-Давно, я не могла сказать тебе раньше! - еще немного и из ее божественных изумрудных глаз польются слезы. Она дрожит, и она думает будто я собираюсь ее из-за этого бросать. Как глупо! Я люблю ее, и она первая с кем я оказался под одним одеялом. И Дейз нравится приемным родителям.
Когда об этом узнают Билл и Поли, они меня повесят!
- Нам только по семнадцать лет, что с нами будет? - она дышит мне в шею, и крепко прижимает к груди. Я дышу в такт с ней, и думаю.
У нас впереди будущее!
- Нам не за что будет жить!
Мы уйдем из дома, и я найду работу.
- Мы еще учимся в колледже, и нам некуда идти!
Дейз! Я так люблю тебя. И мы будем любить нашего ребенка.
Моя комната больше не слышит ни слова. Тишина обволакивает нас, и только крепкие объятия лучше всяких слов говорят с нами. Внизу с кухни доносится крик Билла, этому пузатому снова, что-то не нравится, Полли пытается его перекричать, но бесполезно. Мы молчим, и скоро я стану отцом. Настоящим отцом, и уж никак не отчимом. Мы с Дейз обязательно обвенчаемся.
ЭЙ, ДЕТКА! ТЫ СКОРО СТАНЕШЬ КРУТЫМ ПАПОЧКОЙ, НАУЧИШЬ СВОЮ ДОЧКУ ОЧЕНЬ МНОГОМУ: ИГРАТЬ С ТРЯПИЧНЫМИ КУКЛАМИ, РАСПУСКАТЬ СОПЛИ ИЗ-ЗА ЖЕНИХОВ, МЕНЯТЬ ПРОКЛАДКИ И ЗАДЕРЖИВАТЬСЯ У ПАРНЕЙ ПОД ПРЕДЛОГОМ ЗАНЯТИЙ ПО МАТЕМАТИКЕ. ТЫ БУДЕШЬ ХОРОШИМ ОТЦОМ, НО Я ТАК СКУЧАЮ ПО ТЕБЕ! ДАВАЙ НАЧНЕМ НАШУ ИГРУ С САМОГО НАЧАЛА! ЭТО БУДЕТ ДРУГОЙ УРОВЕНЬ С МЕНЬШИМ ЧИСЛОМ ИГРОКОВ, С САМОЙ ЛЕГКОЙ СТУПЕНЬЮ СЛОЖНОСТИ, И У ТЕБЯ БУДЕТ ПОЛНАЯ ВЛАСТЬ НАД ВСЕМ. НИКАКИХ ВОЗВРАЩЕНИЙ, НИКАКИХ НАКАЗАНИЙ. ВСЕ ЭТИ ИЗВРАЩЕНИЯ ПУСТЬ ОСТАНУТСЯ В ПРОШЛОМ. ДАВАЙ ПОИГРАЕМ В "ЖИЗНЬ". И ЭТО БУДЕТ САМАЯ ЛУЧШАЯ ИГРА...
"Дейз уходит домой, а я остаюсь с мыслью, что скоро я стану большим и крутым папочкой. Я все равно ничего не понимаю. Честно, будь оно все неладно! Я все время возвращался сюда и чувствовал себя таким спокойным и счастливым, что уход обратно в "Нокс" превращал меня в зомби. Я хотел только смерти. Я занимался любовью с Дейз, я пил свои любимые коктейли в "Дарсти-Паб", я шлялся по городу и наслаждался светом. Слушал "Enjoy the Silence" Depeche Mode, и мне казалось, что все это никогда не кончится, и "Нокс" это больная выдумка режиссера, который решил снять триллер. Но что происходит сейчас? Дейз беременна, скоро день Благодарения, город вымер, и я ничего не понимаю. Я никогда ничего не понимаю, и эта мысль делает меня таким больным. И это самое большое дерьмо, когда чего-то не понимаешь. Я выскочил из "Нокса": я прострелил себе голову, я убил двух шлюх, я убил сутенера, я убил бомжа, я убил себя наконец уже неизвестно в какой раз. "Лесные медведи" проиграли 5:0, Depeche Mode выпустят новый альбом, Курт Кобейн на днях вышиб себе мозги ружьем - возможно парень отправился в город вечной тьмы, а еще мне семнадцать лет, и единственное, чего я не помню, это почему вообще оказался в "Ноксе". Я помню все, но не помню главного. Все знают: Катрин, Борге, Скольд, Сэм, Натали, братья Гримм. Все они знают за что в "Ноксе", я не знаю ничего. И это меня пугает. Я не хочу возвращаться обратно. Мне так хочется остаться дома навсегда...
Январь, 1995"
- Ты делаешь уроки? - в комнату заходит Полли, и я закрывают тетрадь, в которой оставил заметку. Она переоделась к столу в черное платье, сделала прическу и принесла мне костюм. - Переоденься и выходи к столу! Мы с Билли тебя ждем.
Иду мамочка!
Я сказал это так небрежно и бестолково, что Полли заметила это, и села на корточки. Она взяла мою руку в свою ладонь, крепко сжав и сказала:
- У тебя что-то случилось! Я это чувствую. Ты поругался с Дейзи? Она вышла от тебя бледная как смерть, да и на тебе нет лица! Что у вас произошло? Расскажи мне! Она красивая девочка и очень подходит тебе...
Полли я сейчас сойду вниз. Ты не против, если я переоденусь сам?
Она ушла вниз, а через секунду в одних трусах я рассматриваю в зеркальном отражении шрам на животе. Провожу пальцем по этому небрежному шву и вспоминаю, что было там. Старость приходит тогда, когда начинаешь разговаривать сам с собой, одиночество приходит, когда нечего сказать даже себе. Я молчу и смотрю на шрам. Одеваюсь в торжественное тряпье, что принесла Полли и выхожу к столу. Билли и Полли уже сидят за круглым столом, смотрят на меня, и приглашают сесть.
- Поблагодарим же бога нашего, за стол богатый на эти угощения, за год который мы провели благодаря вере, за терпение, которым нас наградил всевышний, и за счастье которое он нам дал. Дай бог нам троим здоровья, дай бог нам мира без войны, и дай нам силы противостоять сложностям. Аминь.
Ужин прошел без слов. Я ковырял вилкой мясо, крошил хлеб и ничего так и не съел. Мне все думалось о Дейз, и о том, как она там. Мне хотелось все покинуть, и вернуться в "Нокс" с Дейз. Я бы смог заработать там кредиты, и был бы счастлив; и ни одна самка не подошла бы ко мне ни на шаг. И никто бы не сказал, что нам только семнадцать лет.
- Ты ничего не ешь, ты что заболел? - спрашивает Билли. Его тарелка уже пуста, и он допивает второй бокал вина. В костюме он похож на Брюса Уиллиса в "Крепком орешке".
Меня тошнит и я устал, отвечаю я.
- Выпей воды, и съешь кусок этой драной курицы, иначе бог покарает тебя и наделит уродством!
Билли, можно я пойду наверх?
- ПАПА, называй меня папа драный щенок!
- Билл успокойся, - заступается Полли и этот ужин превращается, как всегда в настоящее дерьмо. Как всегда, слова исходят руганью, жесты трансформируются в обиду, а во всем виноват только я один.
Я посылаю это все к черту и выхожу из дома. Хочу погулять. Хочу узнать немного больше! У меня чешется шрам на животе, у меня в голове полный бардак, и еще я очень странно себя чувствую, будто беременность у меня, а не у Дейз! Меня тошнит. И у порога своего дома я блюю на коврик. Зеленая рвота впитывается в ткань, но кроме слизи похожей на кровь оборотня, остается еще что-то более страшное. Желтые черви. Как земляные, только желтые. Они шевелятся в рвоте, а секунду назад они были в моем желудке.
Я редкостный говнюк - наблевал перед собственным домом. Но мне до задницы. Становится легче. Хотя непонятно откуда взялись черви в моем организме. Не понятно все вокруг, будто игры "Нокса" продолжаются и сейчас.
Мне ни капли не страшно, я перестал всего бояться! Хоть я себе толком и не верю.
Молча шагаю пустыми кварталами. Брошены машины, открыты двери в домах, почта забилась письмами, но вокруг ни души. Может, началась война. Второй Вьетнам, и всех призвали воевать. Ничего не понятно. Уже у дома Дейз я стою под ее окном и ищу подходящий камешек, чтобы кинуть ей в стекло. Но кроме крышки из-под "Кока-колы" ничего не нахожу. Это тоже сойдет, и крышка набрав скорости летит в окно. Звук получился слишком слабым - захоти, Дейзи могла его совсем и не услышать. Но она выглянула. Раздвинула шторы и посмотрела на меня зелеными глазами. Махнула рукой: мол заходи! Я полез по стене, цепляясь за обвитый виноград, оперся о карниз. И сквозь стекло смотрел на Дейз.
Дышу на стекло и рисую сердце. Одним пальцем. Кривое получилось... Из красок у меня только одно дыхание. Дейз смеется, и я счастлив, что вижу ее улыбку.
Я сбежал подальше от дома - на меня снова кричали, говорю я ей.
- А мои предки смылись в Огайо! Я сказала, что плохо себя чувствую и осталась! - она открывает окно, и я залажу в ее комнату. Там куча плюшевых игрушек, она так их любит. На ее кровати лежит Сэлинджер "Над пропастью во ржи", а на тумбочке чашка с какао.
Ты отдыхала?
- Я думала! Мне не хочется этого ребенка! Ведь нам по семнадцать лет и это тяжело, я не смогу!
Дейз, мы что-нибудь придумаем, говорю я ей, и обнимаю.
- Нет это глупо, и мы оба виноваты. Ты не похож на папочку, а когда узнают что я беременна, меня выпрут из команды поддержки.
Я убью любого, кто косо посмотрит на тебя!
- Нет, ты пересмотрел фильмов. Это жизнь, и нам надо жить!
10 ЧАСОВ ВНЕ "НОКСА"...
Я люблю тебя Дейз, говорю ей.
- Я знаю, малыш, я знаю, - она вздыхает, но я понимаю, что ребенка у нас не будет. Я верю, что она делает это обдуманно. Я глажу рукой ее косу, смотрю в зеленые глаза и мы оба молчим. Долго. А потом Дейз говорит: - нужно найти способ избавиться от ребенка!
Нужно идти к врачу!
- Нет! Мой отец известный человек в городе, ему расскажут, что его дочка ходила к такому врачу. Ты должен! Ты обязан что-то придумать, ты виноват не меньше моего.
Я не умею принимать такие решения. Дейз продолжает смотреть на меня, а я отвожу взгляд. Чувствую себя виноватым, и готов сам признаться, будто это так и есть. Будто виноват только я.
Скажи Дейз, что будет с нами?
- Все будет хорошо, у нас впереди вся жизнь. Но сейчас нужно сделать именно это!
Я не смогу найти способ!
- Уходи, мне нужно побыть одной. Я устала и мне страшно.
