Проводив водилу, Белавин продолжал: – Ладно, давай вернемся к Тарчевскому и его наследнику. Мы его нашли, этого наследника. Знаешь как? Среди бумаг Тарчевского в столе обнаружилось завещание. Изъяли-то мы эти дурацкие бумаги сразу, а просмотрели только позавчера – до этого было много возни со вскрытием, с допросами, ну сам понимаешь.
Белавин откинулся на стуле.
– Оказалось, что все имущество Боря отписывает своей двоюродной сестре. А потом мы нашли ту контору, где он это завещание заверял. Чтобы выяснить, не было ли другого завещания.
Никита напряженно слушал.
– Оказалось, было. Мало того, более позднее. Знаешь, где наследник сейчас?
– Неужели в Балышеве? – встрепенулся Никита, радуясь своей сообразительности.
– Ты про директора рудника?
– Ну.
– Вообще-то мыслишь верно: директор рудника некий Пеньков. И этот некий Пеньков является первым сыном той самой двоюродной сестры Тарчевского, на которую было написано найденное в квартире завещание.
– Здорово! – сказал Орел. – Значит, он и есть наследник?
– А вот тут ты не угадал. Наследник – еще более интересная личность. К тому же территориально находится много ближе.
– Неужто в Москве?
– Точно. Ну, слабо угадать, кто он?
– Ну не тяни. Был же слух, что племянник.
– Правильно. Только не Пеньков, а его сводный брат, еще один сын все той же двоюродной сестры Тарчевского. Понимаешь, у нее было три мужа…
– На фига ты мне всю семейную историю этой самой сестры-то рассказываешь?!
– Рассказываю потому, что это как раз самое важное. У первого мужа сестры фамилия была как?
– Пеньков!
– А у второго?
– Да ладно, хватит тебе кишки мотать! – не выдержал Никита. – Давай колись!
– Его фамилия… – Белавин сделал многозначительную паузу, – Любомиров. Как тебе такой сюрприз? Михаил Любомиров – любимый племянничек, который работал с дядей в одной фирме не сколько лет, и ни одна живая душа не знала, как сильно родственники любят друг друга. Так что приглашаю тебя на повторный обыск квартиры покойного дяди. Вот так-то, товарищ Орел, – завершил Белавин, насмешливо глядя на потрясенного друга.
8
Орел поехал на Маросейку за Русановым. Через полтора часа они прибыли на Поварскую, где застали группу Белавина в полной готовности.
– А вы вовремя. И смотри-ка, выглядите уже не так отутюженно, как в прошлый раз, – отметил, поздоровавшись, Белавин, насмешливо поглядывая на легкий костюм Русанова. – Ну да ладно, шутки в сторону, приступаем к обыску, – скомандовал Белавин.
Через пару часов работы изумруды обнаружились еще в четырех тайниках, хитроумно скрытых в антикварной мебели, и еще одна небольшая партия камней скрывалась в подставке для ручек – большой вырезанной из дерева мыши на столе Тарчевского. Русанов мог только повторить, что камни, скорее всего, с того же рудника, что и предыдущая партия.
– Я тебе, конечно, верю, – кивнул Белавин, – но на экспертизу отправить обязан все равно. Так что результаты – позже.
Он повернулся к Никите:
– Кстати, работу по проверке того фармсклада наши начали. Возможность утечки налицо, но поймать за руку кого-нибудь будет трудно. Периодически пентанал с истекшим сроком годности списывается и уничтожается. Акт списания и уничтожения подписывает специальная комиссия. После того как все проштамповано, утечку установить вряд ли возможно. Тут надо подключить ребят из ФСБ. У вас ведь там, поди, остались кореша?
Белавин вопросительно посмотрел на Русанова.
– Имеются, – коротко кивнул тот.
– Ладно, – включился в их диалог Никита. – Больше там ничего интересного?
– А чего ты ждал? Признания Тарчевского в воровстве, подписанного и заверенного у нотариуса? – язвительно отозвался Белавин.
– Ну, это было бы слишком хорошо.
– Зато нам теперь ясно, кто наследник. А также ясно, что этот внезапно нарисовавшийся племянник унаследовал как минимум три вещи.
– Три вещи? – переспросил Никита. – Это что ты имеешь в виду? Квартиру, рудник и?..
– Ну как же! Квартиру, рудник и бесценную коллекцию мышей!
– Ах да. – Никита насмешливо огляделся. – Надо будет порадовать этой хохмой Джексона. Это будет похлеще, чем розовый кактус.
– Какой еще кактус? – недоумевающе переспросил Белавин.
– Розовый. Я тебе потом расскажу.
Когда Орел с Русановым вернулись в отдел, стало очевидно, что работа кипит уже вовсю. Платонов готовил отчет по деловой активности «Самоцветов», «наружка» продолжала слежку, Поливайко занимался прослушкой.
Платонов, у которого уже все было готово, с ходу перехватил Никиту и торжественно вручил ему отчет о деятельности фирмы, над которым со свойственной ему последовательностью и методичностью все это время работал.
– Спасибо, Платоша, сейчас же и просмотрю. – Никита обернулся к Русанову, пояснил: – Вечером отчитываюсь Деду.
Тут у них на пути возник Джексон, специально для такого случая вылезший из-за своего стола.
– Между прочим, Дима, сегодня твой черед всему отделу пирожки ставить, – сообщил он Русанову.
– Что у вас за бзик с этими пирожками? – спросил Русанов.
– Это не бзик – это традиция, – поправил его Женька. – А на традициях, как известно, не только отдельные коллективы – целые народы держатся!
– Ну ладно, – сказал Никита, безнадежно махнув рукой. – Встретимся через пятнадцать минут. Пирожки – это святое. Давай дуй. Палатка там за углом… А кстати, Женя, – повернулся он к Калинкину. – Жаль, что тебя сейчас с нами на обыске не было. Видел бы ты, какая у Тарчевского убойная коллекция мышей.
– Коллекция чего?.. – не понял Джексон
– Мышей. Зверушки такие. Маленькие, серые. Так вот у него повсюду распиханы. Плюшевые, стеклянные, фарфоровые. Во всех позах и нарядах.
– Господи! – Женькины глаза восторженно округлились. – Это небось похлеще, чем розовый кактус, да?!
– А то, – довольно хмыкнул Никита и, на ходу уткнувшись в отчет, направился к своему кабинету.
Ровно через пятнадцать минут Русанов, радостно приветствуемый всем отделом, вернулся, неся объемистый сверток. Кочкин поднял голову от бумаг и встревоженно спросил:
– А с мясом есть?
– Специально для тебя три взял.
– Дима! – выглянул из своего кабинета Орел, все еще не отрывая глаз от платоновского отчета. Наконец спохватился, поднял взгляд на напарника. – Дима, тебе определенно надо в Екатеринбург. Держи, – и протянул ему папку со всеми бумагами.
9
В день убийства Тарчевского Лешка ночевал у Ани. Лешка несколько раз подходил к зеркалу, но соседа-бизнесмена дома не было, и развлечения из этого не получилось. Сосед вернулся домой около полуночи, вернулся с очередным мышонком. Аня, которой порядком уже надоело смотреть одно и то же, сказала Лешке, что лучше будет спать – она теперь не высыпалась и очень уставала в институте, – и честно уснула. Но примерно через час Лешка разбудил ее. «Иди скорей, посмотри!» – сказал он, силком таща ее, полусонную, к зеркалу. И тут-то она увидела, как гость Тарчевского нажимает на курок…
«Надо что-то делать, надо что-то делать!» – бормотал он, и она, как загипнотизированная, застывшая от страха, слушала его, как маленькая. Еще бы – он смелый, он сильный, он знает, что надо делать!
Лешка заставил ее одеться и быстро потащил на улицу. Они сели в его старенькую машину. «Отец подарил по окончании первого курса», – объяснил ей Лешка происхождение машины, когда они только познакомились.
Очень быстро они неслись по ночной Москве, потом он завел ее в какой-то подъезд. Они поднялись на лифте. «Сейчас, сейчас», – сказал Лешка, и она как дура опять ему подчинилась, не понимая, что значит это «сейчас», но зная, что должна, обязана ему верить. А Лешка – тоже перенервничал, что ли, – вдруг начал ее целовать. Ведь знал же, что она терпеть не может целоваться в подъездах, что это пошло. Но она даже и сказать это не нашла в себе сил, не то что сопротивляться ему. Потом появился тот мужчина, гость Тарчевского, – она его сразу узнала, он был все в том же плаще – это по такой-то теплыни!
Лешка вдруг оттолкнул ее, скатился вниз, ударил мужчину по голове, обшарил его карманы, забрал деньги и какой-то мешочек – она видела! Часть денег он сунул ей в карман. Она все еще ничего не понимала и не хотела брать деньги. И тогда он сказан грубо, как совершенно посторонний человек, что в ее интересах никому не говорить о том, что произошло.
«Что это? – думала в ужасе Аня. – Ведь я же люблю его! Выходит, я связалась с обычным грабителем? И мы теперь, как Бонни и Клайд, будем грабить народ в подъездах»? Она так верила ему, а он просто использовал ее!
Да, она не скажет никому ни слова о сегодняшнем вечере, но встречаться с ним больше не хочет.
Лешка не объявился ни на следующий день, ни через день. Тогда она решила, что нужно найти его и сказать ему все, что она о нем думает. Она еще надеялась, что он что-то объяснит ей, что произошла какая-то ошибка…