Я вновь обратила свой взгляд к дяде. Шелковистые темные волосы, совсем как у Терцо, но длиннее, рассыпались по плечам Прата, несколько прядей упали на белое лицо, и, когда он снова взглянул на меня, в его глазах читалось любопытство и насмешка. Потом его взгляд вновь метнулся к Калебу. Я поняла, что он оценивает его, и в глазах Прата мелькнул страх. Чем страшен был Калеб?
Обернувшись к любимому, я тут же оценила два застывших серых камня — его глаза, и то, как он смотрел на Прата. Воспоминания, догадалась я. Калеб что-то увидел в воспоминаниях Прата. Да уж я могла себе представить те оргии, море крови и всего остального, что Калеб мог увидеть там.
— Так, так, как вижу, ты весела, здорова, и явно похудела со времени нашей последней встречи.
Прат вернулся к дивану, мы проследовали за ним. Сесть нам пришлось с другой стороны от него, но Прат все равно повернулся в нашу сторону. Я взглядами поздоровалась с родителями, и понимала как им, наверное, хочется обнять меня и расспросить о поездке, но эти первые минуты, скажут обо всем, что задумал Прат. Его теперешнее поведение задаст темп всему тому, что будет происходить впоследствии.
— Возможно потому, что я уже родила, а тогда была только на первых месяцах беременности.
Прату хватило совести отвести глаза, когда я это сказала. Калеб возле меня заметно напрягся. Теперь пришла моя очередь успокаивающе сжимать его руку.
— Да, точно… — Он улыбнулся жестоко, но как-то неубедительно, слишком уж наигранно и незлобно. Прату не нравилось то, с какой фамильярностью (по его мнению) Калеб держит меня за руку. Но его это и не должно касаться.
Я жестко посмотрела на дядю, и тот тут же отвернулся к Терцо и Самюель.
— Так, где же мои внуки, жажду их увидеть!
Я отметила, как улыбка Самюель несколько затвердела. Она повела плечами, от чего серебристые локоны, тщательно уложенные с утра, рассыпались по плечам волной. Ее нежное лицо с голубыми глазами снова приобрело мягкость, а губы сложились в подобие действительно настоящей улыбки.
— Думаю довольно скоро! — отозвалась она. Терцо небрежно обнял жену за плечо, и наверное никто кроме меня не оценил этого сдерживающего жеста. Отец старался ее немного успокоить. Не знаю было ли ее раздражение связано с моим появлением в комнате, или же на нее так действовал Прат и его разговоры о детях, но Самюель явно казалась напряженной. Ну что ж, значит, не одна я ожидаю от появления Прата серьезных осложнений и проблем.
— А где они сейчас, только не говори, что ты наняла няньку!! — Прат добродушно рассмеялся, и лишь теперь я поняла, что он отметил, как сковано мы все себя ведем. — Или дело в том, что вы боитесь за мою несдержанность. Спасибо что переживаете, но я сыт, и вряд ли захочу поужинать своими внуками.
Я переглянулась с родителями, и напряжение медленно начало спадать.
— Ну, знаешь, ты сам виноват, — отозвался Терцо. Он привычным жестом зарылся в кучерявые волосы, словно пытаясь их поправить, но прическа и так выглядела идеальной. — Ты и твоя неудержимость постоянно приносят неприятности.
Мы все замолчали. Я постаралась сосредоточиться на комнате, и оценить то, что мама изменила за время нашего отсутствия. Но не получалось. Новые шторы, обивка для стульев, и вазочки не могли меня заставить оторваться от слежки за Пратом краем глаза.
— Так, где они? Отдали в садик? Вывезли из страны?
Кажется, Прат все еще не осознавал серьезности сложившейся ситуации.
— Они с моим отцом, — лениво сказал Калеб, следя за реакцией Прата.
Тот обернулся к нам, недоверчиво и надменно, при этом язвительно улыбаясь. К такому Прату я как-то не привыкла. Еще ни разу не видела Прата, настолько агрессивно настроенного к кому-либо, как теперь к Калебу.
— С какой интересно стати, вы, мистер Гровер, влезаете в разговор семьи? То, что Рейн с вами дружит, еще не дает вам никаких прав в этом доме.
Калеб буквально оцепенел, пытаясь обрести дар речи. Я в страхе ожидала, как он сейчас взорвется и Прат отлетит к стене. Но Калеб сделал два решительных вздоха, поднялся на ноги и пошел к двери. Я не успела его остановить, миг и Калеб исчез.
Медленно приходя в себя, я не сразу же оценила зловещую тишину.
Обернувшись, я увидела, какими злобными взглядами смотрят на Прата Терцо и Самюель.
— Ты не смеешь появляться здесь просто так, будто бы ничего не случилось, и тем более вести себя подобным образом с новыми членами семьи. Я не остановил Калеба лишь потому, что он сам решил дать нам время разобраться с тобой. У него есть врожденное чувство такта. — Терцо отделился от жены, и только ее крепкие руки не позволили ему вцепиться в брата. Медленно его глаза снова возвращались к привычному серому цвету.
— Так значит, он ушел, чтобы вы достойно наказали меня. Какая честь. Сколько в нем благородства, страшно подумать. Увольте меня от своих нравоучений. — Прат откинулся на диван, и кажется, чувствовал себя удовлетворенным, как кот, который украл сметану. Ему понравилось то, как он заставил Калеба уйти. Но на самом деле все было не так, и мы трое это знали, а вот Прат нет. Просто Калеб разрешил Прату остаться, а нам выяснить с ним все семейные взаимоотношения.
Я аж подпрыгнула на диване от его нахальства.
— Может, тогда начни вести себя подобающим образом? И больше никогда не смей так говорить с Калебом! Он мое будущее, и если хочешь тоже оставаться в нем, имей хоть какое-то уважение к другим! — теперь уже заговорила я крайне возмущенная поведением дяди.
Прат был явно удивлен и обижен, что я не просто за него не заступаюсь, так еще и говорю подобным образом. Он пристальней, чем раньше посмотрел на меня, но меня такие взгляды как раньше не смущали. Я стойко выдержала его исследование.
— То есть твое будущее? Он кто тебе?
— Тот ради кого я хочу перестать быть человеком, и тот с кем хочу провести следующую сотню лет!
Прат ошеломленно смотрел на меня. Он на миг приподнялся и снова осел на диван.
— Он же старик. — попытался привести хоть какой-то довод в свою правоту Прат, но безрезультатно. Ему нас не убедить, что он тут распинается ради семьи.
Терцо фыркнул. Глаза его заискрились недобрым огнем. Если бы он не был так похож сейчас на профессора в этом черном костюме, я бы решила, что он чрезвычайно зол. Но этот костюм, портил все впечатление. Люди в таких вот костюмах по своей природе не умеют быть злыми.
— О молодости вспомнил? Пусть он будет старше меня, лучшей партии, чем Калеб даже я бы не смог найти для дочери.
— Могли бы предупредить!
Я тяжело вздохнула. Можно подумать, предупреди его кто-нибудь, он вел бы себя иначе. Я зло посмотрела на Прата, и он понял, что я разгадала его уловку. Не только Прат знал меня хорошо, но и я его.
