он проснулся; не могла яСлез невольных удержать;И, меня он ободряя,Обещал врагов прогнать.И горшок тот сберегла я,Из которого он ел.Да, он суп наш ел.— Как, он цел еще, родная,Как, еще он цел?!
— Вот он! Увезли героя,И венчанную главуОн сложил не в честном бое —На песчаном острову.Долго верить было трудно…И ходил в народе слух,Что какой-то силой чуднойК нам он с моря грянет вдруг.Долго плакала, ждала я,Что его нам бог отдаст,Да, его отдаст…— Бог воздаст тебе, родная,Бог тебе воздаст!
Негры и куклы
Перевод М. Л. Михайлова
В продажу негров через мореВез португальский капитан.Они как мухи гибли с горя.Ах, черт возьми! какой изъян!«Что, — говорит он им, — грустите?Не стыдно ль? Полно хмурить лбы!Идите кукол посмотрите;Рассейтесь, милые рабы».
Чтоб черный люд не так крушился,Театр воздвигли подвижной, —И вмиг Полишинель явился:Для негров этот нов герой.В нем все им странно показалось.Но — точно — меньше хмурят лбы;К слезам улыбка примешалась.Рассейтесь, милые рабы.
Пока Полишинель храбрился,Явился страж городовой.Тот палкой хвать — и страж свалился.Пример расправы не дурной!Смех вырвался из каждой груди;Забыты цепи, гнет судьбы:Своим бедам не верны люди.Рассейтесь, милые рабы.
Тут черт на сцену выступает,Всем мил своею чернотой.Буяна в лапы он хватает…К веселью повод им другой!Да, черным кончена расправа;Он стал решителем борьбы.В оковах бедным снится слава.Рассейтесь, милые рабы.
Весь путь в Америку, где ждалиИх бедствия еще грозней,На кукол глядя, забывалиРабы об участи своей…И нам, когда цари боятся,Чтоб мы не прокляли судьбы,Давать игрушек не скупятся:Рассейтесь, милые рабы.
Ангел-хранитель
