НОКС
*
- Мать твою, он опять игрался с этой штукой!
Я открываю глаза и смотрю на Скольда. В ванной холодно, вода остыла, я дрожу и вдобавок первое, что я вижу это зеленый кафель за моей головой, обрызганный кровью. Капли густой крови плавают по поверхности. Запах пороха, все еще отдается в носу, и громкий выстрел, до сих пор стучит по черепу. Щелчок... удар бойка... выстрел. Во рту вкус железа, язык поцарапан о "мушку". Больно умирать. Больно просыпаться. В ушах все еще торчат наушники от плеера, сам он валяется перекинутый за борт ванной. На автоповторе стоит "Enjoy the Silence" Depeche Mode. За синтезаторными пассажами слышатся слова: Painful to me Pierce right through me Can't you understand Oh my little girl...
- Он все заляпал своей кровью!
Катрин зажимает уголком губ сигарету, и выдыхает дым. Запах сизого дыма, острый запах пороха.
- Надо поднять его! - говорит Скольд Катрин. - Бедняга замерз!
Я лежу в холодной ванной и смотрю снова на этот мир. Такой же, как вчера. Скольд, как давно меня не было, спрашиваю я его.
- Мы ищем тебя со вчерашнего вечера! Игры с пистолетом, это глупо дружище, - отвечает он. - Четвертый раз за последний год, ты бьешь собственные рекорды. Пора привыкнуть...
- Да, мы не можем выбраться отсюда, нужно принимать это как должное, - успокаивает Катрин.
- Хватит разгонять сопли, поднимаем его! - командует Скольд, и его руки хватают меня за футболку выпачканную красным, и тащит из воды. Он тянет меня вместе с плеером, и я облокачиваюсь о бок ванной, слушая песню вновь и вновь. Words like violence Break the silence Come crashing in Into my little world. Катрин дает полотенце, но оно лишь падает у меня из рук. Я в одежде, и я мокрый. Этот мир выпустил меня. Я не могу успокоиться, это не похоже на нашу нору. Где это я, спрашиваю Катрин.
- На другом конце: район "Асфальтированного Рая"! Мать твою, с каждым разом тебя заносит все дальше! Боюсь в следующий раз, ты точно проснешься в морге.
Я все еще сжимаю 357-й левой рукой. Она словно приросла к пушке. И я снова вспоминаю, что хотел уйти отсюда. Но я был в нашей норе, а не в этой ванной. Слишком красиво, для нашей помойки, слишком светло. Скольд не любит света, и разрешает пользоваться в норе, только маломощными светильниками. Здесь пахнет теплом. Порохом. Я поднимаюсь с горем пополам, меня шатает. Все смотрю на стену, на которой словно аппликация четко прорисован кровавый след. Песчинки пороха, раздробленный кафель, кровь, впитавшаяся в трещины, кусочки мозга. Мою голову разнесло, наверное, на части.
- Нужно уходить, в пустующие дома, часто наведываются легавые, - говорит Скольд и кидает мне мой плащ. Я смотрю на него. Сильный, высокий и крепкий, я всегда боюсь его. И я боюсь Катрин, хотя она заботится обо мне. Они любят друг друга, но когда они устают от любви, они обращают внимание на меня. Как сейчас: Катрин вытирает мне затылок от крови, и спрашивает, не больно ли мне, а Скольд просовывает мои руки в плащ. После возвращения, очень тяжело бывает привыкнуть, что твое тело снова тебе подчиняется.
- Или мы уходим, ублюдок, или ты сам будешь разбираться с копами!
Мы уходим, отвечаю я ему.
В квартире пусто. Пустующие дома не редкость, но никто по собственной воле не зайдет сюда. Это большая тайна - дома, в которых никто не живет. Здесь чистые полы, в холодильнике есть еда, собака у порога ждет своего хозяина, электричество не пропадает, на окнах висят шторы. Но никто не знает, почему в этих домах не живут люди.
Мы выходим из квартиры. Катрин идет первой и держит наготове 357-й, из которого день назад я застрелился, Скольд вытаскивает електрошокер, а я молча следую за ними. Виноватый. Они искали меня, чтобы забрать. Они могли оставить меня в ванной, и просто забыть обо мне, до тех пор, пока копы не пришли бы и не предъявили мне обвинение в незаконном применении насилия, и нелегальном выходе, но Скольд и Катрин перерыли "Нокс" чтоб вытянуть меня. Пахнет куревом: это дымит Катрин.
- Затуши свой окурок, этот запах чую я, а копы вычислят нас и подавно.
Катрин послушно давит окурок сапогом, и мы спускаемся по ступеням. Дом молчит, лишь за бетонными стенами отдаленно, кричащим и бьющим гулом слышится музыка "Асфальтированного Рая". Танцполы содрогаются от скоростных битов, сейчас популярна другая мелодия, мелодия этого мира, мелодия "Нокса"; но у меня в кармане, в плеере Depeche Mode, музыка 90-х, музыка из другого мира, когда было разрешено взять только одну вещь...
*
Она заходит в бакалейную лавку, смотрит на полки и присматривается к ценам. Ее интересует рыба. Она устала, и не может больше оглядываться в страхе, что ее загребут копы. В руках сумка, в кармане деньги. И ее интересует рыба. Гребаная еда из полуфабрикатов, вызывает у нее отвращение, и она ест ее, лишь для того, чтобы не умереть с голоду.
- Здравствуйте госпожа Урсула, я оставил для вас то, что вы просили.
Продавец вытягивается по стойке смирно и своими остекленевшими глазами смотрит на посетителя. За стеллажами с продуктами его хорошо видно: высокий, худой блондин, с татуировкой на руке. Черный иероглиф похожий на человека, который расставил руки в стороны и тянется к небу. Его расшифровки продавец не знает. Глупый пацан.
- Хотя вы слишком поздно ходите, в это время магазины закрываются. Копы не любят, когда кто-то шляется в комендантский час, - вежливо, как для последнего посетителя говорит продавец.
- Я учту, мистер! - лаконично отвечает Урсула, и раскрывает сумку. Туда падает рыба с противным звуком мертвого тела, и оседает на дно. Пять огромных рыбин оказываются в сумке, и их тяжесть невольно опускает руки женщины вниз.
- Четыре килограмма госпожа Урсула! Именно той рыбы с той самой реки. Не самое лучшее место для ловли, но желание клиента - закон.
- Благодарю мистер!
Женщина вытирает пот со лба и расплачивается с продавцом. Старая женщина устала, ей плевать на вежливости, но "Нокс" требует порядка. Она отвечает учтиво. Берет сумку и выходит прочь.
- Ах, да мистер, у вас хорошая лавочка, берегите ее! - говорит Урсула. - Подготовьте рыбы, я приду через три дня.
- Я помню, госпожа Урсула, я вас прекрасно помню. Будьте осторожны на улицах очень опасно. Копы снова кого-то ищут, вчера произошло убийство! И еще, меня зовут Вилли!
По улице она идет спокойно. Другой бы бежал прочь от этих мест: кругом пустые дома, музыка чертового притона "Асфальтированный Рай", наркоманы и копы снующие вокруг. Но она идет спокойно. В сумке рыба и она несет ее домой. Это самое главное, что у нее сейчас в жизни - донести рыбу домой в целости и сохранности. Она идет по улице освещенной сотней фонарей. Они разрослись как деревья по обе стороны дороги: высокие столбы, яркие огни, слишком высоко, чтобы разбить камнем, и слишком светло как для непроглядной тьмы "Нокса". Страшно не от тьмы, страх исходит от пустующих домов. Она проходит один из них. Тридцать этажей бетонной конструкции уходит в самый верх, куда не дотягиваются электрические огни фонарей, и где их глотает вечная ночь. Страх исходит от света в занавешенных окнах, от лая собак, музыки старых пластинок, от полного отсутствия людей. Там никогда не было людей, Урсула не помнит ни одного кто бы жил здесь. Копы ловят здесь сталкеров, тех, которые в обход закона посещают эти дома и тащат из них вещи. Пластинки на черном рынке самый ходовой товар - музыка из того мира, той прошлой жизни. Эти дома слишком похожи на то, что было раньше. Она останавливается около подъезда пустого дома и вслушивается в тишину. За воем одинокого пса, слышатся шаги. Удар каблуков по лестнице, несколько ног. Спускаются с опаской. Урсула приживается к стене. И ей страшно не за себя, сейчас ей страшно за рыбу, которую она несет домой. Она не боится копов, она скажет легавым, что ей нечего есть, и они ей поверят. Прижимая сумку, она отходит к стене. Готовит фразу! Нельзя показаться растерянной, не то она больше не вернется домой.
Вначале из подъезда выходит девушка. Двадцать пять лет, волосы замазаны гелем за уши, много косметики, в длинном блестящем плаще, высокая, в руках пистолет. Оглядывается, но Урсула стоит в темноте, и ее сразу не видно. Это не копы, думает Урсула, и ей становится легче. Хотя сталкер тоже может убить! Следом за девушкой выходит парень по возрасту схож с девушкой, в измазанной кровью футболке одетой под плащ, в свете лампы его очень хорошо видно, высокий, но сутулится и его шатает из стороны в сторону. Пустой взгляд. Урсула хорошо знает, что такое пустой взгляд: либо Нокс-наркоман, либо парень осмелился покинуть, чертов город своими силами. Она только слышала о таком. Большой миф, порожденный самим "Ноксом", что город можно покинуть самому. Возможно, парня били, либо он и впрямь Нокс-наркоман. Третьим выходит накачанный парень, он видно и замыкает цепочку, потому что именно он прикрывает дверь подъезда. Тогда они и замечают Урсулу.
